Сломанное Зеркало - Ирина Игоревна Голунцова

Они лежали, вцепившись друг в друга, восстанавливая дыхание, не меньше минуты, но даже когда болезненное напряжение ушло, оставив опьяняющую слабость, девушка продолжала обнимать Ястреба. Поглаживать его по голове, обнимать за плечи, ощущая, как из-за сорванной ширмой злости на сцену выходят сожаления и стыд.

Аккуратно отстранившись и приподняв бедра, Кагами тяжело выдохнула, боясь даже смотреть в глаза парню.

— Прости… — дрожащим от переизбытка чувств голосом прошептала Кагами, ощущая, как глаза защипали слезы. — Я так, блять, зла на тебя… Но все, что осталось у меня, я… прости.

Ей нужно уйти. Спрятаться, сбежать, плевать куда и как далеко. Но едва она попыталась дернуться, как ее остановил Таками, положив руку на бедро. На большее у него просто сил не хватило.

— Подожди… Не… — с трудом выговаривая слова, он каким-то чудом выдавил из себя кривую улыбку. — Не оставляй подыхающую птицу… Пожалуйста.

У Кагами не нашлось, что сказать на это, он добил ее одной лишь фразой, этой приподнятой интонацией, и она обессиленно вернулась, упав на пол. Опустила голову ему на плечо и, положив руку на грудь, закрыла глаза и бесшумно выругалась. Какого черта он улыбался? После такого… Это нечестно!

— Это не значит, что я тебя простила, — от того, сколь ничтожно прозвучал ее голос, девушке стало еще хуже. — И доверять тебе не собираюсь.

— Вполне…

— Чего «вполне»?

— Вполне понимаю… ох… прости, мне… сложно думать, я… и говорить, — переведя дух и помолчав мгновение, Таками приобнял девушку. Почувствовав, что Кагами немного расслабилась, он добавил: — Я понимаю, что вернуть твое доверие будет крайне сложно… быть может, невозможно. Но я клянусь, что никогда не причиню тебе вреда. Сделаю все возможное, чтобы защитить…

Наверное, ей следовало воспользоваться своим растерянным положением и принять слова Таками, но даже в такой ситуации она внимательно прислушивалась. Как он аккуратно выстроил речь, формулировал предложения. Крайне сложно, возможно, и не удастся вернуть доверие. Ни слова о верности Лиге или желании освободиться от руки закона.

Да, он определенно сожалел о том, что согласился убить ее. В это Кагами верила… верила с той встречи на складе. Упрямилась потому, что задетое эго и чувство собственного достоинства не позволяли принять иное решение.

Но в остальном…

— Учитывая твое положение, это мне придется тебя защищать, — решив оставить мысли при себе, Кагами предпочла не думать об этой проблеме хотя бы сейчас. — И… как мы все же будем искать тело ному?

— Ах, это… — устало пробормотал парень, — ну… даже если бы и знал, боюсь, не смог бы ничего сделать.

— Почему?

— Потому что ты выбила из меня весь дух… я пошевелиться не могу.

В одном Таками точно не изменился. Драму он все также умело создавал на ровном месте.

Ну… ладно, допустим, не совсем на ровном, но…

Глава 20: Свет и тьма

Welcome to the nightmare in my head, (Oh god!)

Say hello to something scary,

The monster in your bed, (Oh god!)

Just give in and you won’t be sorry,

Welcome to my other side,

Hello it’s Mz Hyde!

Halestorm — Mz. Hyde

Кагами думала, что это какой-то розыгрыш. Думала до самого конца, даже тот факт, что они реально делали эту видеозапись, давил на нее нелепостью. Если столько приготовлений и лоска лишь ради ее розыгрыша, то это определенно льстило, однако, на шутника Даби никак не похож. С чувством юмора у него паталогическая беда.

Но смеяться расхотелось от слова «совсем». То, о чем говорил Даби, вызвало у девушки недоумение, все действительно звучало, как очень плохая шутка, пока внутренний голос не подсказал, что это правда. Правда, которую она отказывалась принимать.

— Какого хуя? — только и могла спросить Кагами, в растерянных чувствах уставившись на Даби.

— Кнопку «стоп» нажми для начала.

Остановив запись на камере, Кагами бросила на сидящего парня раздраженный взгляд, ощущая нарастающий страх от опустившейся тишины.

— Что конкретно тебя так удивило? Я же много о чем рассказал. О, ну, дай угадаю… это явно не связано с тем, что моим отцом оказался Старатель. Да?

Это меньшее, что беспокоило Кагами, хотя объясняло почему Даби оголился по пояс: чтобы придать картине зрелищности, и в каком-то смысле это действительно так. Не только лицо и руки хранили следы ожогов, все его тело было перештопано, как старое покрывало. Наверное, девушка удивилась бы, не озвучь Даби другую вещь.

— Что за херню ты нес про отца Кейго?

— Да ла-адно, ты не знала? Пф, — с откровенным удовольствием наблюдая за тем, сколь сильно опешила собеседница, Даби не сдержал смех. — Работала в комитете и… ты же знаешь его фамилию.

— Да, но…

Узнала она ее, правда, не из уст парня, а просматривая документы еще во времена работы в комитете. Тогда Кагами не поняла, почему Уширомия чуть ли не на вилы ее насадил, требуя пересказать, что она узнала. Таками никогда не говорил ей свою фамилию, он изначально просил называть его по имени, что выглядело весьма странно. Хотя фамилия «Таками» действительно казалась знакомой.

— Ты-то откуда это узнал? — предпочла перевести стрелки девушка. — Серийный грабитель? Убийца? Если даже я, работая в комитете, этого не знала, ты-то откуда?!

— А ты серьезно думала, что твой старый друг поручился за Ястреба лишь потому, что его мучает совесть из-за твоего «убийства»?

Кохэй знал? Хотела бы Кагами возмутиться тому, что он ничего не сказал ей, однако куда сильнее напрягал вопрос, откуда он об этом узнал. Она ощущала себя обведенным вокруг пальца ребенком. Почему молчал Таками — понятно, о таких вещах вообще никому не захочется говорить, и теперь кое-что становилось на свои места. Его взгляд… господи боже.

— Ха, а знаешь, что самое ироничное? Ведь именно мой отец поймал его отца. Наверное, поэтому твой парень так боготворит Старателя… того, кто избавил его от кромешного ада в детстве. — Раздраженно скривившись, Даби помедлил и пробормотал: — Жаль, что о своей семье он также не заботился.

Девушке стало дурно. Странное поведение, которое она замечала за Таками, бездушный взгляд на миссиях, необъяснимая властность, проскальзывающая в его поведении. Он говорил, что его бросили родители, но ситуация оказалась куда хуже. Отец — преступник. Парень не по своему желанию избрал путь жестокости, его сломали еще в детстве.

Да с такой историей Кагами еще повезло со своим отцом. Он хотя бы просто оставил больную жену и несовершеннолетнюю дочь, а не убивал кого-то.

От мыслей Кагами отвлек тихий пугающий смех. Подняв голову, Даби посмотрел на нее