Миссия – выжить… (СИ) - Квилинская Амалия

Выбраться наружу получилось просто. Вплеснувшийся раствор подхватил меня и вынес наружу. Не тратя время, я резко выдохнула, освобождая от него лёгкие. Это сэкономило мне драгоценные секунды и не дало моим мучителям до конца опомниться. Мягко приземлившись на четвереньки среди осколков битого пластиса и не обращая внимания на то, что режу о него ноги, я приготовилась к следующему броску. Сквозь прозрачные, но толстые стенки колбы рассмотреть противников было не так уж просто, но мое тело уже знало где они. Несколько танорийцев, приспешников Лалы, что-то заполошно булькали на своем диалекте. Один из них потянулся к сигналу общей тревоги, но я не позволила ему это. В студенистые тела пришельцев полетели медицинские инструменты, осколки пластиса и прочие предметы, что попались мне под руку. И бросала я их с такой силой, что рыхлые тела танорийцев оказались не просто пронзенными, а в некоторых местах буквально пригвождёнными к переборкам.

— Остановите ее! Убейте если надо, но не дайте сбежать! — Визгливый голос вжавшегося в угол Лалы больно резанул по ушам.

Я мрачно усмехнулась, глядя на подступающих с обоих сторон антропоморфных роботов. Что, не способен повлиять на мой разум своими иллюзиями, так решил попросту избавиться? Ну уж не тут-то было! Пригрезившийся мне Псевдо-Ашантай все же сказал правду — сила из меня так и брызжила. Я упивалась ей. Она текла по каждой моей самой крошечной жилке, заставляя верить если не во всемогущество, то в возможность собственноручно разобрать этот корабль по винтикам. Конечно, выживу ли я после подобного, вопрос другой. Но само наличие подобного ощущения пьянила похлеще самого крепкого алкоголя.

Находясь в состоянии близкому яростному ликованию, я не сразу заметила, что уже лечу по направлению к первому роботу. Неадаптированное сознание банально не поспевало за развитием событий и той скоростью, что развило мое тело, находящееся под влиянием ка шара. В душе на долю секунды встрепенулся страх, но его тут же похоронило новое извещение от моего ангела-спасителя:

«Синтез оружия закончен. Боеспособность носителя повышена.»

В следующий момент я почувствовала, что в моей руке образовалась приятно успокаивающая тяжесть. Андроид был уже совсем близко. Его руки вздыбились мне навстречу, а на кончиках человекоподобных пальцев посверкивали искорки разряда высокой мощности, превращая их в серьезное оружие. Не убьет, но приятного будет мало если попасть под такой удар. Однако этого не случилось. Что-то острое рассекло воздух и метеллическо-пластисовые конечности полетели на пол. Ещё один взмах — и вот уже в компанию к ним вниз летит отрубленная голова бота. Тело продержалось дольше, но и оно вскоре завалилось на бок безжизненной грудой, заливая пространство вокруг синими искрами. Срезы были чистыми. Только всполохи указывали на то, что ещё мгновение назад это были части одного целого.

У меня нет времени даже взглянуть на то «оружие», что синтезировал камень. Я уже неслась к следующему противнику. Второй робот также быстро последовал за своим предшественником. Как будто и не встретив сопротивления, мое тело понеслось дальше — к моему главному врагу на текущий момент. Лала испустил премерзкий ультразвук и взметнул вверх щупальца. В каждом из них было зажато по боевому фазеру. А я-то думала, чем он все это время занимался. Похоже где-то в лаборатории был специально оборудованный бокс с вооружением как раз на подобный непредвиденный случай.

Боевые фазеры отличались от обычных сущими мелочами — большими габаритами, более быстрой перезарядкой и, конечно же, боевой мощью. Если от попадания обычного оружия на переборке мог остаться оплавленный след размером с грецкий орех, то боевое оружие было беспощадным. В зависимости от настроек, боевой фазер мог ударить лучом диаметром в теннисный мяч. Но при расширении мог начисто смести половину человека среднего роста. Нижнюю или верхнюю, это уже, как говорится, на выбор. На максимальной мощности страдала дальность и сильно разогревался ствол, но для такой маленькой лаборатории и половины мощности одной из этих пушек хватило бы с лихвой чтобы поджарить всех и все находящееся здесь до горелой корочки. Разумом я все это прекрасно понимала и с толикой обречённости наблюдала как в замедленной съёмке за тем, как грасс плавно нажимает курок ближайшего ко мне фазера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Уклониться не получится…» — уныло промелькнуло в голове, и я была полностью согласна с этим заключением. Но глубоко внутри все ещё жила какая-то дикая, безумная и безусловная вера в то, что все получится. Этот чертов камень, что так сильно цепляется за трансцендентную в своем проявлении жизнь, не стал бы так глупо рисковать новым носителем. Он же может читать мои мысли, раз мы при помощи них общаемся, а значит и об угрозе от боевых фазеров он знает. Так ведь?

