Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы - Бхагаван Раджниш

— Удивительно, — сказал профессор своей жене, — как невежественны мы все. Почти каждый человек — специалист в своем конкретном деле, и, как следствие, его ум так узок, как только это возможно. Он ничего не знает, что делают другие люди.

— Да, дорогой, — сказала его жена.

— Например, я, — продолжал он, — стыжусь своего бессилия держаться на уровне современной науки. Возьми к примеру электрический свет. У меня нет ни малейшего понятия, как он работает.

Жена посмотрела на него покровительственно и улыбнулась:

— Как же так, Герберт, мне тоже за тебя стыдно. Это просто. Нажми на выключатель, вот и все!

Эта жена думает, что когда вы нажимаете на выключатель, вы знаете все об электричестве. Вот и все. Просто. И она говорит, что ей стыдно за мужа — он не знает даже, как работает электричество.

Вы тоже знаете, как работает электричество. Вы нажимаете на выключатель, вот и все. Так просто. Но есть ли у кого-нибудь настоящее понятие о том, как работает электричество? Я не говорю о вас, я не говорю об этом профессоре. Даже человек, творивший с электричеством чудеса, Томас Алва Эдисон, не имел понятия о том, как оно работает.

Случилось однажды так, что он прибыл на летний курорт, где люди ничего не знали о нем, по крайней мере, никто не узнал его в лицо. Он был очень счастлив — ведь великие люди очень устают оттого, что их узнают каждый день, и они не чувствуют легкости. Поэтому он был очень счастлив, бегал по пляжу, собирал камушки. Он снова стал ребенком.

Кто-то пригласил его на школьную выставку. Видя его ребячество на пляже, то, как он бегал и играл с пеной, камушками и морскими раковинами, кто-то сказал: «Приходите в нашу школу. У нас выставка, и дети сделали много прекрасных вещей». И он пошел. Дети сделали электрический вентилятор — Эдисон был изобретателем электрического вентилятора — и маленький мальчик объяснял, как он работает. Эдисон заинтересовался и спросил: «А знаешь ли ты, как работает электричество? Что такое электричество?» И мальчик сказал: «Этого я не знаю. Я спрошу учителя».

Итак, был вызван учитель для объяснения, конечно, он не знал, кто задает вопрос. Он имел диплом и постарался объяснить механизм вентилятора. Но само электричество? Само электричество невыразимо. Никто не знает.

Эдисон настаивал: «Скажите мне, что такое электричество? Вы объясняете мне, как движется вентилятор, как работает выключатель, как работает мотор, но я не спрашиваю о моторе и выключателе, я спрашиваю об электричестве, о силе, которая стоит за ним. Что это такое?» И человек сказал: «Вы задаете трудный вопрос. Я лишь недавно закончил институт. Я попрошу прийти моего руководителя — он доктор наук. Он объяснит!»

Руководитель пришел и с трудом попытался объяснить, но Эдисон настаивал. Доктор наук, руководитель, был очень озадачен тем, что этот человек спрашивает такой важный вопрос, и был очень разочарован тем, что не смог объяснить. Он сказал: «Извините, я справлюсь у некоторых более высоких людей, знающих больше». Тогда Эдисон сказал: «Я не думаю, что кто-нибудь поможет вам». Тот сказал: «Что вы имеете в виду». «Я Томас Алва Эдисон, и я не знаю сам, что такое электричество, у кого же вы хотите справиться?»

Он изобрел тысячу вещей, работавших посредством электричества: радио, граммофон, вентилятор, тысячу и одну вещь — он был одним из величайших изобретателей в мире, но он сказал: «Я сам не знаю, что такое электричество. Я играю с ним, я управляюсь с ним, оно работает. Это все, что мы знаем, как оно работает. Но что это такое, не знает никто. Так что не разочаровывайтесь и не расстраивайтесь».

Вы, должно быть, спросили кого-то, у кого ум той жены, что говорит: «Как же так, Герберт, мне за тебя стыдно. Это просто. Нажми на выключатель. Вот и все!» Я тоже знаю, что Кришна был кшатрием, но я вам говорил не об этом. Мне не интересны случайности его рождения, какая утроба носила его девять месяцев. Я говорю о его внутреннем переживании: это переживание делает его брамином, потому что он познал Брахмана. Тот, кто знает, — брамин. Тот, кто не знает, — не брамин.

Второй вопрос:

«Не делайте другим того, что вы не хотели бы, чтобы другие делали вам». Бхагаван, я медитировал над этим, но я чувствую, что увяз. Я не могу достичь дна. Пожалуйста, можете ли вы сказать мне что-нибудь об этом?

