Дамы и господа - Людмила Третьякова

После ее смерти на престол взошел Павел I — бывший приятель сестры и брата Разумовских.

К тому времени он был давно женат, имел уже взрослых детей, но обида юности у нового императора с его прекрасной памятью все же дала о себе знать. Брата Натальи Кирил­ловны он из Европы отозвал и заставил жить в отцовском малороссийском имении Батурине.

Время шло. Мало-помалу Маша превратилась в пре­лестную собой девицу, и на балах от кавалеров у нее отбоя не было. Наталья же Кирилловна зорко наблюдала, с кем танцует ее приемная дочь: жених у Машеньки, само собой, должен быть первостатейный. Отыскать такого, даже при широких знакомствах Загряжской, представлялось делом нелегким: в каждом претенденте ей виделся какой-нибудь изъян. Да и с воцарением Павла развлечений, где можно было встретить достойную пару, резко поубавилось: опаса­ясь непредсказуемого нрава императора, люди предпочитали не выезжать из дому.

Столица уже привыкла жить в страхе. Боялись не только императора, но и друг друга. Шпионство и доносительство процветало. Ни полицейский, стоявший возле своей будки, ни высшего ранга придворный, ни дама, ненароком одетая в туалет, порицаемый самодержцем, — никто не мог быть уверен, что проснется в своей собственной постели. Отсюда разговоры шепотом, с оглядкой, осторожные жесты, стара­ние слиться с толпой, сделаться незаметным.

…По милости хорошенькой дочери Анны только се­мейство Лопухиных чувствовало себя в абсолютной безо­пасности. Покорив сердце сумасбродного монарха, девушка буквально озолотила свою родню. Все семейство, обретав­шееся в Москве, тотчас же переехало в подаренный Павлом петербургский дворец. На титулы, регалии, должности и деньги новоселам государь не скупился.

Чтобы в обществе не шушукались по поводу его отно­шений с девицей Лопухиной, Павел решил срочно сыскать Анне жениха и под прикрытием ее замужества продолжать свой роман.

Выбор императора пал на тридцатидвухлетнего Виктора Павловича Кочубея, наследника одного из богатейших в империи семейства, облагодетельствованного еще Петром за верность ему. Отменно образованный и даровитый молодой Кочубей делал хорошую дипломатическую карьеру и жил в основном при русских миссиях за границей. В двадцать четыре года он уже был назначен чрезвычайным посланни­ком в Константинополь.

Все это как нельзя более отвечало замыслам императора: муж уезжает в дальние края, а супруга, то бишь любезная Анна, остается в Петербурге при исполнении своих обя­занностей.

Кочубея срочно вызвали в Петербург. Павел велико­душно решил подсластить заготовленный для посланника сюрприз. Не ведавший своей судьбы дипломат неожиданно получил ряд отличий, в частности он был произведен в дей­ствительные тайные советники, а затем, весной 1799 года, возведен в графское достоинство Российской империи. Со смутным чувством беспокойства по поводу всех этих благодеяний ехал Кочубей в Петербург…

Чтобы обезопасить себя, при дворе вовсю угодничали перед Лопухиными. Мать семейства, получив придворное звание статс-дамы, принимала хвалу себе за чистую монету и держалась весьма заносчиво. Между тем эта выскочка, бесстыдно прихватившая с собой из Москвы молодого лю­бовника, вызывала и тайную насмешку, и презрение. Одна лишь Наталья Кирилловна Загряжская позволяла себе не только не льстить новоиспеченной статс-даме, но даже не здороваться с ней.

В конце концов, задетая за живое, старшая Лопухина пожаловалась императору. Немедленно вышел специальный указ, предписывающий всем без исключения кланяться ей.

А тут случился бал. И при полном съезде гостей Наталья Кирилловна, увидев Лопухину, присела перед ней в реверан­се и нарочито громко на весь зал произнесла: «Здороваюсь с вами по именному его величества приказанию, мною сегодня полученному».

Гости оторопели. Через мгновение, не без веселой искры в глазах, они переглядывались друг с другом. Кое-кто из дам, прикрывшись веером, трясся от смеха. Лицо Лопухиной пошло красными пятнами.

В тот же вечер Наталья Кирилловна получила приказ покинуть Петербург. Впрочем, вслед за тем пришла весть, что император милостиво отменяет свое распоряжение.

Однако несколькими днями позднее у подъезда дома, где жили Загряжские, стояла доверху груженная карета. Экипажи, проезжавшие мимо, то и дело останавливались, а знакомые Загряжских, зная о прощении императора, вы­глядывали из окон и удивленно спрашивали у наблюдавшего за погрузкой дворецкого:

— Как, что такое? Разве Наталья Кирилловна покидает Петербург?

— Так оно и есть, ваше сиятельство, — важно отвечал дворецкий, поклонившись. — Покидает по ее собственному соизволению…

Предчувствие не обмануло Кочубея. В Петербурге ему было предложено жениться на девице Лопухиной. Ответ Кочубея последовал незамедлительно: «Никогда».

Тотчас он оказался в опале: от всех должностей новоис­печенного графа отставили и предписали покинуть столицу. Кочубей уехал в свое малороссийское имение Диканька.

Этот чудный уголок Украины известен прежде все­го благодаря Гоголю, поселившему здесь своих героев. Но Диканька это не только живописное село с огороженны­ми тыном мазанками, но и великолепная усадьба Кочубеев, которую с полным правом можно отнести к жемчужинам архитектурного и садово-паркового зодчества.

Белый, высокий, с колоннами и богатой лепниной дворец стоял на высоком берегу реки. Отсюда открывался прекрас­ный вид на окрестности. Перед фасадом же здания, на ог­ромном газоне, обычно высаживали низкорослую цветочную рассаду специально подобранных оттенков. Этот живой ковер не увядал все теплое время года и представлял собой цветущую копию фамильного герба Кочубеев.

Персонажи гоголевской повести очень колоритны. Однако их яркая внешность вовсе не плод воображения писателя. Историк Южной России А.И.Маркевич в своем труде, вышедшем в конце XIX века, писал о кочубеевских владениях:

«Я восхищался красотою местности, но не мог не обра­тить внимание на красоту диканьских крестьян, как мужчин, так и женщин; даже старики и старухи отличались строй­ностью фигур и, пожалуй, своеобразной красотою.

Когда я сообщил о своем наблюдении управляющему, тот объяснил мне, что, по преданию, покойный князь, любя Диканьку, непременно желал видеть в ней красивое население, поэтому всех некрасивых парней и девушек выдавал замуж в другие свои многочисленные имения, хорошо обставляя их материальное положение, и, наоборот, везде выбирал красивых парней и девушек и переселял в Диканьку».