И нет конца обманам - С. Дж. Сильвис

отстранилась. Внутри у меня все трепетало. Я схватила его за запястья, и он тут же нахмурился.

– Что случилось?

Я тяжело сглотнула. Глаза у меня бегали, но я не сводила взгляда с его серых глаз.

– Думаю, я больше не хочу скрываться.

Кристиан задумчиво склонил голову к плечу. Мы устроились около библиотеки, в уголке, у самой дальней стены коридора.

– Не хочешь?

Я медленно кивнула.

Он еще крепче обхватил мое лицо.

– И что это значит?

Я застенчиво пожала плечами.

– Я даже не знаю.

Кристиан отпустил мою руку и схватился за лямки рюкзака.

– Я тоже не знаю. – Он облизал губы. – Значит, будем делать то, что кажется правильным. Идет?

– Что кажется правильным тебе?

Кристиан на мгновение отвел взгляд, а потом снова посмотрел на меня, и мне показалось, что он пригвоздил меня к месту, столько напряжения было в его глазах.

– Честно говоря, не знаю. Я никогда такого не делал. У меня ни с кем не было таких отношений. – Он снова отвел взгляд, и я готова была поклясться, что на мгновение он покраснел. – Кристиан пятилетней давности был совершенно очарован тобой. Потом я возненавидел тебя и всех вокруг заодно. Мои чувства были в лучшем случае поверхностными. Девчонки цеплялись за меня, но это было только видимостью. Сердце мое им не принадлежало. – Кристиан сделал шаг ко мне, и я ощутила жар его тела. Он с трудом сглотнул, кадык подпрыгнул. – Знаю, нас разделяет огромный промежуток времени и другие ограничения прошлого, но это… – Кристиан взял мою руку и положил себе на грудь. Я чувствовала, как бьется его сердце. – Оно всегда принадлежало тебе. Даже когда я так пытался тебя ненавидеть.

От его слов на глазах у меня навернулись слезы. В горле встал комок, но я видела, как блеснула надежда в его глазах. Он ждал, когда я что-нибудь скажу. Хотел подтверждения, что я чувствую то же, что и он.

У меня было три дня на то, чтобы принять свои чувства, а мое сердце уже все решило, как будто мы едва вошли в подростковый возраст.

– Что думаешь?

На моем лице расползлась улыбка. Я поспешно схватила Кристиана за руку и потащила по коридору. Чем больше мы удалялись от укромного уголка, тем больше становилось вокруг учеников. Все они смотрели на нас с истинным замешательством. Я тащила Кристиана за собой, пока мы не оказались на улице, у дверей школы. Почти все собирались по домам, медленно тащились к дорогим (и переоцененным) машинам или просто тусовались во дворе и сплетничали.

Я остановилась в нескольких футах от компании Кристиана. Я отпустила его руку, а потом взглянула ему в лицо. Свежий осенний воздух вздымал листья вокруг. Я встала на цыпочки и долго, с чувством его поцеловала. Мои губы неторопливо скользили в поцелуе, руки Кристиана обвили мою талию, крепко впечатали в его тело, и каким-то образом в этот момент все и вся растворились. Этот поцелуй был не для них. Он был для нас. Я хотела показать ему, что казалось правильным мне. Он.

Он казался правильным.

Разорвав объятие, мы еще долго смотрели друг на друга. Он улыбнулся первым, и я последовала примеру. Мы не отвели друг от друга глаз, даже когда люди вокруг начали аплодировать, но оба рассмеялись.

– Вот, – сказала я, глядя прямо на Кристиана. – Вот что кажется мне правильным.

Он кивнул, схватил меня за руку и потащил к своим друзьям. Я знала, что сразу не впишусь, но теперь, когда Кристиан был моим, для меня не существовало ничего невозможного.

Вообще ничего.

Глава 35

Хейли

На следующей неделе в школе все кардинальным образом изменилось. Чувствовался какой-то сдвиг в общем настроении. Одни пялились, другие сплетничали. Учителя были потрясены. Даже директор Уолтон выглянул из кабинета – посмотреть, правдивы ли слухи.

Недосягаемый король Кристиан перестал быть одиночкой. И, ко всеобщему удивлению, заполучить его удалось девчонке из бедного района.

Каждый раз, когда мы с Пайпер садились обедать за стол Кристиана, в столовой все затихали. Казалось, у всех резко пропадало желание трещать. Это веселило и нервировало одновременно.

Впрочем, нам с Кристианом все было нипочем. Нас не волновали недоуменные взгляды и любопытные шепотки за спиной. Мы вместе сидели за обедом, вместе ходили по коридорам и целовались, когда захочется. У меня в животе будто круглосуточно порхали бабочки. Причем приятные бабочки, а не те жуткие, зловещие твари с черными крыльями, которые пожирали меня последние годы.

И теперь так было всегда. Я и сама порхала как бабочка – и в школе, и дома у Пита с Джилл. На днях меня заходила проведать Энн, и даже она заметила перемены во мне. Пит и Джилл до сих пор ни разу не застукали нас с Кристианом, что само по себе было гребаным чудом. Если бы они уделяли мне хоть немного внимания, то осознали бы, что что-то изменилось. Удивительно, но они ни разу не застали его в моей комнате. Каждый день он забирался в окно в районе девяти вечера. Время я установила сама – единственное правило, чтобы я успела сделать уроки и выучить все, что нужно (в его присутствии на это и надеяться не стоило). Иногда мы часами болтали, иногда раздевались и ныряли под одеяло. Обычно удавалось совместить. Несколько раз мы разошлись так, что ситуация чуть не вышла из-под контроля, но никто не заглянул, а значит, ничего не случилось.

Я была с Кристианом всего неделю, а казалось, что минувших пяти лет и не было. Ненависть исчезла. Прошлое осталось в прошлом. Каждый день казался началом вечности.

– Мадлен снова пялится, – прошептала мне на ухо Пайпер. Мы обедали за столом Кристиана, и его рука лежала у меня на колене, пока сам он обсуждал с Олли и Эриком грядущий матч. Я медленно повернула голову в сторону Мадлен. Она не сводила с меня густо накрашенных глаз. Я вскинула бровь и заработала убийственный взгляд в ответ.

У меня горели уши, но я велела себе не поддаваться злобе и не вести себя так, как она. Последнее, что мне было нужно, – вражда с Мадлен. Все только-только стало успокаиваться – по крайней мере, в «Инглиш-Преп».

Кристиан легонько сжал мое колено, и я повернулась к нему. С его лица не сходила широкая сексуальная улыбка.

– Ты ведь придешь на матч, да? С Пайпер?

– Пайпер-то точно придет. – Улыбкой Олли не уступал брату.

Пайпер аж через стол перегнулась.

– Я пойду не ради тебя, Олли,