Прежде всего: никогда не медитируйте над чем-либо отрицательным. «Не делайте другим того, что вы не хотели бы, чтобы другие делали вам». Это отрицательное послание — «Не делайте».

Если вы не хотите увязнуть, то медитируйте над чем-нибудь положительным. То же самое может быть сделано положительным: делайте другим то, что вы хотели бы, чтобы другие делали вам. Тогда вы не увязнете.

Когда вы движетесь по отрицательной заповеди, вы не можете продвинуться далеко. Как вы можете двигаться по отрицательной заповеди? Отрицательная заповедь подобна смерти. Как можно медитировать о смерти? Вы можете начать, но вы увязнете на самом старте. Можно медитировать о жизни, конечно. Жизнь имеет так много такого, над чем можно медитировать: цветы, птицы, реки, звезды, любовь, люди, их красота, их песни. Над жизнью можно медитировать бесконечно, вы никогда не увязнете — так обширна жизнь, бесконечна, вся вселенная — жизнь.

На самом деле, когда вы медитируете над жизнью — медитируете, медитируете, — то однажды вы столкнетесь и со смертью, ведь смерть — это часть жизни. Как и другие части жизни: любовь, рождение, радость, печаль, счастье — так и смерть. Смерть — это не нечто против жизни, смерть — это нечто за жизнью, смерть случается в жизни, смерть — неотъемлемая часть жизни.

Так что если вы медитируете над жизнью, то вы узнаете и смерть тоже, но если вы медитируете над смертью, ничего не случится. Над чем вы будете медитировать? Вы просто почувствуете темноту и увязнете. Как вы можете двигаться в небытие? Как можно думать ни о чем? Вы будете ходить вокруг да около и рано или поздно начнете удивляться, - что это вы делаете? Гоняетесь за своим собственным хвостом? Куда вы идете? Здесь не так много, над чем медитировать.

Медитировать надо над положительным. Вы можете парить над положительным, вы можете идти к самому источнику всего сущего, — но над положительным, с положительным, в положительном. И конечно, если вы идете с положительным, однажды вы столкнетесь и с отрицательным тоже, — но как с частью положительного. И тогда вы познаете и отрицательное.

Послушайте... Я бы предпочел следующий способ: делайте другим то, что вы хотели бы, чтобы другие делали вам. Действуйте так. Тогда у вас будет тысяча и одна вещь для размышления.

И когда вы делаете другим то, что хотели бы, чтобы вам делали другие, то, естественно, отрицательная часть этого — не делайте другим — следует за этим, как тень. Запомните, отрицательное — тень положительного. Положительное — фигура, отрицательное — тень. Если вы бежите, ваша тень побежит позади вас. Если вы остановитесь, остановится и тень. Но не слишком занимайтесь тенью, иначе вы увязнете. Если вы пытаетесь заставить тень бежать и затем захотите бежать за ней, то все это невозможно. Тогда вы будете чувствовать себя совершенно бессильным. Вы создадите для себя совершенно безумную ситуацию.

Посмотрите... все Десять Заповедей так или иначе имеют отрицательную форму. Если вы пройдете глубоко в «Йога-сутру» Патанджали, вы не найдете ни одной отрицательной заповеди. Все положительно. С положительным идет рост. Иудаизм совсем не имеет роста. Он остается увязшим. На самом деле он ничего не прибавил к Моисею. Он там, где Моисей оставил его.

Индуизм имеет потрясающий рост. Он продолжает расти. Он не мертвый камень. И какова причина этого, в чем секрет? Секрет таков: он движется через положительное. Если вы увязли в отрицательном, то тогда с самого начала вы движетесь в неверном направлении — направлении, которое не дает вам большого движения. Вы движетесь к неприятностям.

Иудаизм не развил никакой тонкой религии. Евреи остались самым нерелигиозным народом на земле, самым мирским, с деньгами на уме, ориентированным на престиж. Они не развили ничего глубокого в медитации или молитве; религия для них — просто формальность. Религия — это не нечто потрясающее; не нечто, разбивающее вас вдребезги, вырывающее вас с корнем, дающее вам крылья; не нечто, разрушающее и воссоздающее вас; не нечто, что овладевает вами; не нечто, что управляет вами, — это нечто, чем управляете вы сами.

Евреи не любили Иисуса, потому что он был одержим религией. Евреи не любили Иисуса, потому что он был слишком из иного мира. Евреи не любят людей, рожденных в еврейских семьях и слишком одержимых религией. Они всегда отрицали и отвергали их. Они отрицают и отвергают всех мессий, поскольку мессия — это человек почти в страсти. Религия — его любовь, и это не формальность. Он может положить свою жизнь за нее. Если за это последует распятие, он готов отправиться и на крест.