Академия Горгулий. Напарница дракона - Елена Обухова

Мы добрались до кладбища и теперь бежали между могилами, до леса оставалось немного, но топот и хриплое рычание мертвецов раздавалось уже совсем рядом. Внезапно я осознала, что больше не слышу над ухом тяжелого дыхания дракона, и сделала то, что по всем канонам фильмов ужасов делать нельзя ни в коем случае: обернулась.

Рабан не просто отстал, он прикрывал мое отступление. В его руках непонятно откуда взялся огненный меч. Никак иначе я это назвать не могу, потому что выглядело оно как рыцарский меч, но над рукояткой в форме длинного лезвия полыхал огонь. Рабан ловко размахивал необычным оружием, проворно перемещаясь по одной линии и не давая мертвецам ее переступить. У них решительности поубавилось, возможно, пугал огонь.

Наверное, дракон тоже услышал, что я остановилась, поэтому оглянулся и грозно велел:

– Беги к люку! Я за тобой…

Вид у него при этом был крайне болезненный, лицо в лунном свете казалось слишком бледным. Мне оставалось только догадываться, какую боль ему причиняет сотканный из магии огненный меч.

Но в словах Рабана я видела разумное зерно: он может бежать быстрее, а я не могу. Если он даст мне возможность оторваться, потом сумеет догнать. Поэтому я повернулась и побежала дальше, но через какое-то время все же снова затормозила и обернулась, проверяя, пошел ли он за мной.

Не пошел. И уже не мог пойти. Мертвецы почти окружили его и постепенно сужали кольцо. У одного не хватало руки, у другого обеих, третий за это время потерял голову, но все они продолжали наступать. Даже безголовый, что в моем понимании совершенно противоречило возможностям зомби.

Рабан повернулся вместе с очередным взмахом меча, заставившим мертвецов немного отступить. Заметил, что я снова встала и смотрю на него, и крикнул:

– Беги!

Но теперь этот приказ предполагал продолжение в виде: «Оставь меня», вместо: «Я догоню».

Сердце бухало в груди, по венам бежал адреналин, который, несомненно, поможет мне добраться до люка. Если Рабану повезет, патруль миллиты вернется и заметит битву на кладбище раньше, чем она будет окончательно проиграна. Помогут, должно быть…

А если не успеют? Как можно вот так бросить человека?..

Впрочем, я и помочь ничем не могла. Понятия не имела, как воюют с местными зомби, и вообще умела не так уж много.

Один мертвец внезапно повернул голову и посмотрел на меня. Потом, кажется, решил, что приятели справятся и без него, и уверенно зашагал в мою сторону.

– Ника! – В голосе Рабана послышалось отчаяние, но больше он ничего не сказал, вынужденный обороняться.

Я сделала единственное, что пришло в голову: применила дистанционную подсечку, которой успела научить Мелиса. Мертвец, шедший ко мне, рухнул. Ободренная, я попыталась сделать то же самое с парочкой его друзей, что позволило Рабану вновь отвоевать немного пространства. Но этим моя помощь и ограничилась, потому что успел подняться идущий ко мне зомби и на этот раз он двигался быстрее.

Мне удалось завалить его снова, но я понимала, что это не решение проблемы, лишь небольшая отсрочка. Зато, когда сделала подсечку в четвертый раз, я осознала, что, дотягиваясь до мертвеца своей магией, чувствую воздействие другой. Как если бы моя невидимая нить, которой я делаю подсечку, с чем-то пересекалась. С другой нитью?

«Они марионетки, – поняла я. – Двигаются, потому что их дергают за ниточки, а если их обрубить… Нужно лишь правильное заклятье…»

В памяти возникла структура щита – заклятия, способного противодействовать направленной магической энергии. А чем еще могли быть «нити», если не направленной магической энергией? Но нужно было не просто выставить щит, а создать из него… своего рода короб вокруг мертвеца. Шесть смежных щитов: по четыре на каждую сторону и еще два сверху и снизу.

Мозг добавил в структуру нужные изменения в считаные секунды, это было несложно. Оставалось под вопросом, смогу ли я правильно наполнить ее магией.

Видимо, адреналин работал на меня, а находящийся уже в пяти шагах мертвец очень способствовал его выработке, потому что магия хлынула в структуру практически сама. Зомби остановился, обмяк, рухнул на землю и замер, не пытаясь подняться. Его нити были обрезаны.

– Получилось, – радостно пробормотала я, глядя на неподвижное тело практически у моих ног.

А потом уверенно зашагала к Рабану и его противникам, на ходу создавая новую структуру: теперь мне требовался короб из щитов побольше, чтобы заключить в него сразу четыре мертвеца и одного симпатичного дракона, которому он едва ли повредит.

И у меня получилось снова! Рабан растерянно замер, когда окружавшие его зомби попадали и остались неподвижно лежать. Убедившись, что они не встают, он убрал меч и удивленно воззрился на меня.

– Что ты сделала? Как ты это сделала?

Мне нечего было скрывать, поэтому я собиралась с гордостью поведать, до чего и как додумалась, но губы почему-то вдруг онемели, не желая слушаться. Рукам и ногам стало очень холодно, словно я залезла ими в снег, а лунный свет исчез, и ночная мгла окутала все вокруг темнотой куда более плотной, чем раньше. Голова закружилась, я потеряла ориентиры, перестала понимать, где верх и где низ.

Последнее, что я почувствовала, проваливаясь в глубокую глухую бездну, – это тепло обхвативших меня рук, но потом исчезло и оно.

* * *

Холод. И снова проклятый холод сковывал меня, не давая вдохнуть полной грудью или пошевелить хотя бы пальцем. Он пудовыми ледяными гирями вис на руках, обнимал за плечи и шаловливо скользил вверх по бедрам. Мне казалось, что остывает даже не кожа, а кровь, бегущая по венам все медленнее. И сердце бьется уже через раз.

Иногда я приходила в себя, но буквально на считаные секунды. Успевала услышать треск веток и шелест листвы, потом глухое эхо шагов, отражающееся от каменных стен. Все это время меня несли на руках, моя голова лежала на чьем-то плече, а хорошо знакомый голос настойчиво повторял:

– Потерпи… Потерпи еще немного, скоро доберемся… Тебе скоро станет лучше…

Я в этом сомневалась. Вместе с вязким холодом на меня навалилась такая слабость, что я уставала даже дышать. Казалось, скоро силы совсем иссякнут, тогда и сердце окончательно перестанет биться.