Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

первым подобный вопрос ему задал бы Сань Лан. Однако юноша, возможно, из-за недавнего происшествия, всё ещё выглядел расстроенным и не произносил ни слова. Се Лянь никак не мог понять, в чём дело, но и не знал, как начать разговор, поэтому оставалось лишь молча идти вперёд.

Четвёрка путников шла по бескрайней пустыне ещё около часа. Ураган давно унёсся прочь, песчаная буря не преграждала путь. Шаг путников ускорился, и постепенно они стали замечать вокруг с огромным трудом выжившие в пустыне сорняки, прорастающие в трещинах песчаных скал. И когда солнце начало клониться к закату, Се Лянь наконец увидел на горизонте очертания древнего города.

Заметить город оказалось весьма непросто, поскольку он сливался с просторами пустыни, будучи такого же жёлтого, песчаного цвета. Стены города обвалились, в некоторых местах их давно погребло под песками. Только подойдя ближе, путники увидели, насколько высокими когда-то были эти стены: в некоторых местах они достигали более десятка чжанов. Нетрудно представить тот величественный образ, который город представлял собой в прошлом.

Путники прошли сквозь полукруглую арку, защищающую врата города, и проникли на территорию прежнего государства Баньюэ.

За вратами открывалась улица, как и все прежние, — широкая, но пустая. По обеим её сторонам стояли лишь полуразрушенные стены и развалины домов, лежали обломки камней и досок. Скорее всего, А Чжао уже привык давать наставления, поэтому произнёс:

— Прошу вас, будьте осторожнее, не разбредайтесь.

Но, разумеется, троице не требовались подобные предостережения.

Вероятно, древний город слишком сильно отличался от представлений Нань Фэна о государстве Баньюэ, поэтому он с сомнением спросил:

— Это и есть государство Баньюэ? Почему такое маленькое? Не сравнить даже с обыкновенным городом.

Се Лянь ответил:

— Небольшое пустынное государство. Каков по размеру оазис, таково и государство. В период полного расцвета население государства Баньюэ насчитывало не более десятка тысяч. По величине оно примерно таким и являлось. Когда здесь проживало множество людей, можно сказать, жизнь государства била ключом.

Нань Фэн, внимательно оглядевшись, заключил:

— Победа над таким государством — дело нескольких дней, не более.

Се Лянь же покачал головой.

— А вот и не обязательно. Нань Фэн, не стоит недооценивать народ Баньюэ. Несмотря на население менее десяти тысяч, всё же регулярная армия государства насчитывала более четырёх тысяч человек. Мужчины по количеству превосходили женщин. Не считая дряхлых, слабых и больных, а также крестьян, что занимались возделыванием земель, все они являлись военнообязанными. Кроме того, прямо-таки каждый воин Баньюэ ростом доходил до девяти чи1 и обладал дерзким и воинственным характером. С палицей в руках каждый из них готов был нестись в бой даже с кинжалом, торчащим из груди. Справиться с такими крайне трудно.

1Чуть больше двух метров.

А Чжао бросил на Се Ляня взгляд, словно слова принца стали для него неожиданностью, и произнёс:

— А вы, молодой господин, неплохо осведомлены.

Улыбка не сходила с лица Се Ляня. Он уже собрался выдумать какую-нибудь отговорку, но Нань Фэн освободил его от этой необходимости вопросом:

— А что за той стеной?

Он указывал на огромное песчаное строение вдалеке.

Надо сказать, подобное определение не совсем подходило в данном случае: «строение» представляло собой колодец из четырёх высоких и крепких стен, без входа и даже без крыши, лишь четыре глинобитных стены, каждая — более десяти чжанов в высоту. На самой вершине из стены торчал длинный шест, на котором, покачиваясь на ветру, болталось что-то изорванное в клочья, вроде флага или чего-то подобного. По неизвестной причине при взгляде на необычную постройку сердца людей пробирало холодом.

Се Лянь, обернувшись, взглянул в ту сторону и ответил:

— Это Яма Грешников.

Сразу стало ясно, что ничего хорошего это место из себя не представляло. Нань Фэн хмуро переспросил:

— Яма Грешников?

Помолчав пару мгновений, Се Лянь пояснил:

— Можешь считать это тюрьмой. Специальное место, где содержались в заточении люди, совершившие преступления.

Нань Фэн продолжал спрашивать:

— Даже входа нет. Как помещать туда заключённых? Неужели их спускали вниз с вершины стен?

Се Лянь как раз размышлял, стоит ли отвечать на этот вопрос, как вдруг раздался голос Сань Лана:

— Сбрасывали. Кроме того, дно Ямы кишело ядовитыми змеями, скорпионами и голодными дикими зверьми.

Услышав наконец его голос, Се Лянь в душе облегчённо выдохнул и посмотрел на юношу. Однако Сань Лан, встретившись с ним взглядом лишь на мгновение, всё-таки отвёл глаза.

Нань Фэн же принялся браниться:

— Да разве это, чёрт подери, тюрьма? Очевидно же, что это жестокая казнь, да ещё столь ужасная! Народ Баньюэ, если не больные на голову, то бесчеловечные от природы.

Се Лянь потёр точку между бровей и возразил:

— Вообще-то не весь. Среди людей Баньюэ были и довольно милые. — Внезапно принц запнулся на полуслове и, сосредоточенно приглядевшись, проговорил: — Погодите-ка.

Остальные трое тут же остановились. Се Лянь указал наверх со словами:

— Взгляните на шест в стене Ямы, на нем ведь… висит человек?

Солнце закатилось, на землю опустились сумерки, и издали весьма трудно было разглядеть, что именно подвешено за шест. Но, приблизившись, путники смогли намного яснее разглядеть очертания. То оказался тощий и низенький человек в чёрных одеждах, изодранных в клочья. Он был подвешен на краю Ямы Грешников, словно сломанная кукла, которую мотало порывами ветра из стороны в сторону.

Сань Лан подтвердил:

— Да.

Картина и впрямь выглядела столь надрывно-неестественной, что даже такой сдержанный человек, как А Чжао, не выдержал — при одном взгляде на подвешенного его лицо побледнело. Неожиданно Сань Лан, слегка повернув голову, спокойно произнёс:

— Кто-то идёт.

Не только он, но и Се Лянь тоже услышал лёгкий звук шагов. По обеим сторонам улицы стояли разрушенные дома. Четверо путников моментально разбежались в стороны и скрылись внутри. Се Лянь и Сань Лан спрятались в одном доме, а Нань Фэн и А Чжао в таком же напротив. Вскоре из-за угла разрушенной улицы вышла заклинательница в белых одеждах.

На девушке красовалось летящее белоснежное одеяние, в руках она держала метёлку из конского