Зажечь звезду - Софья Ролдугина

— К сожалению, нет, — скривилась я. — У меня литература. Ведет какая-то мисс Нэггинг.

Настроение мгновенно испортилось. Сейчас опять начнется урок, меня будут все разглядывать, а на месте ироничного, яркого и искреннего Кайла окажется самодовольный Ричи.

— Найта?!

Упс. Легок на помине.

— Что ты делаешь рядом с этим… с этим… — по-арийски холодные глаза Грэймена лучились презрением. Так смотрят на жирное пятно на белой рубашке или на таракана в компоте. Меня покоробило. Да какое он имеет право так на него смотреть? На моего… не важно, кого, главное — на моего.

— Ты меня обманул, — шутливо пожурила я Ками. — Говорил, что непопулярен… И что я вижу?! Прямо у входа нас караулит твой поклонник.

Кайл демонстративно сунул руки в карманы и ковырнул мыском землю.

— Я такой забывчивый… Совершенно вылетело из головы, что у нас здесь свидание…

Прямо ангелочек. А Ричард сейчас лопнет от возмущения. Или паром изойдет.

— Что ты себе позволяешь, ты… Не смей впутывать меня в свои…

— Как скажешь, любимый. Ты такой хорошенький, когда сердишься, — манерно протянул Ками.

— Ты…

Кайл нежно улыбнулся, вплотную подошел к блондину, встал на цыпочки и звонко чмокнул его куда-то в район подбородка — выше не дотянулся. Ричард совсем по-девчачьи взвизгнул и шарахнулся в сторону. Кайл махнул рукой и спешно удрал, пока блондин не опомнился. Я старательно давила хихиканье, рвущееся наружу, и делала вид, что ужасно интересуюсь узором облаков на голубом небесном покрывале.

— Правда, он милый? — невинно поинтересовалась я у Грэймена. — И такие прелестные шутки…

— Прелестные, значит? — Ричард с омерзением вытер ладонью подбородок. — Так ты ничего не знаешь о Кайле?

Я насторожилась.

— А что именно я должна знать?

— Он бывший приютский, — охотно поделился со мной блондин. — И до двенадцати лет его никто не хотел забирать, потому что он со странностями. Кларсоны пошли на это, потому что им больше никто не светил. Билл пьет, Клара попадалась на жестоком обращении с детьми. Им пятнадцать лет отказывали в усыновлении, и если бы в приюте так не хотели избавиться от этого кретина, то отказали бы и в тот раз.

Хм… я не заметила за Ками каких-то странностей. А внешность… это личное дело каждого. В конце концов, мы же не эльфы, у которых даже длина волос строго регламентирована! Но и там к бунтарям относятся с пониманием — делайте, что хотите, только нас, консерваторов, не принуждайте… Впрочем, люди порой проявляют даже большую косность, чем любая из Старших рас.

— Что ты подразумеваешь под словом «странности»? Я не видела ничего такого… — решилась спросить я у Ричарда. Конечно, он просто поливает Кайла грязью, но это не похоже на приступ злости из-за неудачной шутки. Да и не бывает дыма без огня.

— Не видела, значит? — нехорошо оскалился Ричард. — Еще увидишь. И не говори потом, что я не предупреждал тебя. От таких друзей одни неприятности.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — вполголоса процитировала я автора «Фауста». И очень остро осознала, что не хочу дружить с Ричи. К Ками меня явно тянет больше.

— Вот-вот, — обрадовался Грэймен. Я рассеянно кивнула. Пусть думает, что хочет.

Мисс Нэггинг была ужасна. Во-первых, она оказалась кайса. К счастью, неинициированной, необученной и понятия не имеющей об инквизиции, но даже подсознательных стремлений оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня. Охота на ведьм и магов всех мастей вложена в стремления кайса на генетическом уровне, так что можно сказать, что у мисс Нэггинг не было выбора. Но врожденную неприязнь еще как-то можно пережить и оправдать, но вот мерзкий склад характера — никогда. А нрав преподавательнице литературы достался воистину инквизиторский — это во-вторых.

В-третьих, мисс Нэггинг действительно вызвала меня к доске и заставила рассказать о себе, то и дело перебивая и комментируя речевые ошибки. От этого я еще больше волновалась и сбивалась. Бубнила что-то про родилась — жила — училась — служу родине… Потом пытка, наконец, закончилась. Преподавательница милостиво разрешила занять свободное место за одной из последних парт. Когда я уже садилась, в спину мне долетело сухое:

— В следующий раз, мисс Верманова, придете без накладных ресниц. Обильный макияж в школе запрещен.

Бах! — рухнула доска за спиной Нэггинг. Совершенно невредимая учительница ойкнула и отпрыгнула в сторону. Я медленно выпустила воздух сквозь зубы, прикрывая ресницы. Накладные, как же. Это все человеческая зависть… Жгучее раздражение, спровоцировавшее выброс магии, постепенно улеглось.

Что ж, по крайней мере, теперь точно выяснилось, что Нэггинг — кайса. Если бы я ошибалась, то литературу бы сегодня отменили в связи с сотрясением мозга у преподавателя.

— Наверное, шурупы ослабли… — неуверенно промямлила Нэггинг, разглядывая помятую доску. — Надо сообщить в администрацию. Сходите вы, Паркер, — добавила она уже более жестко. Быстро приходит в себя… кайса несчастная.

А мне, кроме придирок ненормальной учительницы, пришлось весь урок терпеть восхищенные взгляды вполоборота от невнимательной половины класса и боязливые, исподтишка — от тех, кто умудрился сопоставить оскорбительную фразу, мой яростный взгляд и рухнувшую доску.

Да, сегодня я по проколам бью все рекорды. Может, смена климата влияет? Или часовые пояса? Или я просто расслабилась, проведя почти год в обществе магов и эльфов, знающих, кто такая эстаминиэль? Не иначе…

— Как тебе первое впечатление от школы? — вежливо поинтересовался Ричард за обедом. Видимо, попытки мисс Нэггинг меня унизить смягчили его суровое сердце, и он решил простить мне дружбу с Кайлом. Даже представил меня своей компании… Хотя, честно, я бы прекрасно без этой компании обошлась. Особенно за обедом. Любая еда доставляет гораздо меньше удовольствия, когда каждый кусок провожают внимательные взгляды. Кроме того, среди светловолосых накачанных футболистов и их загорелых подружек-болельщиц я смотрелась белой вороной… То есть бледной.

— У вас здесь интересно, — дипломатично ответила я, не уточняя, что именно меня заинтересовало. — Все по-другому устроено, чем у нас.

— Да? — заинтересованно наклонился вперед один из парней, Майкл (уже четвертый Майкл, встретившийся мне в школе) не обращая внимания на ревнивый взгляд подружки. Этот, кстати, был единственным темноволосым на их белобрысую компанию. Еще немного, и я начну думать, что в футбольную команду отбирают по цвету волос и количеству квитанций на посещение солярия.

— Да, — я потянулась за соком, чтобы занять руки. — У нас классы постоянные, за десять лет все так друг к другу притираются, что получается вторая семья… Отношение, конечно, разное бывает, но все-таки класс — отдельная единица системы. А здесь все постоянно мешается…