Взгляд сквозь солнце - Вячеслав Шалыгин

– Не понимаю, – прополоскав рот водой из фляжки, сказал Алексей, – зачем резать врагов на куски?

– Для устрашения, – ответил Григорий.

– Только время тратят, – спокойно произнес Паша.

– Ты бы видел, какие у них тесаки… – Агент поежился. – Один взмах – и башка с плеч. Тут больше секунды не требуется.

Я обвел взглядом притихшую компанию и незаметно для других указал Паше на Иру и Алексея. Он в ответ кивнул и, откашлявшись, сказал:

– Дальше придется периодически падать на землю и вообще – воевать на пределе возможностей, так что, ребята, поймите меня правильно…

Ира удрученно вздохнула и развела руками. Кузьменко хотел что-то возразить, но взглянул на меня и почему-то передумал…

26

Проследив, как «обоз» переправился на противоположный берег и скрылся в перелеске, за которым располагалась заветная избушка, мы вышли на едва заметную тропу и двинулись на восток. По утверждению Григория, база группировки и штаб седьмого разведуправления находились в том самом фальшивом городе, на окраине которого я встречался с собственным двойником во время предыдущего посещения этой гостеприимной планеты.

– Послушай, подполковник, – обратился я к пленнику. – Я не понимаю, как вам удается контролировать переходный канал, если «точка» смещается соответственно вращению планеты. Ведь ты утверждал, что зона ограничена площадью в сотню квадратных километров.

– В том-то и фокус, что за все светлое время суток непосредственно «точка» пробегает лишь несколько километров с востока на запад. Появляется с восходом Солнца у одной границы зоны и к вечеру успевает добраться до другой, словно приклеен переходный канал к нашему участку местности. Некоторые говорят, что под землей залегает какой-то особый минерал, а другие про магнитную аномалию твердят. Но то, что дольше всего, примерно с полудня и до раннего вечера, центр феномена стоит над Матрениной избушкой – доказанный факт, – ответил Григорий. – Так что часов через пять, как начнет смеркаться, переход исчезнет вовсе, а появится вновь лишь утром и снова над Севостьяновкой, если говорить о той части канала, что касается Земли…

– Занятно. – Я почесал кончик носа. – А оружие у вас обычно какого калибра делают?

– Ну ты и «почемучка»! – Агент поморщился. – Восемь и три десятых, десять и тридцать четыре сотых, специальное – пять и девять десятых, но это если все в миллиметрах обозначать, у нас меры длины немного другие…

Я отметил про себя вторую из названных шпионом величин и на некоторое время погрузился в размышления. Большая часть моих выводов получала подтверждение, но главного я понять не мог. Кто же все-таки подбрасывал улики, помогая нам пробиться к истине, если немезидские разведчики вели не столь замысловатую игру, как я предположил перед отправкой нашего отряда в этот опасный рейд? «Дикие»? Судя по их странному поведению – не они. Тогда кто?

– Город, – вытягивая вперед руку, объявил Григорий. – Видишь?

Я с удивлением взглянул в ту сторону, куда показал шпион, но ничего не обнаружил. Только пока не покрытое зеленью поле и редкие деревья. В нашем, земном, варианте мы находились бы от Севостьяновки километрах в десяти, то есть до окраины города оставалось еще около сотни.

– Что ты несешь? – грубовато спросил я. – Мы же в глуши…

– Мы в лесопарковой зоне, – возразил Григорий. – Я же тебе говорил, что «дикие» живут в метро. Откуда подземка в деревне? Не понимаешь?

– Нет, – честно признался я.

– Вся эта чертова переходная зона умещается в границах любимого нашими горожанами парка на западной окраине мегаполиса. Так уж случилось, что наш городишко раз в десять побольше вашего будет…

– А как же равновесие? – прищурясь, спросил я.

– Ну как, как, – шпион пожал плечами, – не знаю я. Видимо – никак… Сам же видишь… Граждане уже шестьдесят лет не могут простить военным, что те оккупировали такой обширный участок, когда город задыхается от нехватки жизненного пространства. Но против охранных систем никто ничего поделать не может, хотя «дикие», например, постоянно пытаются их обойти. Что из этого получается, ты видел. Принцип ниппеля – сюда дуй сколько влезет, а обратно… ничего не выйдет. Однако глубоко под землей все идет своим чередом. Поезда раскатывают, татуированные граждане гуляют голяком… Жизнь кипит, короче говоря.

– Через метро можно выбраться из зоны? – спросил я.

– Я уже говорил, что нельзя, – назидательным тоном ответил агент. – Чем ты слушаешь? Просто на глубине сорока метров проложен слой, отсекающий излучение охранного генератора. Если умудриться сделать такой глубокий подкоп, то выбраться в нормальный город вполне реально. Но наши горожане крайне ленивы, а все коммуникации залегают на уровне от минус трех до минус двадцати метров к нивелирной марке. Рыть из своей подземки тридцатиметровый колодец, чтобы иметь возможность свободного входа и выхода в ничем не примечательные места, им кажется глупым. Подумаешь, застряли на полгода в парке и под ним! Подождем! Когда пройдет этот странный период – вернемся в единую городскую сеть подвалов! Примерно так они размышляют… Для «диких» все это не проблема.

– Разве они не знают о Земле? – удивленно спросил я.

– Они же постоянно под «кайфом», плюс – они уже давно дошли до крайней степени влюбленности в себя. – Григорий скривился. – Они вообще ничего не знают и не хотят знать.

– А питаются они чем? – Я оглянулся, справедливо предположив, что в здешних лесах с разведением животных или земледелием должна быть серьезная проблема.

– Ты разве не понял? – Шпион посмотрел на меня как на слабоумного. – В этот парк знаешь сколько народу забредает? Не все же в курсе, что раз в одиннадцать лет он превращается в настоящую ловушку… В общем, голодать «диким» не дают.

Я почувствовал в животе холодок страха и отвращения. А в голову забрела мысль о том, что сами по себе размеры города никак не могут создать такой странный уклад жизни его населения. Будь этот мегаполис даже панконтинентальным. Должна была существовать особая причина, по которой в сердце здешней цивилизации зрел такой мерзкий гнойник, как разрисованные банды каннибалов. Впрочем, я пока не встречал других представителей немезидского общества. Агенты службы внешней разведки были не в счет…

– Все равно не вижу города, – сказал я.

Григорий покачал головой и указал на бинокль, который болтался на шее у одного из наших воинов. Я взял прибор в руки и поднес к глазам.

– Группа из трех деревьев, теперь левее, еще… – корректировал проводник. – Увидел?

В окружении нескольких кривеньких берез из земли торчал замшелый каменный цилиндр. В высоту он не достигал и метра, а потому с такого расстояния почти сливался с окружающей местностью. Даже без новых подсказок я понял, что это вентиляционная шахта подземки. Внимательно изучив все видимое пространство, я заметил еще две такие же постройки вправо и влево от первой на расстоянии в пару сотен метров.