Чудесное путешествие - Кэт Мартин

Он крепко обнял дочь своими жесткими руками, прижал к себе и нежно поцеловал в макушку.

— Саманта, милая, я никогда не знал, как много ты значишь для меня, пока не подумал, что тебя больше нет в живых. Те дни, когда был найден сожженный дилижанс, самые страшные в моей жизни Я понял, как много времени потратил, чтобы выстроить вокруг тебя стену, но на самом деле за этой стеной оказался я сам. — Он заглянул ей в лицо, голос выдавал охватившее его сильнейшее волнение. — Ты сильно любила этого человека, Трэвиса. Он не раз спасал твою жизнь. Я всегда буду благодарен ему за это. Он вернул тебя мне… Я люблю тебя, милая, а все остальное не важно!

Это была самая страстная речь, какую он когда-либо произносил: Мэнди была счастлива. Она обняла отца, вытерла слезы и улыбнулась.

— О, папа, я так люблю тебя. Спасибо.

Он закашлялся и встал, не желая, чтобы она видела его влажные глаза.

— Я все-таки хочу, чтобы доктор осмотрел тебя и мы были окончательно уверены в том, что дела обстоят благополучно. Мы ведь хотим, чтобы ребенок родился здоровым, не так ли? Скоро у меня будет внук. — Онпроизнес это, стоя к ней спиной, и направился к двери.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Инстинкт не обманул Мэнди. Ребенок должен был появиться менее чем через семь месяцев. Пока ее фигура оставалась подтянутой и стройной, но она знала, так будет недолго, и скоро живот станет заметным. Они с Джулией изо всех сил пытались придумать достоверную историю, но пока безуспешно. Разве только рассказать каждому, что она замужем. Не в ее характере было лгать, и, если бы это не касалось ребенка, она послала бы всех и вся к черту, как предлагала кузина.

Жизнь в форте была по-прежнему лихорадочной. Джулия и Джейсон жили как счастливые молодожены, и Мэнди испытывала удовлетворение от того, что ее лишения были не напрасны.

Стоя в дверях постоялого двора Уошберна, Макс Гутерман внимательно наблюдал за суматохой в форте. Он прибыл сюда три дня назад и провел это время, следя за прибытием и убытием офицеров и их дам, особенно — за одной леди. Тонкие губы растянулись в улыбке при воспоминании о мягком покачивании ее бедер, когда она выходила из лавки Джонсона. Он следовал за ней до самого дома, куда она вошла вместе с высоким седым мужчиной. Сначала он позавидовал этому человеку, но, задав несколько вопросов Неду Уошберну, понял, что этот мужчина — ее отец.

Максу не составило особого труда найти ее, как только он пораскинул мозгами. Индейская девушка из деревни шайенов с радостью указала ему направление. Теперь пришло его время, и он предвкушал победу. Макс поправил повязку на глазу и улыбнулся пересохшими губами.

Глава 34

Дни стали теплее. Близилось лето. Отец ушел на рассвете на дежурство. Тошнота у Мэнди прошла, и она решила завершить начатую весеннюю уборку.

Повязав поверх клетчатого платья передник, достала метлу, швабру, ведро и мыло и начала мести в чулане, размышляя о том, что ее жизнь стала по крайней мере спокойной. Если бы не горе, о котором невозможно было забыть, она могла бы считать себя вполне благополучной.

Однако Мэнди ужасно скучала по Ястребу. Не проходило и часа, чтобы она не думала о нем. «О Ястреб, — горевала Мэнди, — если бы только ты мог увидеть нашего ребенка». Она сожалела о тех недоразумениях, которые так долго разделяли их. Столько времени было растрачено так глупо…

Хотя она и скрывала свое горе от друзей и отца, каждая минута одиночества приносила ей страдание. Этот день не был исключением. Она тосковала по объятиям мужа, жаждала прикосновения его губ. Она скребла щеткой полы, а в голове ее возникали воспоминания об их брачной ночи, о той страсти, которую она познала в его объятиях.

— Так, так, так. Смотрите-ка, кто здесь.

Это был голос, от которого она вся похолодела. Голос из прошлого. Мэнди повернулась и столкнулась взглядом с одноглазым, явившимся из ее кошмаров.

— Ты! — Стоя на расстоянии вытянутой руки, мужчина злобно смотрел на нее и улыбался. Его брюки были грязными, а рубашка под мышками — влажной от пота. Грубые черты лица, низкие лохматые брови, грузная фигура. Мэнди бросила метлу и устремилась к двери.

Несмотря на полноту, он проворно преградил ей дорогу. Она пыталась прорваться, но он схватил ее за талию и притянул к себе, зажав ей рот мясистой ладонью и заглушив крик.

Мэнди боролась, пытаясь вырваться, затем, вспомнив о ребенке, затихла, стараясь не дрожать.

Опустив глаза, она увидела блестящее лезвие ножа, приставленного к ее горлу. Широкое и кривое, оно было покрыто у основания рыжевато-коричневой коркой. Мэнди поняла, что это засохшая кровь.

— Так-то лучше, маленькая леди. Мы с тобой будем хорошими друзьями. — Макс засмеялся, и она ощутила запах его несвежего дыхания, отдающего табаком.

— Чего ты хочешь от меня? Как ты узнал, что я здесь? — Ее глаза блуждали по комнате, выискивая возможность для побега. Надеяться было не на кого: отец не вернется до следующего вечера, а Джулия уже нанесла ей утренний визит.

— Я прибыл в форт только для того, чтобы повидать тебя. Я следил за тобой три дня. Ты стала еще более дерзкой, чем раньше. — Он погладил ее по щеке своей грубой ладонью. Она вздрогнула от отвращения. — Насколько я помню, мы с тобой не довели до конца одно дельце.

— Пожалуйста, — прошептала Мэнди, — оставьте меня.

— Я оставлю тебя, конечно, — он перестал куражиться и мрачно улыбнулся.

Мэнди почувствовала, как нож слегка коснулся ее горла и закапала кровь. Ее охватил страх. Крик рвался у нее из груди, но она боялась, что одноглазый убьет ее.

— Я оставлю тебя, — повторил Макс, — так же как ты и этот большой индеец оставили меня одного там, в пустыне. Думали, что я мертв, не так ли? Но я обманул вас. Обманул обоих.

Он потащил ее во внутренние комнаты. Его пальцы впились в ее талию и к горлу Мэнди подступил ком. От отвращения кружилась голова.

— Я поклялся, что доберусь до вас, — сказал он. — Сначала я решил, что избавился от вас обоих в заливе, но вам повезло. Тогда я последовал за твоим индейцем на восток и позаботился о нем, подстрелив прямо в голову. — Его низкий смех прозвучал отрывисто и злобно.

Мэнди поняла, что этот человек был сумасшедшим. Страх за нерожденного ребенка целиком завладел ею. Ей стоило огромных усилий удержаться на ногах. Наконец слова Макса Гутермана начали доходить до ее сознания. Значит, это он убил ее мужа! Мэнди подумала о мертвом Ястребе, настигнутом пулей этого безумца, и ее охватила ярость. Теперь Гутерман явился сюда, чтобы прикончить ее… и их ребенка. Гнев придал ей храбрости. Мэнди быстро оценила свои возможности. Они были весьма ограниченны, но, если ей и суждено умереть, она не сдастся ему так легко. Мэнди попыталась оценить его психическое состояние. Стоит ли сказать ему о ее положении? Остановится ли он после этого или будет еще хуже?