Точка зеро - Стивен Хантер

Пенсильвания-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия,

с 00.10 до 19.00

Кто мог бы предположить? Джаред Диксон оказался крепким орешком. Его невозможно было сдвинуть с места. Внешне привлекательный, робкий, снисходительный в духе высшего класса, пахнущий ароматом «Лиги плюща»,[77] так выводящим из себя, ироничный, внутри он был из закаленной стали. Похоже, сейчас Джаред наслаждался собой. Он пренебрежительно отмахнулся от юридической помощи. Даже пошел так далеко, что с наслаждением подтвердил, что именно он отдал по каналам «Пентаметра» приказ взорвать гостиницу в Калате, воспользовавшись компьютерными кодами бедняги Джека Коллинза.

— Джек — пережиток времен Второй мировой войны, — заявил Джаред. — Я хочу сказать, он до сих пор мыслит категориями диверсанта-аквалангиста, каким когда-то был. Коэффициент интеллекта — не больше тридцати пяти в благоприятный день. Военно-морская академия в Аннаполисе, бывший «морской котик», всесильный Афганец, прямиком из кино и книг Киплинга. Привет, тупица! Проснись, понюхай цветы! Тебе нужен человек с мозгами, который рассуждает стратегически и имеет представление относительно того, что должно быть. Гм, кажется, тут я довольно неплохо описал себя самого.

Его нисколько не смутили угрозы наказания.

— Делайте что хотите, — сказал он Нику и его помощнице Чендлер; Окада, Свэггер и Крус наблюдали за допросом по внутреннему монитору. — Предъявляйте любые обвинения. Вызывайте на допрос кого угодно. Мне все равно. Есть такие вещи, ради которых стоит провести остаток жизни за решеткой, и одна из них — вытащить наших ребят из Афганистана. Вы можете сказать: «Он пытался убить двух снайперов морской пехоты». Наверное, это правда, и, не сомневаюсь, тот сержант-морпех сейчас с превеликим удовольствием придушил бы меня. Но я возражу: проблемы национальной безопасности — это очень грязное и кровавое дело. Отозвать снайперов обратно было невозможно. Не воспринимайте это на свой счет, но я просто не мог сидеть сложа руки и смотреть, как человека, который в самом ближайшем времени должен стать нашим главным козырем в этой войне, убьют какие-то сержант и младший капрал. Мерзкое решение? Привет, а чем мы занимаемся? Мерзость — это наше ремесло. Но задумайтесь вот над чем: поскольку мы прослушивали все переговоры разведбатальона и видели снайперов со спутника, я мог бы сделать так, чтобы Виски-2-2 попали в руки талибов. Для меня это стало бы самым простым решением, но только снайперам пришлось бы несладко: допросы, пытки, а в финале — обезглавливание. Я же вместо этого выбрал наемников, которые должны были сделать дело чисто. Ни боли, ни мучений, ни медленной деградации. Черт возьми, да я заслужил премию Жана Хершолта![78] Единственная моя ошибка: кто знал, что этот малыш морпех окажется сержантом Роком и Суперменом в одном лице?

Затем Джаред быстро перешел к разыгрыванию политической стороны дела.

— Итак, вы хотите устроить грандиозный процесс? Чтобы мировая пресса в течение нескольких месяцев копалась в нашем грязном белье? Чтобы Управление, морская пехота и ФБР на глазах у всех сцепились в беспощадной схватке? Но вы должны понимать, что хорошего от этого не будет никому. Я знаю, что администрации это не нужно, и, готов поспорить, самое позднее через неделю там оценят ситуацию, и вы получите приказ идти на попятную. Полагаю, вы обнаружите, что я слишком большая фигура, чтобы дать мне упасть. Потому вот что скажу: слушайте мое предложение. Я немедленно подаю в отставку и исчезаю еще быстрее. У вас нет против меня абсолютно никаких улик, кроме той, что номер моего телефона оказался у какого-то придурка, одержимого оружием. С чего вы решили, что это я дал ему телефон и снаряжение? Вы ни за что на свете не сможете это доказать, потому что, в конце концов, мы — это Управление, и мы наловчились скрывать подобные вещи. И еще задумайтесь вот над чем: по большому счету, я ведь добился своего. Я оказал такое давление на службы безопасности, что хотя Круса и не взяли, никто не смог добраться до Зарси. Он получит свою медаль, — Диксон театральным жестом сверился с часами, — через несколько часов в Белом доме, который является неприступным. Завтра он улетает отсюда, и в этой маленькой партии я одерживаю победу. И в качестве подарка на прощание я воспользуюсь своим значительным влиянием, чтобы добиться для Окада повышения, хотя, на мой взгляд, ей следовало бы предъявить обвинение в измене. Ее карьера пойдет в гору, возможно, она даже получит мое бывшее кресло, под новым главой афганского отделения. Ее ждет потрясающее будущее, вот только, к сожалению, она не сможет отобедать со мной, что явилось бы для нее такой радостью.

