Первый холодный день - Юлия Колесникова

   -Всегда ненавидел то, как ты умеешь скрывать свои эмоции, - пожаловался он, и я отстранилась, понимая, что поцелуя, скорее всего не будет. Как же я буду скучать по его губам, и по тому, как он смотрит на меня в столовой, когда мы едим то с моими, то его друзьями. Мне будет его не хватать.

   - Но ведь мы не обязательно должны уже расстаться.

   Сказала я сама и согласно кивнула, словно так ему будет легче соглашаться со мной. Хорошо, еще неделя. Нужно и себе дать отсрочку. И я начну приучать себя к той мысли, что перестану считать его своим. Да, это правильно. Так будет легче. Я как никто согласна. Еще бы я согласилась чтобы ничего не нужно было прекращать, чтобы я могла учиться с ним, но такая возможность представиться лишь через год, и как я понимала Рэнд к тому времени вообще забудет как меня звали - в колледже будет сотни дев которые попали в беду.

   - А теперь разморозь свое лицо, и скажи мне всю правду - все о чем думаешь. Я же вижу на твоем лице тень этого ужасного пессимизма. Я просто чувствую, как негатив прикасается к моей коже. И весь он от тебя.

   - Ну не всем же быть весельчаками! - парировала я. И поняла, что Рэнд неплохо меня выучил за то время что мы вместе. Раньше многие не подозревали о моем сарказме и тем более пессимизме. Хотя школьный психолог как-то к этому присмотрелась. А что они от меня хотели - мама юрист, отец механик, в разводе, любят меня ужасно - но ни у кого нет времени. Так что я не мрачная - я пессимист. Я со здоровым недоверием смотрю в будущее. Я больше не хочу опекаться! Мне и теперь легко вспомнить, как говорили родители в начале - папа лишь ненадолго поживет в Боулдере... "ненадолго" растянулись на месяцы, а потом я узнала, что моя няня ходит в его доме в одной его футболке. Слово любовница уже было неуместно - я и тогда знала что такое гражданский брак. А теперь Рэнд говорит мне - но ведь мы не обязательно должны расстаться уже. Я прекрасно знаю, чем все это закончиться - спасибо, не надо - уже проходили. После таких слов уже не возвращаются. Такими словами просто готовят себе путь к отступлению - мол, ну я же тебя мягко предупреждал, ты уже большая девочка, должна понимать. У всех у нас своя жизнь. Нет, у всех у вас своя жизнь, и только я до сих пор надеюсь, что хоть кто-то впустит меня в эту жизнь.

   Я еще раз кивнула каким-то его словам. Но жесткие руки заставили меня осознанно посмотреть в его глаза.

   - Ты вообще слышала, что я сказал? Я сказал, что нам вообще не обязательно расставаться.

   А как же! Блин, но ведь действительно звучит смешно. Рэнд так наивен. Почти романтичен, что мне самой хочется его хорошенько встряхнуть, чтобы он перестал мне вешать лапшу на уши. Ну, неужели он верит в то, что говорит? Я даже не готова была сама признать, что то, что я испытываю к нему это любовь, так что говорить о чем-то серьезном, да и еще на будущее, я не собиралась. Да, конечно же я могла переехать в старый дом отца в Боулдере, который принадлежал бабушке, могу доучиться там в школе и параллельно взять дополнительные занятия в колледже, но...вот именно НО! Кто тебе такое предлагал? Ведь Рэнд знает, что мама отпустит меня без вопросов, так почему не предложит?

   Как же я устала от разговора, такого пустого и глупого, и как же мне не хотелось поддаваться надежде. Ну почему никто никогда не говорит, что больнее надежды нет ничего!

   - Поехали вниз. Я хочу горячего шоколада, - отозвалась я, игнорируя его предыдущие слова.

   - Увиливая, ты от меня не избавишься, как и от этого разговора, - грустно покачал головой он.

   - О нет, ты ошибаешься, увиливая можно все это проигнорировать, и спокойно жить дальше. - усмехнулась я и оттолкнувшись от него, покатила вниз. Конечно же, он не так быстро оказался рядом из-за своего колена, но нагнал меня, даже не смотря на злость.

   Я его честно предупреждала, что я не романтическая натура - если я страдаю, то так, чтобы никто не знал. И уж тем более я ни с кем не делюсь своими проблемами. Мне бывало иногда из-за этого трудно, но впрочем я еще ни разу не пожалела что не делюсь с подругами своей частной жизнью. Это реально никого не касается, а только меня. И те крохи, что перепадали им, были сказаны по глупости. Рэнд был первым, с кем я поделилась своими проблемами - из этого не вышло ничего хорошего. Кроме самых прекрасных мгновений проведенных с ним.

   Глава 21. Глупая

   Все действительно было хорошо, что я сама не могла поверить тому, что случилось на отдыхе. Будто бы и не было слов Рэнд об его учебе, и не было моих сухих слов о том, что нам стоит расстаться. Рэнду так легко было снова стать моим защитником и моей опорой, и уж тем более поверить мне, что все в порядке, но все не было в порядке. Не было, и это было самым противным и ужасным чувством, что мне когда-либо приходилось терпеть в себе. С родителями всегда было по-другому, ведь разрушался их брак, наша семья, но почти все выяснения всегда относились к ним. Теперь дело касалось меня, действительно только меня, и это не могло не угнетать.

   Будто бы чувствуя за собой какую-то вину Рэнд был в последнее время особенно обходительным и внимательным ко мне. Если мы сидели за столиком в столовой, он постоянно украдкой рассматривал меня, особенно когда я с кем-то беседовала. Это не злило, но скорее тревожило. Когда случалось нам где-либо остановиться, он просто крепко прижимался ко мне, и молчал, ничего не произнося, и это было похоже на прощание. Мы могли сидеть у меня или у него дома, и Рэнд старался развлекать меня, будто он заправский клоун, и в этом я находила средство отвлечения от ненужных по его мнению мыслей. Приходилось ли мне заехать к нему на работу, и он просто заваливал меня сладким. От его поведения мурашки ползли по моей коже, ведь он так ни слова и не сказал мне о том нашем разговоре, и я с дня на день ждала, когда ему надоест играть в эти прятки с реальностью, и он наконец скажет с облегчением, что нам нужно расстаться.

   Я не злилась от его навязчивого внимания, я покорно принимала все, даже самые твердые и тяжелые объятья и просто ждала. Не то чтобы я не верила Рэнду, но я не верила точно обстоятельствам, которые были против нас. Иногда хотелось выть, и я сама себе удивлялась, как удерживаюсь от того, чтобы не заговорить с ним обо всем этом первой. Я просто знала что надолго его не хватит, но ожидать становилось все труднее.

   В феврале Рэнд впервые поехал в Боулдер, чтобы посмотреть на колледж, и заодно найти место для жительства. Впервые его родители настояли не на полной его самостоятельности от них, и были довольно таки настойчивыми в том, чтобы он не жил в общежитии. В тот вечер он приехал таким сияющим, и я мягко улыбалась когда слушала его рассказы об колледже.