Соединение и перевод четырех Евангелий - Лев Толстой

Саддукеи представляют себе возобновление жизни, которое проповедует Иисус, как продолжение во плоти, во времени и пространстве той самой плотской жизни, которую мы знаем.

Это — то самое представление о будущей жизни, которое составилось во всех церковных мистических учениях, и это-то представление есть та самая закваска саддукейская, против которой предостерегал Иисус. Он твердо и ясно отвергает это учение. На учении Христа, после этого места, уже нельзя основывать учение о будущей жизни в теле. Можно верить в такое учение, но нельзя связывать его с учением Иисуса. Во всех учительных местах Иисус, определяя то, что он разумеет под жизнью истинной, говорит о жизни, не зависящей ни от времени, ни от пространства; но здесь он ясно и прямо говорит о том, что нельзя и не должно понимать его учение, как учение о жизни во времени и пространстве. Вопрос саддукеев выражает только в грубой форме то самое, что говорят мистики и церковь, описывая будущую жизнь в царстве небесном.

На это представление о будущей жизни Иисус отвечает: вы заблуждаетесь о смысле моего учения истинной жизни. Для тех, кто получит истинную жизнь, о которой я говорю, нет уже плотской жизни.

Одна сторона учения в том, чтобы отвергнуться плотской жизни, потому что истинная жизнь есть жизнь в воле Божией. Жизнь состоит в том, чтобы слиться с Богом. А тот, кто слил свою жизнь с жизнью Бога, для того нет ни прошедшего, ни будущего. А другая сторона та, что всякое представление о будущем показывает то, что человек не понял того, что значит истинная жизнь.

(Мф. XXII, 34)

И фарисеи, услыхав, что он заставил замолчать саддукеев, соединились.

Прежде искушали его одни фарисеи потом, одни саддукеи, теперь же следующий вопрос они делают ему вместе.

'Целый ряд соблазнов представлялся Иисусу:

1) Ученики хотели отметить тем, которые не приняли Иисуса. Он сказал им: вы не понимаете смысла учения.

2) Петр умолял его обдумать опасность шествия в Иерусалим. На это Иисус ответил, что рассуждать об опасности есть соблазн, что волос с головы не упадет без воли Божией, а руководиться человек может только светом внутренним, а не рассуждением; рассуждение есть тьма.

Это ответ первый, и он относится ко всем другим соблазнам, включая их.

3) Сборщики податей могли ввести его в соблазн и всех тех нищих, которые живут в воле Бога по учению Иисуса. И Иисус сказал, что по пятому правилу — ( не делать различия между народами, сыны Бога ничем никому не обязаны, но тут же говорит, что для того чтобы не быть соблазнам, надо исполнить правило непротивления злу, и чтобы избавить от соблазна других, лучше пойти поработать и дать, что требуют, чем отказать.

4) Ученики Христа рассуждают, что такая покорность злу может усилить зло, и что придется семь раз в день прощать. На это Иисус говорит, что рассуждение не нужно. Рассуждение — соблазн, а надо прощать по первому правилу: не сердись, а рассердился — мирись.

5) Фарисеи по закону хотят позволить перемену жены. Иисус отвечает, что это соблазн для себя, для жены и для другого. Ученики рассуждают и говорят: тогда лучше не жениться. Иисус говорит: рассуждение есть соблазн, надо не делать соблазна; а рассуждать нечего, что лучше, что хуже, а надо исполнять второе правило о том, чтобы не смотреть на женщину, как на плотскую утеху.

6) Человек из народа просит Иисуса рассудить его по наследству. Иисус говорит, что человек, который берет на себя судить, отдается соблазну рассуждения. По четвертому правилу суд легок: отдай все, что берут у тебя.

7) Фарисеи приводят блудницу и спрашивают: хорошо ли она сделала, нужно ли казнить, чтобы исправить.

Он говорит: я рассуждать не могу; знаю, что дурно она сделала, желаю, чтобы она не делала больше, — а только рассуждение о пользе наказания может привести к соблазну казни. Ответ в четвертом правиле: не противьтесь злу, не судите.

8) Законник — фарисей, вероятно, хочет ввести в соблазн Иисуса и говорит ему рассуждение о том, что нельзя всем прощать и всем делать добро, потому что люди не все одного народа, а есть враги. На это Иисус отвечает ему притчей, разъясняющей пятое правило, что все люди — дети одного Отца.

9) Фарисеи собираются с иродианами и хотят его заставить высказать свое отношение к власти. Он сказал, что отдай подать, чтобы не соблазнить их, но подать, стало быть, считает ненужною. Пусть он скажет, должно или не должно платить. По пятому правилу сыны Бога не знают различия царей и царств, и потому податей им платить не нужно, но если спрашивают, отдать ли что кесарю, или Ивану, или кому бы то ни было, то все отдай, но душу свою никому не отдавай, кроме Отца Бога.

