Священная охота - Лоис Буджолд

— Ещё бы! — Ужас, который Камрил испытывал перед Льюко, уступил место чему-то вроде профессионального преклонения.

Льюко предостерегающе поднял палец.

— Я предположил, что уничтожение того документа означало, что ты утратил контроль над своей силой.

Камрил повесил голову.

— Так и было, просвещённый. Тогда и началось моё… моё рабство.

— Ага… — Лёгкая удовлетворённая улыбка тронула губы Льюко, когда его предположение подтвердилось.

— Не могу сказать, чтобы это было началом моего кошмара — всё было ужасно ещё и до того, — продолжал Камрил. — Но демон воспользовался моим отчаянием после несчастья, случившегося в Бирчгрове, и захватил власть над моим телом и моим рассудком. Я… мы… он бежал вместе с моим телом, власть над которым так его радовала, и началось странное существование. Изгнание… Первой заботой демона было держаться подальше от храмов, а в остальном… мы предавались тем странным удовольствиям материального мира, которых эта тварь жаждала. Ну, я-то не назвал бы это удовольствиями… Хуже всего были те месяцы, когда демон решил поэкспериментировать с болью. — От одного воспоминания Камрила передёрнуло. — Потом, как и все прочие его увлечения, это прошло… к счастью. Клянусь, у него сообразительности, что у майского жука. А когда Болесо нашёл… нас и заставил себе служить, демон начал бунтовать от скуки, но восстать против принца не посмел. У Болесо были способы заставить себя слушаться.

Льюко облизнул губы и наклонился вперёд.

— Как тебе удалось вновь вернуть себе контроль? Такое очень редко случается — после того как демон вырвался из-под власти волшебника.

Камрил кивнул и с опаской взглянул на Йяду.

— Это из-за неё.

Йяда изумлённо раскрыла глаза.

— Что?!

— В ночь, когда Болесо умер, я находился в соседней комнате. Я должен был помочь ему наложить заклятие на леопарда. В стене было отверстие, через которое мы могли всё видеть и слышать.

Взгляд Йяды стал ледяным, и Камрил поёжился. Так, значит, подвластный демону или нет, этот мерзавец собирался, облизываясь, смотреть, как её будут насиловать? Рука Ингри, праздно лежавшая на рукояти меча, стиснула её.

Камрил стойко выдержал угрожающие взгляды и продолжал:

— Болесо полагал, что духи животных, которых он захватил, позволят ему привязать к себе все кланы. По его теории леопард был животным вашего клана, леди Йяда, из-за шалионского происхождения вашего отца. Болесо намеревался использовать его для того, чтобы подчинить себе ваш разум и волю, чтобы сделать из вас идеальную любовницу. Дело было отчасти в вожделении, отчасти в желании испробовать свои силы перед тем, как выйти на политическую арену, отчасти в подозрениях, которое его безумие заставляло его питать ко всем вокруг, — он боялся без такого полного контроля над ней приблизиться к любой женщине.

— Неудивительно, — сказала Йяда, и голос её дрогнул, — что он даже и не пытался за мной ухаживать.

— Это ужасный грех и святотатство, — тихо сказал Льюко, — пытаться подчинить своей власти волю другого человека. Свободная воля священна и неприкосновенна даже для богов.

— Так дух леопарда должен был войти в Йяду? — озадаченно спросил Ингри. — Это ты вселил его в неё?

«Как когда-то вселил в меня волка?»

— Нет! — Камрил растерянно посмотрел на Ингри, потом снова взял себя в руки. — Его захватил Болесо — только-только захватил, когда леди Йяда вырвалась, и тут… случилось что-то, чего никто не ожидал. Не знаю, как ей хватило смелости схватить боевой молот и ударить Болесо, но смерть… смерть открывает для богов дверь в наш мир. Всё случилось так быстро… Я всё ещё возился с духом леопарда, когда душа Болесо была вырвана из его тела, и бог… Для нас это был ужасный шок… мой демон… Болесо отчаянно сопротивлялся, но не мог освободиться от осквернения духами животных и скрыться от бога.

Леопард, ещё не успевший закрепиться в Болесо, был вырван и случайно попал… нет, ему было приказано вселиться в леди. Я услышал музыку — словно далёкие звуки охотничьего рога на рассвете, — и моё сердце едва не разорвалось. А мой демон завопил от страха, ослабил хватку в моём разуме и обратился в бегство — скрылся в единственном доступном ему месте: глубоко в моей душе, — и свернулся в комочек. Он всё ещё там прячется, — Камрил коснулся груди, — но я не знаю, долго ли это будет продолжаться. — Помолчав, Камрил добавил: — После гибели Болесо я убежал и спрятался в своей комнате. Я рыдал так, что некоторое время не мог дышать. — Теперь он тоже заплакал, тихо всхлипывая и раскачиваясь в кресле.

Льюко шумно выдохнул воздух и потёр шею.

С того места, где он стоял, прислонившись к стене, Ингри прорычал:

— Мне известно другое, более раннее начало, Камрил.

Камрил взглянул на него с ещё большим страхом, но согласно кивнул головой.

Ингри был полон возбуждения, хоть и не ожидал услышать ничего для себя приятного. Наконец-то он что-то узнает! Он пристально смотрел на жалкого волшебника.

«Может быть, что-то прояснится…»

— Как ты познакомился с моим отцом? Или как он познакомился с тобой?

— Лорд Ингалеф сам пришёл ко мне, милорд.

Ингри нахмурился; Льюко кивнул.

— Его сестра, леди Хорсривер, примчалась к нему в ужасном страхе и молила о помощи. Она рассказала ему какую-то отчаянную историю о том, что её сын Венсел одержим злым духом Древнего Вилда.

Льюко резко поднял голову.

— Венсел!

Ингри с трудом сдержал готовое вырваться проклятие. Достаточно оказалось одной фразы, чтобы на столе оказались выложены совсем другие карты — и к тому же в присутствии Льюко!

— Подожди… Он стал одержим до смерти своей матери? Не после?

— Конечно, до. Она думала, что это случилось, когда умер его отец, примерно за четыре месяца до её приезда в Бирчгров. Мальчик тогда очень странно переменился.

Значит, Венсел ему солгал. Или лгал Камрил? Впрочем, могли лгать и оба, напомнил себе Ингри. Вот только оба говорить правду никак не могли.

— Продолжай.

— Ваш отец и его сестра составили план спасения её сына, как они считали. Леди Хорсривер боялась открыто обратиться в храм, отчасти боясь, что её сына могут сжечь, если жрецам не удастся избавить его от одержимости… — Камрил сглотнул. — Она хотела бороться с магией Древнего Вилда с помощью магии Древнего Вилда.

Действительно, ведь храмовым волшебникам не удалось изгнать волка из Ингри; матушка Венсела не так уж ошибалась, выбрав иной путь для помощи сыну. Ингри сквозь зубы прорычал:

— Мне прекрасно известно, к каким ужасным последствиям привёл этот план! Бешеный волк, который убил моего отца, — несчастье оказалось случайностью или так и было замыслено?