Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

отделана умелой рукой резчика, сотворившего на двери замысловатые кружевные символы. Галарий занес свою руку, чтобы постучать, и в это время Флавиан увидел какое-то мельтешение в окне. Было темно, и пастух сумел разглядеть лишь шевеление занавески, через ткань которой едва пробивался свет от лучины.

"Он подглядывал за нами?" — размышлял Флавиан.

Но не стоило так остро реагировать на это, ведь они сами вломились во двор хозяина, когда стемнело. Видимо лекарь был настороже, что в наше время считается совершенно обычным делом. Как только страж трижды постучал в дверь, послышался скрипучий звук железной щеколды и дверь отворилась.

Флавиан увидел, как лекарь слегка приоткрыл дверь, оставив небольшую щелку, из которой пахнуло гремучей смесью из разных трав. Лекарь вел себя настороженно, в темноте можно было заметить, как его взгляд бегал от мальчика к воину, одетому в броню с ножными на поясе. Галарий был мало похож на обычного городского стражника, не удивительно, что рыжебородый возбудил у целителя подозрения. Было темно, и Сетьюд не мог разглядеть лица хозяина дома.

— Да? — Флавиану показалось, что голос лекаря слегка дрожал. — Случилось что-то серьезное, раз вы явились ко мне в столь поздний час?

— Мы по делу, — произнес страж и нагло толкнул дверь своей могучей рукой.

Лекарь не сопротивлялся вторжению, он боялся могучего воина.

"Он принял нас за разбойников?" — подумал пастух. — "Мы больше похожи на них, чем на тех, кто нуждается в лекарствах."

Крытая терраска оказалась большим прямоугольным предбанником — частью коридора, перед основным местом жилища. Флавиан прошмыгнул внутрь дома, следом за Галарием, наступая тому на пятки, и не отставая, как утенок за своей матушкой уткой.

— Кто вы? — теперь голос врачевателя был по-настоящему нервным, и ломался, как первый лед. — Что вам нужно?

Дверь осталась приоткрытой, но уже в предбаннике, Флавиан мог почувствовать, как здесь было тепло. Пахло всевозможными травами, запахи смешивались здесь в единую хаотичную смесь, где каждый человек мог учуять что-нибудь свое, знакомое. Флавиан поводил носом и учуял табачный запах абелии, сладковато-кислым цитрусом бергамия, сильный запах исходил и от других пахучих растений. В предбаннике, на полу были расставлены цветочные горшки, соседствующие вместе с пустыми кадками и лоханями, в другом углу стояли пустые небольшие ведра, за которыми лежал садовый инвентарь — вилы, маленькие лопаты, тяпки, грабли.

— Мы люди герцога, — эти слова Галария были правдой лишь отчасти, как, впрочем, и частью лжи.

— Люди герцога? — врачеватель был удивлен, и поверил ли он в эти слова?

Скорее всего поверил, подумал Флавиан, ведь он был слишком напуган. Когда глаза юноши привыкли к темноте, он смог разглядеть лицо мужчины.

Лекарь был полного телосложения, плечи у него не были широкими, на лице была легкая небритость. Его глаза чем-то были похожи на свинячьи — маленькие и близко посаженные друг к другу, при этом надбровные дуги были широкими, а сами черные брови сходились практически у переносицы. Мужчина не обладал приятной внешностью, но и не отталкивал ею.

— Я Галарий, а это мой помощник, — страж указал рукой на юношу, который продолжал глазеть по сторонам. — Вы ведь местный врачеватель?

Кажется, хозяин дома начал потихоньку приходить в себя. Или старался вести себя как можно менее подозрительно, ведь если он и впрямь разговаривает с людьми герцога, то стоило быть осторожнее.

— Да, я местный лекарь, мое имя Сонье, — ответил врач. — Прошу прощения, проходите за мной.

Голос его был мягок, как самая нежная бархатная подушка. Сонье повел своих спутников в основную часть дома и переступив порог, гости оказались в самой настоящей лаборатории.

— Вам может заварить чаю?

— Нет, — Галарий покачал головой.

— Если пожелаете, дайте мне только знать! — лекарь поднял указательный палец к верху с улыбкой на лице. Чем обязан в столь позднее время?

Флавиан вспомнил слова Галария о вихлисте, и начал думать, как будет лучше осуществить этот план. Внезапно, на пастуха напал мандраж, нервоз начал проявляться в трясущихся конечностях, а глаза начали судорожно бегать по всему помещению.

"Успокойся! Ты выглядишь очень подозрительно!"

— Вы слышали о похищении дочери герцога, Оделии? — задал вопрос Галарий и не дал Сонье на него ответить. — Я обнаружил в ее кружке настойку из низовки, вы же знаете каким свойством обладает эта трава?

Флавиан мог поклясться, что Сонье в один миг стал белее первого снега. Это немного приободрило пастуха, и он стал чувствовать себя увереннее, когда рыба клюнула на наживку. Он сделал несколько шагов вперед и начал осматривать все помещение.

— Неужели? — удивился Сонье. — Конечно я знаю свойства низовки. Вы же не думаете, что это я ей дал выпить отвар? Я в тот день был дома, клянусь речными духами, господин.

— Я здесь не затем, чтобы обвинять вас в чем-нибудь, сар Сонье, — ответил Галарий, пытаясь сгладить углу и усыпить бдительность лекаря.

Возможно, кто-нибудь желал у вас приобрести отвар из низовки? Или может вы его готовили на заказ?

— Я понимаю к чему вы клоните, но ко мне обращаются за помощью всегда напрямую, — Сонье старался говорить правдоподобными речами, но глазки его бегали из стороны в сторону, будто он чего-то боялся. — Отвар действует как снотворное, только если низовка заварена в пропорциях один к двум.

Галарий нахмурился, а это не сулило ничего хорошего.

— Лекарь, не стоит юлить, просто отвечай на мои вопросы.

Сонье почувствовал себя рыбой в зимнее время года, что пытается пробиться головой об лед. Но с Галарием это был бесполезно, страж полностью сконцентрировал врачевателя на себе и Флавиан наконец-то, преодолев собственную робость и трясучку, начал детально обследовать помещение. В центре помещения стоял вытянутый дугой, похожий на скрученный лунный серп стол, на фасаде которого находилось больше десятка мелких ящиков. Стол казался небольшим из-за своих форм, но вмещалось на него большое количество предметов. Флавиан не мог знать назначения всех этих штуковин и мог только предположить, что две емкости, соединяющиеся между собой закрученной по спирали стеклянной трубкой были перегонным кубом, рядом с ним находилась ступка с пестиком, для превращения травы в пылеобразную массу. По центру стола располагались весы и судя по их желтому цвету, созданы они были из бронзы. Видимо внезапный стук в дверь застал Сонье врасплох, когда он отмерял вес одного из пучка трав — растение лежало на одних весах, на второй же стояли две небольшие гирьки. Тлела свеча, сквозняк задувал со стороны открытой двери и одна сторона свечи была опалена больше — воск превратился в комкообразную лепешку у самого ее основания. Еще два светильника зажигались по обе стороны помещения и свечи там