Я уже приготовилась к самому худшему, и если бы могла, то закрыла глаза. Но мне этого не позволили. Как я поняла спустя мгновение, атака камня не была безумством храбрых. Сомневаюсь, что моему симбионта вообще характерна подобная фраза.

Сквозь распахнутую дверь лаборатории прилетело сразу два луча. Оба нашли цель. Возмущённо зашипевший зеркальщик выпустил оплавленные оружие из обожжённый щупалец. Но большого он сделать не смог — я уже была рядом. Не знаю, о чем думал доктор Лала перед смертью. Возможно сожалел о том, что применил недостаточно эффективные методы «физических исследований». Этого я так и не узнаю. Мне даже не удалось понять куда именно смотрят его глаза. Отражающая поверхность этих «зерцал души» оставалась все такой же непроницаемой. А потом его голова укатилась куда-то под прозекторской стол и мне стало не до философских мыслей.

Нужно было проверить возможность наличия ещё запаса боевых фазеров и вооружиться прежде чем выяснять кто там мне помог снаружи. И главное — с какой целью. В последнее время я что-то совсем перестала верить в добродушие и любовь к ближнему. Но конечно же ничего из спланированных моим разумом поступков я делать не стала. Вернее, симбионт все ещё управляющий моим телом, посчитал что подобные мелочи ему ни к чему.

Я абсолютно спокойно, не таясь и не спеша вышла в коридор, прямо посмотрев на небольшую группу солдат притаившийся за ближайшей перегородкой. Могу предложить, как я сейчас выглядела. Почти нагая, в крови и слизи из колбы, с оружием наперевес я точно представляла собой того, с кем по доброй воле не захочется иметь дело. Но тем не менее, вместо ещё одного залпа, один из них вскочил с радостным воплем:

— Капитан, вы живы!

Мужчина стянул защитный шлем, под которым оказалось знакомое, слегка потрепанное лицо Дерека. Рядом с ним встал ещё более потрёпанный Каюдзава. Оба смотря на меня светились счастьем и неприкрытым беспокойством. И не взирая на весь спектр противоречивых эмоций оба друга не спешили приближаться ко мне. Похоже было что-то не позволяющее им привычно приблизиться и ободряюще похлопать по плечу. Такая реакция сильно заинтересовала меня и меня даже захотелось поискать какую-то отражающую поверхность, но конечно на это не было времени. Однако если Дерек выглядит уже почти нормально, хотя я прекрасно помнила, как его отделали перед прилетим на «Барнабас», то сколько времени я сама провела в этих застенках? И кто с ними ещё?

— Ну вот вы и пробудились, капитан. — Последним к немой сцене присоединился… Сито. Если бы я сейчас была сама собой, то как минимум выругалась, а как максимум — проехалась бы хорошенько по этой наглой роже. По всей видимости, Геларт снова решил сменить сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот только на это у меня тоже не было времени. Ребята были живы и относительно здоровы и это было главным. По моим внутренним ощущениям с каждой убегающей как песок сквозь ладони минутой срок использования чудесной силы, выделенной мне ка шаром подходил к концу, а это значило что нужно поторапливаться. Но прежде чем искать выход, нужно было сделать еще кое-что. И как ни странно в этот раз мой невольный приживалец был со мной полностью согласен.

Развернувшись я застыла над трупом поверженного грасса. Для того чтобы запустить оценку не потребовалось даже произносить название навыка вслух. Он просто запустился подчиняясь моему внутреннему желанию, мгновенно фокусируясь на избранной цели. Над трупом тут же развернулось окно с информацией. Правда оно было призрачным и по тексту пробегали ряби и искажения. По всей видимости виновата отрубленная голова, но тут уж ничего не поделаешь.