Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая

поля. Но не тут-то было. Янар поцеловал Ивонет в макушку, отступил на пару шагов, а в следующее мгновение призвал свою стихию. Огонь взметнулся до небес, а после, направляемый волей мужчины, прочертил барьер на поле боя, вырастив стену выше человеческого роста.

Лима в мгновение ощетинилась и обратилась в чёрного монстра.

Это всё было так эффектно и мощно, что солдаты с обеих сторон в ужасе замерли, лошади дико заржали и встали на дыбы, скидывая всадников на землю и создавая панику и хаос. А после опять наступила тишина. Только слышался гул от стены огня, что не собирался утихать.

Нервное напряжение отпустило. Ивонет перевела взгляд на Янара, который напоминал факел. Мягко улыбнулась, глядя в тёмные глаза, на дне которых плясали красные искры, и на её щеках расцвел нежный румянец.

— Ты опять остался без штанов. Если не перестанешь их сжигать каждый раз, как вспыхиваешь, мы разоримся.

— Я думал, тебе нравится смотреть на мой загорелый зад.

— Не льсти себе, он вовсе не загорелый. — Девушка быстро достала из сумки ещё одну пару штанов, предусмотрительно купленную ещё на большой земле, и кинула ему, а сама повернулась к войску, на стороне которого они оказались. Лицо её вытянулось в изумлении, брови поползли вверх. В небе над солдатами короля Олдрика парил альв на прекрасных белоснежных крыльях.

— Янар, ты тоже это видишь?!

— Так же ясно, как и ты.

— Но это невозможно! — она рассматривала юношу, что с надменным и холодным лицом изучал их в ответ. И приветливо помахала, чувствуя неловкость от того, что видит чудо.

Юноша скривился и плавно опустился рядом с королём, сидящем на гнедом жеребце. Скрестил на груди руки и обратился к мощной фигуре с белыми волосами, восседающей на чёрном жеребце по другую сторону от короля. Мужчина, чьи эмоции нельзя было угадать, что-то скомандовал солдатам, и те стали возвращаться в строй, а сам недолго думая поднял коня в галоп.

Когда до Ивонет и Янара оставалось не больше десяти шагов, он на ходу изящно спрыгнул с жеребца и, не замедляясь, направился к стихийнику. Но подойти вплотную ему не дала Лима, встала на его пути зубастым комком гнева и ярости. Однако беловолосого незнакомца это не испугало. Даже, кажется, позабавило: он изящно махнул рукой и резким порывом ветра просто сдул с Лимы всполохи огня.

— Вот, значит, как стихийник огня встречает собственного брата, которого не видел столетие! Натравливает на него своего фамильяра!

— Райнхард? — сухим, надтреснутым голосом обронил стихийник и глазами, полными неверия, посмотрел на ухмыляющееся лицо, словно перед ним явились призраки прошлого.

— Спасибо, что не забыл, как меня зовут. Ну что, уберёшь свою зверюгу, или мне её с дороги сдуть?

Янар незамедлительно щёлкнул пальцами, и Лима стремительно обернулась лаской. Недовольно запищала, став маленькой и юркой. Тут же возле головы Райнхарда проявилась сущность в виде лиса с длинными несуразными ушами и устремилась к белому зверьку:

— О, какая милашка! Райнхард, можно она будет моим другом? А то твое общество в последнее время так утомительно.

— Райнхард… — снова, как мантру, повторил Янар, делая шаг навстречу.

— Я вижу, ты в своём репертуаре: жжёшь всё напалмом.

— Брат, — Янар схватил беловолосого мужчину в крепкие объятия. Прошло несколько долгих секунд, за которые люди короля Олдрика успели немного расслабиться.

— Я думал, ты давно мёртв. Даже когда слухи говорили, что стихийник ветра разрушил остров Ведающих, я не до конца верил. Боялся верить.

— Значит, Айлех не соврал, когда сказал, что встречал альха огня в катакомбах под храмом.

— Айлех? — Янар наморщил лоб.

— Мой сын.

— У тебя есть сын?!

Райнхард расплылся в самодовольной улыбке и перевёл любопытствующий взгляд на Ивонет. Янар притянул её за руку к себе.

— Знакомься, это Ивонет Кэтрин Алендорф, принцесса Таврии, правительница Далирии… и моя судьба.

Ивонет не знала, от чего больше округлились глаза Райнхарда, но это было так потешно, что она улыбнулась.

— Бездна, а ты, Янар, как всегда, полон сюрпризов! — Райнхард хлопнул брата по плечу, на котором ярким золотом горела связующая печать богов. — Готов слушать твои истории часами, но сейчас, видишь, — он кивнул в сторону таврийского войска, — нужно это утрясти.

— Хочешь устроить бойню?

— А почему нет? — пожимая плечами, улыбнулся мужчина. — Это будет весело. Тем более что таврийцы непримиримы, они под влиянием Минфрида и вряд ли отступят.

— Минфрид мёртв, — холодно бросила Ивонет и, встав между мужчинами, обернулась к Янару: — Прошу, открой проход, я поговорю с отцом.

— Уверена?

— Да. И не ходи со мной.

— Как скажешь, — Янар взмахнул рукой, и в стене огня образовалась дыра, достаточная, чтобы не обжечься. Ивонет прошла, и Лима изящно скользнула следом.

— Ого, и ты вот так отпустишь это нежное создание? — Райнхард прищурился. — А ну, говори, демон, что ты сделал с моим братом! — он засмеялся. — Помнится, в прежние времена ты был более категоричен, ничему не позволял случиться без твоего ведома. «Контроль и дисциплина» — так, кажется, ты любил повторять?

— Времена изменились. У меня было достаточно времени, чтобы обо всём подумать. Но одно я знаю точно: если бы не Кэти, я бы никогда не обрёл свободу и душевный покой.

— Свободу от темницы?

— Свободу от предрассудков, комплексов и страхов. И, хоть мне ещё и предстоит многому научиться, я рад, что боги подарили мне её.

* * *

Ивонет прошла сквозь огненную стену и решительно направилась в сторону отца и матери, что выехали вперед на своих белых жеребцах и внимательно следили за незваной гостьей. Но, как только в хрупкой фигурке с россыпью черных волос они узнали дочь, немедленно приказали воинам отпустить луки и мечи. И если король спешился и вышел вперед на пару шагов, то леди Сельга, спрыгнув со своего скакуна, невзирая на манеры, грязь и тысячи любопытствующих глаз, побежала к девушке. Протянула руки и приняла Ивонет в крепкие объятия. Горячие слёзы побежали по её лицу.

— Ивонет! Моя девочка! — Хаотичные поцелуи, и вновь объятия, и голос, полный раскаяния. — Прости меня. Я не знала, я думала, что так будет лучше для тебя, что ты будешь под защитой. Мне всю жизнь приходилось прятать свой дар за маской циничности, чопорности и брезгливости. И я не хотела того же для тебя, я думала, что раз Минфрид не чурается пользоваться чарами и сам охотно использует анимусы, он тебя поймёт и примет. Я правда не знала, какое он чудовище. Прости, прости меня, милая! — Женщина отошла на шаг и упала на колени, пряча заплаканное лицо в ладонях.

— Так у тебя тоже