Крысолов - Иван Тропов

– Во палит… А тут еще на кольцевой привязались, прямо на въезде. Чуть обратно не развернули. Чего в городе вообще творится-то? Чего вы тут жаритесь?

Стас отдал бутылочку. Сначала одну, неразговорчивому брюнетику.

– Да люк караулим, – сказал белобрысый, глядя на вторую бутылку. – Следим, не пробегают ли под нами крысы…

Стас протянул ему бутылочку. Теперь можно. Главное, первые фраза-две. Разговорить сразу, а не потом затевать разговор, когда утолят жажду.

Белобрысый вмиг свинтил крышку и припал к бутылке. Черненький не отставал. Стас лениво, от нечего делать опять заговорил, пока они булькали:

– А чего его караулить-то? Крысы они же в центре, в Кремле живут, а тут так, только детей пугают… Белобрысый оторвался от бутылки:

– Да нет, их здесь полно. Там ребята, – он кивнул на провал люка, – когда чистили, крыс много было… Теперь штурмовики ушли дальше, – он кивнул куда-то на запад, в сторону центра, – а мы тут, чтобы…

Он осекся. Уставившись куда-то за плечо.

Стас медленно – совершенно случайно, ясное дело! – оглянулся.

Из ближайшего домика, из тенька, вынырнул лейтенант. Шел сюда. И лицо…

– Эй, я не понял! Что за разговорчики в строю? Я сказал, в люк смотреть, а не трепаться! В чем дело? – Это уже не им.

И кроме раздражения теперь еще и подозрительность.

– В чем дело, гражданин? Почему отвлекаете личный состав от служебных обязанностей?

– Да я не отвлекаю. – Стас улыбнулся. Как бы смущенно, но старательно задирая левый краешек губ, словно улыбка шла из глубин души. – Я просто не пойму, что в городе творится… Там стре…

– А вам и не надо понимать. Русским же языком объявлено: полная эвакуация! Кольцевая в ту сторону. Держите прямо, не промахнетесь. Еще вопросы есть?

– Да он не на выезд, – осторожно вклинился белобрысый. – Он к центру, он только въехал…

Стас старательно удерживал на лице улыбку, но лейте­нант продолжал хмуриться и буравить взглядом.

– К центру? Зачем?

В голосе не осталось и тени вежливости. Уже не подозрительность – уже допрос, презрительный, почти сквозь зубы.

Ох как хочется поставить на место этого сосунка, только-только вышедшего из училища! Но нельзя, нельзя.

– Да мясо у меня… Наша забегаловка не эвакуируется, она ваших генералов кормить будет…

– Где это?

– Да “Коренной москвич”, пять кварталов от Садового…

– И вы туда едете?

– Ну да, куда же еще… Говорю же – мясо…

– То есть вы туда едете и не можете им позвонить и узнать, что творится в городе?

Умный, зараза… Стас потихоньку, бочком-бочком, попятился к “норке”.

– Да они сами ничего не знают… Стрельба вокруг, ни черта не понять, говорят… Ладно, поеду я. Тает все…

– Подождите! Я сейчас вызову машину, вас сопроводят. Обеспечат безопасность.

– Да ладно… – Стас поставил ногу на подножку. Медленнее, медленнее! Не паниковать! – Спасибо, конечно, но чего вас лишний раз дергать, служивые… Как-нибудь разберусь…

Все еще выглядывая наружу, присел на краешек сиденья, лениво потянулся к ручке дверцы.

– Стоять! – Лейтенант двинулся следом. – Я сказал подождите! В городе эвакуация, несанкционированное передвижение гражданских лиц за…

Стас захлопнул дверцу и тронулся, не дожидаясь, пока лейтенант доберется до кабины и заметит, что под правым сиденьем сидит Серый.

В зеркале заднего вида лейтенант пристально смотрел вдогонку “норке”. Потом снял с пояса и поднял к лицу рацию. Губы задвигались…

Угу, как же! Машину сопровождения, обеспечить безопасность… Все понять нереально, слишком далеко, чтобы прочесть по губам. Но, кажется, одно словечко улавливается, уж больно характерное: “мародер”.

Черт возьми… Если привяжется военная полиция, то это будет не то, что на въезде – измотанный и задерганный сержант. Эти уж проверят по полной. И груз, и личность. И внакладе не останутся. Секвенсор и Крысолов в одной “норке”. И еще модифицированная обезьяна и взвод крыс. Неплохо, да?

Да уж. На этот раз Акелла промахнулся так промахнулся… Перехватил информации, называется… Ч-черт…

Тот лейтенант, похоже, настырный. Вдруг правда науськает военную полицию и те отправят машину на поиски мародера?

Город пустой, словно вымерший. С новенькой машиной не затеряться. А в кузове – секвенсор и взвод крыс… И Серый еще в кабине.

