ВВГ, или Власть Времен Гармонии - Василий Головачёв

— Это неверные сведения.

— Это не сведения, это мои предположения. Если бы у меня были сведения, встреча с тобой не состоялась бы.

— Тем не менее ты ошибаешься. Указанные тобой иерархи… э-э… носители государственной власти претендуют скорее на уровень экзарха.

— Разве ты не знаешь точно?

— Можешь не верить, но не знаю. Однако и директор ФСБ и президент госбанка находятся на виду, а велиарх — всегда в тени. Хотя дергает за ниточки, управляя остальными фигурами, именно он.

— Я тебе не верю, Витя. Ты мне сказал и очень много, и совсем мало. Мы и без тебя догадывались, что велиарх — как коллективная система управления социумом — опирается на деятелей огромной финансовой и информационной мощи.

— Кто это — мы?

— Я и мои друзья.

— Значит, ты втянул в это дело других людей? И о существовании СКонС знает уже не один человек?

— А ты как хотел? Чтобы эта сволочная структура продолжала управлять людьми, а они подчинялись ей, как стадо — пастуху? Нет, Витек, прошли времена безоговорочного поклонения кумирам, богам, императорам и пророкам, пришла эра свободы воли, свободы мысли, свободы духа, если хочешь. Люди должны знать, кто ими пользуется во имя личного благополучия и безудержной власти.

— Ты ошибаешься.

— Возможно. И тем не менее не хочу, чтобы моей судьбой и жизнью распоряжались какие-то там велиархи, экзархи, тетрархи и углархи. Передай своему непосредственному командиру, а он пусть передаст выше, что я сделаю все возможное и невозможное ради предания гласности деятельности СКонС.

— Ты подпишешь себе смертный приговор.

Северцев выслушал по рации доклад Николая о нейтрализации помощников Красницкого — рациями их снабдил Новиков — и растянул губы в иронической усмешке:

— Твои клевреты обезврежены, угларх. Но, зная тебя как человека опытного, могу предположить, что у тебя припрятан еще один туз в рукаве. Снайпер, а? Ждет сигнала?

Виктор остался бесстрастным, только в глазах мелькнули колючие огоньки, растворились в бездне сосредоточенного ожидания.

— Это все, что ты хотел узнать?

Северцев прикрыл рот ладонью, быстро проговорил:

— Анатолий Романович, здесь где-то сидит «кукушка», поищите на мачтах освещения или на трибунах. — Отнял руку, посмотрел на актера. — Еще я хотел бы выяснить, где сейчас находится Варвара Сабирова с дочерью. Ведь вы захватили их?

— Не знаю, о каком захвате идет речь, — тем же ровным голосом проговорил Виктор.

— Врешь, Витя, знаешь. Ты не можешь не знать о судьбе тех, за кем пошла система ликвидации. Варвара назначила встречу кому-то из ваших боссов, — Северцев не был уверен в этом, но интуиция подсказывала, что он прав, — и не вернулась. Дай мне адрес этого деятеля, и мы расстанемся по-хорошему.

Тишину стадиона внезапно разорвал негромкий хлопок. Вслед за ним раздался крик, и с дальней осветительной мачты полетела вниз человеческая фигурка.

Северцев и Красницкий одновременно посмотрели в том направлении, но не двинулись с места.

— У тебя хорошие помощники, — хладнокровно сказал Виктор; было видно, что он снова ведет внутри себя какую-то борьбу, хотя и старается выглядеть уверенным. — Я их не знаю, случайно?

— Не уводи разговор в сторону, — покачал головой Северцев. — Я понимаю, что ты имеешь приказ найти и ликвидировать меня любым способом, поэтому не обижаюсь. Снайпер был нормальным человеком или криттером?

— Разве это что-то меняет? — усмехнулся Виктор. — Убийство есть убийство, кого бы ты ни убил. Нас ведь так учили в школе?

— Мне жаль этого парня, — помрачнел Северцев. — Но виноват в его смерти ты. И твои боссы. К тому же если бы не мы его, то он нас, а мне еще хочется пожить и разогнать всю вашу шайку-лейку!

— Повторяю, ты очень ошибаешься относительно наших намерений и планов.

— Пусть так, но все это пока — слова. Докажите обратное. Докажи мне в первую очередь ты, что я ошибаюсь. Интересно, до каких пределов откровенности способна допустить криттера его программа? Каков порог?

— Чего ты хочешь?

— Я уже сказал: дай мне координаты того деятеля, кто захватил Сабировых.

— Крушана уже…

— Нет в живых?

— Он жив, но… вряд ли чего вспомнит. В настоящий момент он… э-э… на нашей стороне.

— То есть вы его тоже запрограммировали, всадили имплант.

— У нас не было другого пути.

— Ладно, повторяться насчет выбора не будем. Его можно раскодировать?

— Вряд ли.

— Жаль, — сказал Северцев, на самом деле не испытывающий особой жалости. — Итак, ты скажешь?

— Заставь меня.

Северцев вздернул брови, непонимающе оглядывая слегка побледневшее и заострившееся от внутренней борьбы с самим собой лицо друга.

— Как?

— Не хочешь пофехтовать железяками?

Северцев перевел взгляд на сумку Виктора. Тот кивнул.

— Я тут захватил с собой на всякий случай. Сам понимаешь, сдаться я не могу, иначе кирдык сразу, а вот так, на пределе психики, на стрессе — почему не попытаться? Убьешь меня, я буду только признателен.

— Дурак!

— Если бы, — горько усмехнулся Виктор. — Ну, поехали?

Северцев некоторое время размышлял, потом снова придвинул к губам усик микрофона:

— Что там у вас?

— Порядок, — отозвался Анатолий Романович. — Снайперок еще жив, дышит бедолага, мы оттащили его в подсобку и вызвали «Скорую».

— Уходите.

— А ты?

— Теперь я сам разберусь. Ждите дома.

— Мы подождем неподалеку, — это уже вставил слово Николай.

— Хорошо, вне стадиона.

Северцев закончил разговор, дотронулся носком туфли до сумки.

— Не заминирована, — понял его жест Виктор. — Доставай.

Олег раскрыл сумку и вытащил оттуда две сабли: одну — с роскошной позолоченной рукоятью, другую — с рукоятью, обмотанной простой коричневой тесьмой.

— Выбирай.

— Я слабый фехтовальщик.

— Я учил тебя два года, не прибедняйся.

— Не понимаю смысла этого боя, но знаю ему цену. Где Варвара?

— Я же сказал: заставь меня ответить.

Северцев бросил саблю с золоченым эфесом Виктору, и тот ловко поймал ее, а потом без подготовки начал атаку. Клинки со звоном скрестились.

Прибежавшие на шум работники стадиона оторопело уставились на двух не по-спортивному одетых мужчин, фехтовавших на дорожке стадиона сверкающими саблями. К счастью, вмешиваться в поединок они не решились, посчитав его утренней тренировкой любителей сабельной экзотики.

Бой длился несколько минут, полный внутреннего драматизма и напряжения.