Подлунная Роза - Алёна Дмитриевна Реброва

То, как быстро я согласилась, заставило Нилса задуматься.

– Он не настоящий дракон, – объяснила я, решив не мучить фантазию юного принца. – Когда-то он был человеком, очень похожим на твоего отца. Самым могущественным колдуном из всех. Это он научил меня магии.

Я снова погладила пристроившуюся возле меня морду, и воздух сотрясло довольное урчание.

Нилс кивнул со знанием дела, наверняка он уже слышал эту историю от матери или отца.

– А что с ним случилось?

– Он слишком долго оставался драконом, – рассказала я. – И забыл, что может быть человеком. Но однажды он вспомнит.

Когда мальчик вновь посмотрел на дракона, в его глазах загорелся такой знакомый мне огонь. Я в чем-то ему даже позавидовала: если бы в моем детстве кто-нибудь показал мне дракона, который на самом деле был заколдованным магом, я бы с ума сошла от восторга.

Томас и Рик собирались прогостить в замке пару недель, и с того вечера, как я рассказала Нилсу об Эдвине, он не отходил от дракона, разве что не ночевал с ним под навесом: Томасу приходилось силой вытаскивать сына оттуда хотя бы для того, чтобы тот провел ночь в кровати.

Чадо не слушалось и отчаянно сопротивлялось родительскому надзору, а я только радовалась, что могу занимать законный нейтралитет в этой борьбе. В конце концов, я всего лишь чудаковатая тетя, что с меня взять? Если во время препираний я оказывалась рядом и ловила на себе взгляды Рик или Томаса, я кивала, подтверждая их слова со строгим видом, но позже, когда Нилс жаловался мне на то, какие у него скучные родители, охотно развлекала его магическими фокусами, увидев которые Томас бы меня прибил.

Возможно, мне не стоило потакать Нилсу в его любопытстве, но я помнила себя в его возрасте, мои первые вылазки в лес и отчаянную жажду чудес. Разве могла я отказать ему в том, чего так горячо искала сама?

Как-то раз ребенок снова удрал, на этот раз в компанию подвыпивших магов, которые навеселе решили подразнить Эдвина, дракон разозлился, стал рычать, его пламя подожгло загон и пришлось тушить пожар. Суета тогда поднялась страшная, и в тот вечер Томас вышел из себя. Скорее, от испуга, но я никогда не видела его в таком бешенстве.

– Уймись, Нилс! – он кричал на него при всех, позабыв о приличиях. Я стояла в стороне с тяжелым сердцем, хоть я и не была виновата. – Ты принц, наследник королевства, а не беспризорник, которому все дозволено! Помни свое положение и прекрати позорить свое имя глупыми выходками! Я запрещаю тебе эти игры, ты переходишь все границы!..

Вдруг из загона донеслось ворчание, это Эдвин услышал крики и решил проверить, в чем дело. Его чешуя все еще топорщилась после ссоры с колдунами, он выглядел рассерженным, и, не раздумывая, двинулся на Томаса.

Я успела только вскрикнуть, дракон уже нависал над Томасом и ребенком, рыча и угрожающе щеря пасть. Он защищал Нилса от разозлившегося родителя.

Томас отступил, он не ожидал такой реакции дракона, и мальчуган перепугался не меньше. Он бросился к отцу, заслоняя его собой. Чтобы отпугнуть зверя, он пытался изобразить пасс, который делали маги, когда хотели вызвать огонь.

– Нет!.. – крикнул он, выставляя перед собой руки.

У мальчика ничего не вышло, руки лишь рассекли воздух, но Рик, стоявшая позади меня, тихо вскрикнула и прижала пальцы к губам. На лице Томаса, который тоже заметил этот жест сына, застыло противоречивое выражение.

Эдвин не тронул ни Нилса, ни Томаса, лишь смерил последнего предупреждающим взглядом и вернулся к себе, но эта сцена не прошла бесследно.

На следующий день Томас сообщил мне, что они уедут раньше, чем собирались, якобы появились срочные дела. Я знала, что никаких срочных дел у него не было, но не стала ничего говорить: причины, по которым они уезжали, витали в воздухе.

Это был его сын, и я понимала, почему Томасу не хотелось, чтобы Нилс хоть как-то касался магии. В своей жизни он больше чем кто-либо испытал на себе беды, которые несет колдовство, оно погубило его семью, его брата, девушку, в которую он был влюблен, и пусть магия стала силой его королевства и его опорой, это не делало ее безопасной игрушкой, которую можно доверить ребенку.

Мне было грустно, что они уезжают, я чувствовала себя виноватой, потому что не заступилась за Нилса, чье любопытство я понимала как никто другой. Однако я знала, что есть границы, которые я не в праве переступать, и темы, на которые не должна говорить с Рик и Томасом. Стоит мне заявить им, что магия не так уж плоха и что необязательно быть такими строгими к ребенку, и я получу достаточно возражений. «Спасибо, придворные колдуны, которых ты обучила, очень полезны, но магия не для нашего сына. Мы не хотим, чтобы Нилс кончил, как ты и Эдвин, тронувшись умом еще до двадцати».

Если я смирилась с решением Томаса, то мальчику было сложнее принять его. В день отъезда Нилс снова сбежал, и на этот раз привести его вызвалась я. Отчасти для того, чтобы выслужиться перед Томасом и Рик – как бы они и вовсе не запретили мне встречаться с племянником после того, как на него повлияло мое общество, – отчасти, чтобы поговорить с мальчиком и объяснить ему позицию родителей.

Я знала, где его искать, и сразу отправилась на задний двор. Наверняка юный принц пошел к своему чешуйчатому любимцу пообещать, что никогда его не забудет.

Мои догадки оказались верными, Нилс действительно был там, и под навесом разворачивалась трогательная сцена прощания. Мальчик сидел перед драконом и изливал ему свою душу, только услышав, что племянник ему говорил, я застыла на месте, не осмелившись мешать им своим появлением.

– …Нет человека хуже моего отца, – говорил ребенок сквозь слезы. – Он ничего мне не позволяет… Он думает, что колдовство – глупости и ерунда, что это не… не… непобода… неподобу… неподобающе!.. Хотел бы я быть не его сыном. Если бы я родился у вас с Одри, вы бы все мне позволяли. Вы бы научили меня… я бы тоже был драконом!..

Он опять всхлипнул и с криком выкинул вперед руки, снова изображая пасс с огнем. Безрезультатно, и это поражение лишь усилило его горе, ребенок захлебнулся бессильными рыданиями.

– Когда-нибудь у меня выйдет!.. – проговорил Нилс, глядя на дракона сквозь слезы. – Когда-нибудь я стану самым могущественным колдуном в мире, и все узнают, какой я!..

У меня защемило сердце, я двинулась к нему, чтобы