Разведка и контрразведка - Макс Ронге

Первоначально организацией агентуры, выпуском агитационной литературы и ее конспиративной доставкой в Германию и Австро-Венгрию руководил один лишь англичанин Гест. С начала 1916 г. аналогичной работой занялся начальник разведотделения ген. Макдоно совместно с начальником разведуправления ген. Коккериль, организовавшим распространение прокламаций на фронте. Затем была развернута обширная организация во главе с виконтом Нортклиффом для неприятельских стран и его братом лордом Ротермиром — для нейтральных стран. Австро-венгерской секцией ведали Уикхем Стид и Сетон Уатсон, германской — Герберт Дж. Уэллс, а затем Гамильтон Файф.

Распространением агитационного материала на итальянском фронте ведала специальная комиссия пропаганды в Падуе, во главе с итальянцем полк. Сицилиани. В качестве представителей других стран в ней участвовали: англичанин подполк. Гренвиль-Бэкер, француз майор Грюсс, а также представители «угнетенных народов», которые «лучше всего» могли договориться со своими соплеменниками за рубежом. [213]

Ежедневно на фронте ори помощи самолетов, снарядов, ракет и патрулей распространялось около миллиона экземпляров листовок. Поставленные в окопах граммофоны призывали на славянских языках переходить на сторону противника. Работа в глубоком тылу велась при помощи «гражданских каналов» организации» Геста и через голландцев, швейцарцев и испанцев, разъезжавших по Австрии и Германии под видом коммерсантов. Агент агитационной организации Джексон приобрел в Роттердаме типографию, издавал информационный бюллетень, скупал голландские газеты, учреждал пункты по конспиративной пересылке агитационных материалов и попутно занимался военным шпионажем совместно с Тинслей.

Естественно, эта активная пропаганда опиралась на известные чешские и югославские круги, на поляков и румын. Очень умело подчеркивалась опасность, связанная с подчинением Австро-Венгрии германскому политическому и экономическому влиянию. Всемерно были использованы утверждения князя Лихновского и Мюлона об Австрии как главном виновнике войны. Различные австрийские и венгерские газеты содержали очень много материала.

Уже в 1917 г. враждебные нам газеты без труда находили в наших изданиях материал для пропаганды. Так, например, «Газетт де Лозанн» от 7 сентября 1917 г. просто перепечатала перевод статьи из «Арбейтер Цейтунг». Министерство иностранных дел согласилось запретить вывоз этой газеты за границу. Когда в июне 1918 г. главное командование запретило посылку на фронт этой газеты и некоторых других изданий, один из пунктов обратился с жалобой к начальнику генштаба главного командования. Ему было указано, что неприятельская пропаганда особенно охотно пользуется цитатами из социал-демократической прессы. В марте 1918 г. министр внутренних дел решился закрыть газету «Абенд» за деморализующую манеру изложения, а газете «Арбейтер Цейтунг» было сделано предупреждение о недопустимости постоянного высмеивания армии и нападок на союзников.

Американцы тоже стали принимать участие в пропаганде. В 1918 г. мы узнали о созыве в Вашингтоне совещания по пропаганде. На этом совещании, где присутствовал и Нортклифф, было намечено организовать массовую агитацию, главным образом при помощи интернированных австрийцев, затем организовать отделения для контрабандной отправки литературы в Голландию, Швецию, Данию и Швейцарию. Прокламации намечено было отправлять в упаковке продовольственных [214] грузов. Для целей пропаганды американцы увеличили персонал своего консульства в Швейцарии и организовали такие же отделения в Голландии.

Итальянцы имели, помимо Рима, центр пропаганды в Берне, во главе с профессором Боргезе. Под влиянием нужды итальянцы охотно внимали советам о сближении с югославянами, их соперниками на Адриатическом море. В начале 1918 г. было приступлено к переговорам. Югославскому комитету разрешено было делегировать в итальянскую главную квартиру своего представителя, д-ра Ямбришак, который уже заслужил печальную славу как организатор сербских добровольцев в России, из-за плохого вооружения служивших пушечным мясом.

Итальянцы не отклонили помощи со стороны чехов. Подполковник Штефаник уговорил правительство сформировать одну чехословацкую бригаду. Военный министр ген. Альфиери не дал на это своего согласия. Наконец, 21 марта 1918: г. он вышел в отставку. Его преемник ген. Зупелли был уступчивее. Все же он настоял, чтобы небольшому соединению в 8 000 чел. было присвоено название «экспедиционного корпуса франко-чешской армии». Газеты Антанты возвещали, что в мае эта бригада получила боевое крещение. Однако наш источник сообщал из Парижа, что главной задачей бригады было переманивание солдат-славян. Итальянский генштаб сам не очень верил е эту затею, о чем говорил найденный в пулеметном убежище в Фагаре приказ, в котором штаб настоятельно требовал поддержки чехословацкой пропаганды.

В апреле 1918 г. в Риме состоялась конференция «угнетенных народов Австро-Венгрии», на которой присутствовали также Стид и Уатсон.

Само собою разумеется, что перебежчики, служившие в легионах, попав в наши руки, подвергались смертной казни. Однако за все лето на итальянском фронте эта участь постигла всего лишь 37 изменников, сказавшихся чересчур неосторожными.

На основе работы цензуры при центральном справочном бюро, д-р Милан Годжа сделал 5 июля 1918 г. доклад, подчеркнувший те репрессивные меры, которыми наших пленных заставляли вступать в легионы. Один из пленных писал: «С нами, славянами, здесь поступают мерзко, нас заставляют сражаться против нашей родины». Аналогичные сообщения часто встречались в переписке. Нередко выявлялось не только патриотическое разочарование, но и политическое отрезвление в отношении Антанты. «Какое безобразие, что они не могут победить без помощи военнопленных», — писал один из них. [215] Один из пленных офицеров резко жаловался на действия майора Деварда и его помощников в лагере в Кирсанове. Его и еще 25 других офицеров морили голодом за то, что они остались верными, с опозданием выдавали жалование и применяли другие меры воздействия.

Противники, не оправившиеся с нашей вооруженной силой, пытались взорвать нас изнутри. Борьба с этой подрывной работой легла на плечи контрразведки, силы которой стали уже недостаточными для выполнения многочисленных задач.

Военные успехи позволили отодвинуть рубеж непосредственной фронтовой зоны до государственной границы. Расширенная фронтовая зона начиналась у Форальберга. Вследствие недостатка в личном составе, в начале 1918 г. пришлось почти полностью ликвидировать кордон, заграждавший фронтовую зону, в связи с чем особое значение приобрел подвижной контроль проезжавших. Однако расстроенный и сильно перегруженный железнодорожный транспорт в то время находился в весьма плачевном положении. Пассажирские вагоны постоянно были переполнены. Это усложняло контроль и позволяло пробираться беглым военнопленным и прочим, не имевшим документов. Подделка проездных документов стала выгодным занятием. Фабрикация их процветала преимущественно в Будапеште. Просроченные документы здесь снова превращались в действительные. Для борьбы с этим явлением личный состав контроля на транспорте был усилен 150 офицерами и 4 000 солдат и унтер-офицеров. В период с 1 мая по 31 августа 1918 г. было задержано 80000 военнослужащих без документов или с просроченными документами, в том числе 3 000 дезертиров.