Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ) - Новен София

— Он всегда жутко злится, когда я говорю, что еще погуляю на его свадьбе, — Эмиль улыбнулся, украдкой следя за реакцией инспектора.

— Я уже женат на своей работе. Другой мне не надо, — отрезал Бардош, стараясь сохранить лицо. — Дина, оставьте формальности. У меня к вам предложение делового характера.

От неожиданности я слегка оторопела, но быстро подобралась и обратилась в слух.

— Вы довольно хорошо проявили себя. Вы сообразительны, наблюдательны, к тому же обладаете магией. Последний навык особенно может пригодиться в некоторых мероприятиях в будущем, — начал издалека инспектор. — Подразделение, вверенное мне, несет убытки после прошлого начальства. В моих интересах переформировать его и привлечь новых, заинтересованных лиц. Я понимаю, что общество накладывает на вас, как на женщину, ограничения, поэтому предлагаю стать нашим внештатным консультантом. По пустякам беспокоить не буду. Только в особых случаях, — последнее сопровождалось деликатной улыбкой.

— Я не могу ничего обещать, — ответила с осторожностью. — Кое-что в моей жизни еще требует прояснения. Мне нужно совсем немного времени, и я сообщу вам, какое решение приняла.

Бардош понимающе кивнул.

— Скажите… — в горле разом пересохло. — Какое наказание ждет Ольгу за соучастие?

— Это не мне решать — суду. Следствию предстоит быть долгим, и на это время ее поместят под стражу. — Инспектор задумчиво отвел глаза. — Но, если выяснится, что она не представляет для нас особого интереса, я могу поспособствовать смягчению наказания и, например, отправить ее не в каземат, а… в сторону дома без права вернуться в столицу. Даже внештатным сотрудникам не положено иметь в семье заключенных, — добавил "в шутку".

Что ж, господин инспектор, я обязательно рассмотрю ваше предложение… Но сначала нам с Марко надо поговорить.

Готи

Как только лекарь привел деда в чувство, решено было ехать в его особняк. Всех четверых, включая дворецкого, давно увезли, а констебли уже начали опечатывать дом. Больше здесь было нечего делать.

Всю дорогу дед прожигал Дину взглядом, заставляя ее беспокойно ерзать на сидении и отодвигаться к окну. Дядя, наделенный более степенным нравом, наблюдал за безмолвным поединком украдкой. Я держался ровно, стараясь не подавать виду, что тоже переживаю. У меня имелось что сказать им.

Когда мы наконец прибыли в особняк, дед распорядился о гостевых покоях и велел следовать за ним в кабинет. Взяв с дворецкого слово, что комнату приготовят в кратчайшее время, я оставил Дину в одиночестве…

Наверное, лишь призрак бабушки, заточенный в портрете, был искренне рад меня видеть. Правда, бабуля не обладала умением покидать его, как это делал Николя, а потому не могла участвовать в семейной разборке.

Передо мной со стуком поставили рюмку.

— Я не буду, — сказал, с опасением наблюдая за дедом.

— Это мне, — бросил он, устраиваясь напротив. — Я слушаю.

Без предыстории обойтись было нельзя. Местами я не мог сдержать смеха — например, когда вспоминал наш побег из трактира, первый визит на ярмарку или новоселье в доме пана. Местами возмущался — когда описывал бойню с Вакулой и покушение на мой зад в зазорных труселях на глазах у всей деревни. О цыганском налете упомянул вскользь. Дружбе с Гоголем и "приручению" нечистой силы посвятил отдельный рассказ. Когда дело дошло до "исправительных" работ на поле, дед понял, что одной рюмкой не обойдется. Дядя уже давно схватился за голову и молча хлопал глазами. А я продолжал перечислять свои незабываемые приключения в Чертовой заводи… Как там Захар, Чуб с Оксаной? Как поживает Солоха? Поднял ли Гоголь племянника с помощью ведьмы? И, главное, с кем теперь разговаривать дядьке? Определенно, нужно их навестить!

При упоминании Дины даже бабуля прильнула к невидимой преграде. Наличие сестры-аферистки, конечно, насторожило деда, но я пресек сомнения на корню. В Дине не было ни капли корысти и лицемерия, она, в отличие от Ольги, жила по совести. Даже решив помочь мне, девушка не согласилась на вознаграждение — ею руководило другое чувство.