Он продолжал и далее в таком же духе. Тем временем Сьюзен должным образом проинформировала руководство ЦРУ. Специальная комиссия начала изучать предъявленные Диксону обвинения; срочно созвали совещание, посвященное потенциальным проблемам связи с общественностью, и одновременно с этим в Белый дом и Министерство юстиции направили предложения свернуть расследование и ограничиться отставкой Диксона. Похоже, главным беспокойством стало то, что какой-нибудь журналист пронюхает о случившемся, и тогда разверзнется преисподняя.

— Порой мне кажется, что эти люди полностью растеряли моральные принципы, — заметил Свэггер. — Для меня все ясно как белый день, и рассуждать тут нечего. Этот подонок — убийца. Он убил Скелтона, тридцать одного афганца, полковника Чемберса, девятерых филиппинцев и четверых полицейских. Ему нужно всадить иглу в вену. Конец истории.

— Все не так просто, — возразил Ник. — В морской пехоте есть только «мы» и «они». В Вашингтоне есть «мы», а также «мы, которые с нами», «мы, которые не определились, с нами ли они», и еще всевозможные «мы, которым все равно». А другая сторона — наши заклятые враги. Это «они», и так получилось, что выступают они против «нас, которые мы». Но у этих «они» есть свои «мы», которые против «нас», а также великое множество тех, которым ни до чего нет никакого дела. И, наконец, между двумя крайностями «нас» есть еще тысячи тех, кто пока что не определился и ждет сигнала от администрации, от знающих людей, от прессы, из штаба партии, от профсоюза или из Интернета насчет того, которые из «нас» действительно «мы». И должен еще добавить, что все «мы» всегда правы на сто процентов и еще ни разу, никогда не признали своих ошибок в оценке, анализе, выполнении или связях с прессой. Чертовски нефункциональная система, но, по крайней мере, можно сказать, что она не работает. Никогда не работала и никогда не будет работать. Боб, я тебя предупреждал, чем все закончится. Сержант Крус, сожалею, что вынужден вас шокировать, однако политические соображения сыграют свою роль. Полагаю, нам придется довольствоваться вот чем: Управление хорошенько встряхнут — прощайте, Джек Коллинз и все, кто был в его клике, — а Диксон получит небольшой срок, лет пять, которые он потратит на написание книги, где выставит себя самым умным из присутствующих. Такое вполне возможно.

— А как же скандал? — спросил Боб.

— Ну, сейчас средства массовой информации не особо горят желанием дискредитировать нынешнего президента. Они так усиленно его поддерживали, что завязаны с ним. В любом случае разве ты собираешься свистнуть своего давнего знакомого Дэвида Банджакса? Мне почему-то так не кажется. Так что все это не попадет в газеты и выпуски новостей.

— Можно мне кое-что сказать? — спросил Крус.

— Валяйте.

— И снова мне кажется, что вы принимаете все на веру. Добро одержало маленькую победу, в отношении Два-два восторжествовала хоть какая-то справедливость, но на этом конец, все позади. Однако, быть может, это не конец. Возможно, все только начинается.

— Ну вот, опять карусель с теорией заговоров, — пробормотала Сьюзен.

— Мэм, мне известно, как вел себя в Калате Зарси. Я видел молодых ребят из морской пехоты, разорванных в клочья бомбами, заложенными его людьми, которые после этого укрывались в его неприступном особняке. Не представляю, как с ним могла так быстро произойти эта «перемена», о которой все говорят.

— Сержант Крус, — сказала Сьюзен, — должна вам напомнить, что наши люди несчетное количество раз проверяли Зарси со всех ракурсов, используя все имеющиеся в нашем распоряжении технологии, от специальных препаратов и полиграфов до психологической оценки и лишения сна. Он сам вызвался на это — и легко прошел все испытания. Если он и скрывает что-то, нашей науке не по силам это обнаружить, а лично для меня, по крайней мере, это означает, что он ничего не скрывает.

— Сержант Крус, вы выдающийся человек, — сказал Ник. — Мужественный, стойкий, на мой взгляд, единственный, кто может сравниться с присутствующим здесь сержантом Свэггером. Однако у нас нет ни крупицы доказательств того, что на сегодняшний вечер что-то намечено. Если бы у нас было хоть что-то, поверьте, я действовал бы без промедления. Но я…