Надо быстренько выгрузить это все. А потом уж пробираться в центр. Чтобы не быть привязанным к машине, чтобы можно было в любой момент бросить ее и уходить на своих двоих под землю. И ловите, голубчики…

Точно. Выгрузить, прорваться в центр, найти цивильных крыс, выйти на “друзей” Арни и сказать им, где секвенсор. Взять Арни, а с этим чертовым секвенсором они пусть сами корячатся. Берут и тащат его сами, куда хотят.

Значит, так. Затеряться. Выгрузить секвенсор. Потом в…

Ч-черт… Справа опять солдаты. Еще одна сладкая парочка. Тоже над открытым люком, тоже изнывают от палящего солнца и безделья, покуривая и конечно же с любопытством глядя на редкую машину да еще штатскую.

Все запомнят. И что за машина, и откуда ехала, и куда ушла. Если военная полиция двинет следом, наводчики найдутся… Блин, выгрузишь тут незаметно секвенсор!

Ладно, спокойно… Спокойно, не давить на газ! Не нужно будить лишнее подозрение. В гости к военной полиции торопиться не следует.

Так, давайте спокойно и разумно. Похоже, ребята стоят у люков. У входов в подземные коммуникации. Но не везде. Люков гораздо больше, ребята стоят лишь у некоторых.

Еще бы понять, как они их выбирают, эти чертовы люки… Может, там, где больше всего коммуникаций? Где вероятность выхода крыс больше всего? Так?

Значит, нужно место, где сеть подземных коммуникаций довольно простая. Где мало жилых зданий. Место, где нет крупных производств… Но такое, где можно спрятать сек­венсор.

Где свободно и раздольно, но не явный пустырь…

Ага. Есть такое место. И даже недалеко.

Стас свернул влево, во дворы. Дорога узкая, но именно это и нужно. Попетляем между домами, авось и затеряемся, если все же начнут искать мародера и “норку”.

Только бы по пути на патруль не нарваться. С толковым офицером, готовым открыть огонь без долгого трепа по рации, без всех этих согласований и выпрашиваний разрешения у начальства…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Стас сбросил скорость, повернул.

Где надо прятать ящик с ценностями? Так, чтобы если на него и наткнутся, никому и в голову не придет, что это что-то ценное?

Правильно. На помойке. Но только не в городе, который зачищают от крыс, а крысы, как известно, просто обожают все эти помойки и заброшенные пустыри.

Так что помойки не годятся. Место должно быть такое, которое проверили – быстро, без труда, для галочки, – и тут же забыли о нем. Такое, где крыс бояться не стоит, потому что подземных коммуникаций минимум. Место обжитое, довольно цивильное, но в то же время довольно изолированное, такое, где идеальным порядком и не пахло…

Ну, что у нас там с воротами?

Не заперты. Прекрасно.

Стас добавил газу и въехал за ограду Выставки. Тихо и пустынно. Наверно, самое тихое и пустынное место из всех заселенных окраин Старого Города еще до эвакуации. Сей­час же вообще ни души.

Десятки гектаров заасфальтированных площадей, десятки павильонов, сотни ларьков поменьше…

Так, еще один поворот по этой вот аллейке, теперь направо. Деревья, домики по краям дороги расступились, остались позади – и стало свободно-свободно, почти как на берегу моря… Первая из череды трех площадей, расположенных одна за другой.

Слева, справа – лавочки, лавочки, лавочки. Стас опять свернул и поехал по правому краю. Медленно, придирчиво оглядывая ларьки.

Не вывески, не стены – нет. Сейчас самое важное – как у них сделаны входы. Сколько ступенек, какой высоты… Это куда важнее вывесок и цвета стен, когда внутрь ларька надо затащить полутонный ящик.

Ага. Вон тот подходит вроде… Стас остановился. Заглушил мотор, открыл дверцу, прислушался.

Тихо.

Очень тихо. Только далекий, едва различимый треск стрельбы и шум ветра в ушах. Площадь длинная, метров четыреста – есть где разгуляться.

Серый, поводя ушами, тоже прислушивался. Потом замычал сквозь полотенце. Неразборчиво, но требовательно.

Стас нагнулся, сдернул кляп.

– Гырыга! – тут же выдал Серый и задергал прикованными лапками. Намекая и требуя.

– Ладно, не рычи.

Стас отстегнул наручники. Серый распахнул дверцу и выпрыгнул из машины. Блаженно потянулся, встал на все четыре лапы, тут же поднялся на две, опять потянулся, хрустя суставами и постанывая от наслаждения…

Стас тоже вылез из машины, обошел ее. Открыл заднюю дверцу. В нос ударил запах свалявшейся шерсти.

– На выход!

Из-за ящика секвенсора полезли крысы.

Вылезали из темноты, выпрыгивали из машины – и замирали. Пристав на задние лапы, озирались, щурились, нервно дергали ушами… От слепящего солнца, от непривычно огромного, пустого, ровного, закатанного в асфальт пространства, где все на виду.