10) Саддукеи умствуют и доказывают ему, что учение о жизни вечной невозможно, и на соблазн, на рассуждения он отвечает, что жизни ни будущей, ни прошедшей нет, а есть жизнь для, которой нет ни прошедшего, ни будущего.

Во всех соблазнах главные соблазнители — фарисеи. Иродиане соблазняли

податью в Капернауме, саддукеи соблазняли речью о воскресении, фарисеи же соблазняли и беседой о разводе и судом блудницы, а потом, соединившись с иродианами, соблазняли вопросом о плате кесарю подати. Теперь же, после ответа саддукеям, они соединяются с ними и сообща дают главный вопрос, чтобы ввести его в соблазн.

ГЛАВНЫЕ ЗАПОВЕДИ

(Мф. XXII, 35-37, Мр. XII, 29,30)

И спросил его один из них, законник, выпытывая его, и сказал:

Учитель, какая главная заповедь в законе?

И Иисус сказал ему:

Главное, владыко наш Бог — единственный наш владыко.

И ты будешь любить владыку Бога твоего из всего сердца, из всей души, из всей мысли и из всей силы твоей. Это главная заповедь.

Кύριος мы привыкли переводить, не приписывая слову этому никакого значения, кроме формы учтивости, между тем оно имеет определенное значение. Слово это значит: властелин, владыко, господин, хозяин, тот, в чьей власти находишься, чью власть чувствуешь. Иисус под этим словом разумеет не Бога на небе, но того владыку, власть которого всегда чувствует на себе человек, владыку духа, и он тотчас же указывает, что он именно так, а не иначе понимает это слово. (Смотри Мф. XXII, 43-45).

Иисус, чтобы ответить на вопрос саддукеев и фарисеев, избирает из двух книг Пятикнижия: Второзакония и Левит, два стиха, ничем не связанные по Моисеевым книгам, и связывает их совершенно особенно, т.е. выражает совершенно новое учение, не имеющее

ничего общего с Моисеевым, только пользуясь некоторыми словами Пятикнижия.

(Мр. XII, 31)

И другая такая же: будешь любить ближнего своего, как его самого.

Вариант этот, кажущийся странным, по привычке нашей читать этот самый известный из Евангелия стих как самого себя, при малейшем размышлении представляется необходимым. Прежде всего, надо хорошенько понять значение этого места. Фарисеи и саддукеи, соединившись, требуют от Иисуса, чтобы он в одной заповеди выразил свое учение, и выразил бы его словами закона. Сказать: люби господина своего Бога, и сказать именно так, — всем сердцем, всей душой и т.д., а потом вдруг сказать: любить ближнего, как самого себя, — было бы странно, когда не сказано, как любить себя самого. В разговоре можно сказать: я люблю его, как себя самого, но, определяя весь закон, кого и как надо любить, нельзя основой и мерой всего поставить чувство себялюбия только потому, что оно предполагается всем известным; это одно. Другое то, что при чтении себя самого одна заповедь не связана с другой, они совершенно независимы. И выходит две заповеди, а у него спросили одну — это другое. Третье то, что и у Мф. (XII, 39) и у Лк. (X, 27) во многих списках стоит вариант έαυτόν. Если в еврейском σεαυτόν и έαυτόν не имеет соответственного различия, то это было бы еще подтверждение. При чтении, его самого выходит, что Иисус говорит (и надо заметить, что он говорит не в повелительном, а в будущем), что весь смысл его учения в том, что ты (хочешь не хочешь) будешь всеми силами любить и повиноваться одному господину твоему, духу Бога в тебе, и что этот же дух Бога ты будешь любить в ближнем своем, так как он же самый и есть в каждом ближнем твоем.

(Мф. XXII, 40-42)

На этих двух заповедях весь закон и пророки.

И тогда Иисус спросил их:

По-вашему, что такое Христос?

Христос, кроме прямого своего значения помазанника, имеет весьма много определений, которые можно видеть во всех евангельских лексиконах и церковных сочинениях, но все эти определения имеют недостаток неясности и туманности, а между тем здесь Иисус говорит о чем-то определенном.

У Иоанна IV, 25: Самарянка сказала Иисусу: знаю, что придет мессия, называемый Христос, и когда придет, то возвестит нам все благо; 26. — И сказал Иисус: это я, тот, что говорю с тобой, возвещаю все благо.

В другой раз Иисус, узнав у учеников, что они признают его за Христа, подтвердил это (Мф. XVI, 15; Мр. VIII, 29; Лк. IX, 20.)