Тот, кто следит за тобой. Книга 1 (СИ) - Наталья Новикова

родине? В прочем, я не был таким уж заядлым патриотом своей страны, просто Америка навсегда будет ассоциироваться с тем, что здесь Анетт жила с другим мужчиной. Она целовала его как меня, обнимала и горела от страсти… Черт! Готов убить того ублюдка голыми руками… но нет… я изменился, теперь мне нужно больше думать об Анетт и дочке. От меня зависит их счастье, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы они ни в чем не нуждались.

Утром мы вернулись в Юджин, Анетт очень нервничала и всю дорогу провела в переживаниях. Она молчала, но по искусанным губам, я понял, как сильно ее волнение. Даже походка была неуверенной: ноги дрожали, когда она шла к дому. Я сказал ей, что буду ждать в машине, но, конечно, не мог ничего такого сделать. Анетт постарается выкрутиться, подстелить соломку тому ублюдку, но нет, я хочу, чтобы он упал, сильно больно ударившись.

Видеть со стороны и знать, кто жил все это время с моей Анетт — не одно и тоже, когда видишь его лицом к лицу. Во мне кипела ненависть, гнев и злость — эти чувства поднялись во мне словно лавина, мне казалось, что не смогу справиться с этим цунами чувств, но нет… терапия работала, должно быть, я действительно излечился, раз уж смог легко побороть в себе негатив, а потом спокойным и ровным тоном разговаривать с ним. Но на мгновение я все же пожалел, что тогда не закончил начатое и не прикончил ублюдка в той подворотне, тогда бы мы не оказались в этой ситуации. Без поддержки, она продолжала бы верить мне и с нетерпением ждать моего излечения. Идеальный исход. Ладно, это в прошлом, если так случилось, значит, так и должно быть.

Девчонка действительно была моей копией. А если точнее: копией моей матери. Это неприятно задело меня и подняло что-то черное из глубины моего сознания, то, что так сильно хотелось забыть.

Мать никогда меня не любила, унижала и издевалась. Она часто смотрела на меня со всей своей ненавистью и неприязнью, я чувствовал себя ничтожным каждый раз, стоило ей одарить меня таким взглядом. Сейчас я видел тот же взгляд у своей дочери. Она одарила меня таким взглядом, когда узнала, что теперь я стану ее отцом. Я был взрослым мужчиной, но один ее взор вернул меня в то жуткое, страшное детство, в котором были только слезы и мучения.

Мне казалось, что мама вернулась ко мне в образе этой малышки, чтобы продолжать издеваться и делать мою жизнь только хуже. Во мне творилось что-то невообразимое: страх, паника, отчаяние, но внешне я оставался таким как прежде, никто не видел моих внутренних страданий. Закрыв глаза лишь на мгновение, я постарался взять себя в руки. Да, девочка похожа на мою маму, да, она взглянула на меня так же как и она, но Нарин не мама, мертвые не возвращаются. Она всего лишь несчастный ребенок, который видит во мне угрозу ее счастливому будущему. Взяв себя в руки, я немного расслабился, но сознание коварно и временами подбрасывало мне воспоминания о ненавистных взглядах…

Смотря, как дочка хватается за ноги Энтони, плачет, не хочет отпускать, и видя, как лицо его искривилось в гримасе боли — я не чувствовал жалости, только удовлетворение. Мой враг повержен, теперь он страдает так же, как страдал я. Я видел его слезы, несчастный взгляд — это было так упоительно. Он заслужил это, в отместку за то, что попытался отнять мою жизнь, мою женщину и моего ребенка. Теперь мы квиты. Не знаю, как буду жить рядом с этой девочкой, но я намерен стать ее центром, вытеснить образ другого отца и заполонить собой пустоты ее мира. Мать меня не любила, а эта девочка полюбит. Больше я не маленький и знаю, как можно добиться чьей-то любви.

Всю дорогу девчонка ревела, как резанная. Я не проявлял эмоций, не пытался ее успокоить, возможно, боялся, что она оттолкнет меня, тем самым вновь напомнит мать. Анетт делала попытки успокоить дочь, но это совсем не помогало. В итоге она просто уснула, исчерпав своими истериками запас сил.

Приехав в отель, Анетт осталась с дочерью, а я отправился в душ, желая смыть с себя усталость и весь этот день. Натянув на себя джинсовую рубашку и легкие штаны, я вышел к ним. Анетт и Нарин разговаривали и я испытал прилив нежности, мне захотелось поговорить с девочкой, попытаться наладить контакт. Я едва не застыл от потрясения, узнав, КАКОЕ второе имя Анетт дала нашей дочери. Она действительно издевается надо мной!!! Александра! Имя моей матери! Лицо, взгляд, так еще и имя! Этого было достаточно, чтобы ассоциировать маленькую девочку с той злой женщиной. Радует, что второе имя мы редко упоминаем, поэтому я немного успокоился. Анетт не знала моего детства, связанного с матерью, поэтому неудивительно, что она дала нашей дочери ее имя. Скорее всего, думала сделать приятно мне или отдать честь моей матери, не зная, какой гнилой женщиной на самом деле та была.

Потом мы с Анетт провели незабываемое время в джакузи. Ее страсть, ее любовь и желание наполняли меня силой, уверенностью и возносили до небес, вытесняя все плохое, стирая мучительные воспоминания и боль. Только Анетт подвластно так целительно реагировать на меня, ни одной другой женщине не удавалось получить хоть малый отклик во мне. Только физиология, мужская потребность — ни больше. С Анетт я весь — ее.

Счастливые и обессиленные, мы не сразу поняли, что Нарин нигде нет. Анетт боялась за нее, плакала, но девочку мы долго не могли найти. Пока Анетт не узнала улицу, на которой находился отель. Она предположила, что Нарин тоже ее узнала и побежала по дороге, ведущей к работе Энтони. Здесь было недалеко. Признаться, я тоже испытал страх за девочку, не знаю, отцовские ли это чувства, что-то проснувшееся из детства или жалость к горю Анетт. Я быстро метнулся в сторону крика, доносившегося где-то в темноте, и почти сразу увидел печальную картину: хилый худой пес вгрызся в маленькую ножку моей дочери и крепко держит, крутя головой, пытаясь отгрызть кусок детской плоти. Девочка плакала, пыталась отбиться, но тварь вцепилась ей в ногу, не желая отпускать. Одного удара ногой хватало, чтобы псина отлетела на пару метров в сторону и забилась в предсмертных муках. Мне не жаль пса, он посягнул на мою ценность, теперь я был точно уверен, что люблю эту