Зная натуру наших дам, я не верил, что ко мне могут испытывать нечто подобное. А, оставшись без гроша в кармане, убедился в этом. Я и сам не желал встревать во что-то большее… пока не встретил Дину.

Она одна нуждалась во мне по-настоящему. Во мне, а не в моем кошельке, связях и прочем, что было в почете у столичных девиц.

— Если бы мне когда-то сказали, что ты решишься на мезальянс, я бы рассмеялся этому шутнику в лицо. — Дед подошел к окну, обдумывая услышанное. — Ты удивил меня как никогда.

— Я не откажусь от своих намерений, даже если ты против, — заявил твердо. — Дом я отсужу. На вечную жизнь не претендую. Найду способ обеспечить себя и свою спутницу.

Дед обменялся долгим взглядом с бабушкой.

— А кто сказал, что я против? В нашем роду всякое бывало… — кашлянул многозначительно. — Времена Дракулы канули. Мы давно не пьем кровь, очеловечились и, если бы не деньги, которых с каждым веком становится меньше, никто бы нас не жаловал. Если ты действительно нашел ту, с которой готов провести значительную часть жизни, я только за.

Не веря ушам, аж привстал.

— Правда?

Дед кивнул.

— Поддерживаю, — резюмировал немногословный Альберто.

Я хотел броситься к дедуле с объятиями… но он остановил меня жестом.

— Ты помнишь наш уговор? — спросил строго. — Я предпочитаю сдерживать слово. — Карие глаза вдруг по-доброму прищурились. — Если ты готов взяться за восстановление поместья, разумеется, не без нашей помощи, я согласен передать его молодой семье.

Я говорил о планах на Дину без всякого умысла… но отказываться от такого подарка было бы непростительно. Мало того, что трансильванские угодья оставались как и прежде богаты, сколько семейных историй знали те стены!

— Готов! — широко улыбнулся.

— Так и быть, заслужил! — Дед снисходительно приобнял меня за плечи. К нам присоединился и дядя. — По правде говоря, продавать его жалко… Пускай хоть правнуки по лужайкам побегают, а там уж разберемся!

***

К Дине я мчался на всех парах. Застал ее в крайней степени нервозности: бледная, как никогда, она мерила спальню шагами.

— Я знаю, что поставил тебя в неловкое положение. — Мне тут же захотели ответить, но я опередил ее. — И знаю, что ты обо всех нас успела подумать. Но позволь объясниться.

Дина недоверчиво сощурилась, однако сопротивляться не стала.

— То, что последнее время происходило между нами… не давало покоя и мне, — начал неуверенно. — Наверное, тебе и без того было понятно, что такой, как я, вряд ли соберется жениться. Но представь, ты первая, кто заставил меня об этом серьезно задуматься. Ни одна из женщин, что я встречал, не обладала качествами, которые есть в тебе. Отчасти ты напоминаешь мне маму, о которой я знаю из рассказов деда. Мой отец тоже долго не хотел жениться, но, встретив ее, не смог поступить иначе. Жаль, их счастье вскоре закончилось… — на миг замялся, подбирая слова. — Не будем о грустном. Я полюбил тебя, Дина, сам того не ожидая. Именно полюбил — по-другому это чувство не назовешь. Его не спутать ни с чем другим, — мягко взял ее за руку, холодную от волнения. — Я бы не хотел знать, что ты испытываешь то же самое не рядом со мной, а в сотнях километрах от меня. И я понимаю, что только я могу на это повлиять.

Дина завороженно наблюдала за тем, как я встаю на одно колено и достаю из кармана кольцо с бриллиантом.

Прочистив горло, произнес:

— Дина, ты станешь моей женой?

Несколько секунд она переводила взгляд с украшения на меня, не веря глазам. Грудь ее порывисто вздымалась, руки слегка подрагивали. Дина была растеряна настолько, что печать молчания сковала ее уста.

Она кивнула. Робко, боязливо. Немедля надел кольцо на безымянный палец. Подошло идеально, в точности, как обещал дед.

— Это помолвочное кольцо моей бабушки. Дед захотел, чтобы я подарил тебе именно его. — Поднявшись, приблизился к Дине.