Реванш у смерти - Алия Шакирова

Дышать становилось все труднее. Чертовы снадобья делали свое дело со всеми, кроме тех, против кого применялись. Несколько ползших к выхожу людей грохнулись в обморок, будто тюки соломы. Вслед за ними, сползли по стене охранники. Я надеялась, что гентского отвара в крови хватит, чтобы, не потеряв сознание, вывести наружу хотя бы часть жертв.

Обогнув двух канов, поваливших четырех противников ничком, полосовавшими острыми, как бритва когтями передних лап по рукам, пока оружие не выпало из ослабевших ладоней, увидела свет в конце туннеля.

Болотный туман опустился ниже и теперь стелился по полу, так что ориентироваться стало легче. Рванув подальше от людоедов с их жертвами, не заметила, как зацепилась за столешницу, рухнув на колени. Не обращая внимания на заработанные ссадины с гематомами, подтянула своих раненых поближе, чувствуя себя медсестрой во время отечественной войны.

Убедившись, что с ними все в порядке, дернулась вперед, но тут нечто очень тяжелое рухнуло на одного из подопечных и… мою лодыжку. Острая боль впилась в ногу, несколько раз уколов бедро. Обернувшись, увидела, что одурманенный вербер все-таки свалился, и генты, выпучив глаза, самозабвенно тыкали в него ножами. Беарн не успел… Рык, от которого заложило уши, свидетельствовал о том, что медведь сожалеет и оставшейся лесной братии несдобровать.

Попытка высвободиться заставила сморщиться — от боли потемнело в глазах. Держись, Ната! Нас ждут великие дела! Или как минимум суд над теми сверхами, что начали потасовку среди мирного населения! Даже если переломаю ноги, на костылях, в каталке доползу посмотреть на их лица в клетках для обвиняемых! Положение казалось абсолютно безвыходным. Медведь бухнулся на нас спиной, а сдвинуть тушу весом не меньше пятисот килограмм мне не под силу. В отчаянии дернулась, фантазируя на тему зверушки, попавшей в капкан и отгрызающей себе ногу.

Ругательство сорвалось с языка, следом за отчаянным криком:

— Этье-е-е-ен!

И мысленным дополнением: «Альпи-и-и-ин!»

28

(Тетис)

После драки машут протоколами

Огни… Поначалу Тет недоумевал — почему эту тихоню, стесняющуюся естественного проявления любви и страсти вожака, каким гордилась бы любая самка, так назвали.

Она напоминала птенца, выпавшего из гнезда, родителей которого убили беспощадные охотники. Каждую минуту казалось, Огни ждала нового удара судьбы. Не рассчитывала на хорошее, а инстинктивно настраивалась на худшее.

Когда Тарелл ушел, оставив брата «дежурить возле гостьи», Тет из кожи вон лез, чтобы приободрить ее.

Почему? Он и сам до конца не понимал.

Странные, новые эмоции к альфе, к его возможной женщине бурлили в крови, выходя наружу усиленными попытками отвлечь Огни от переживаний, заставить поверить в Тарелла. Тем более, с ним лучшие охотники, последние кандидаты на роль беты. Взять хотя бы Крекатта, проигравшего главе поселения за несколько минут до отвоевания должности. Каштановогривый воин сразу выделявшийся среди остальных ночных канов — брюнетов и очень темных шотенов — почти не уступал вожаку в силе, ловкости. В зверином обличье отличавшийся рыжеватым подшерстком, на пару с Тареллом как-то раз завалил двух медведей из племени, обитавшего неподалеку от беарновского.

Айрра слишком тяжел и грузен для большой выносливости, но если окажешься между его челюстями, или под массивным телом, пиши пропало. Только альфа выбрался, побив гиганта скорее выносливостью, нежели мощью.

Нарр же, напротив, представлялся эдаким неиссякаемым аккумулятором. Вечным двигателем, как выражаются люди. Юркий, гибкий, шустрый, неутомимый… Тарелл взял его только слегка превосходящей мощью.

В стае не афишировалось, но эти трое все еще натаскивались на роль беты, ведь каждому не хватило совсем чуть-чуть.

Тет подробно рассказал Огни об этом, но она не особенно успокоилась.

Едва прикоснувшись к еде, принесенной Индирой, девушка мерила шагами холл дома Тарелла, замирая от малейшего шороха, доносящегося снаружи.

¬Сегодня, впервые, Тет задумался — так ли доверчив брат к его лжи, «выручавшей Стеллу», спасавшей дичь, загоняемую вместе с альфой.

Шоком, хотя и приятным, стало для брата вождя открытие, что глава прекрасно осведомлен о подруге Беарна… В голове вихрем закружились мысли… О чем еще знал Тарелл, но не озвучивал, не подавал виду?

Получается, он не так привязан к обычаям предков, как представлялось Тету? Возможно ли, что временный бета стаи даже не догадывался о творившемся в душе брата? Неужели, мировоззрение альфы не столь далеко от мировоззрения Тета?

Мир перевернулся с ног на голову!

Бедный Тарелл! Переживать и не иметь ни единого шанса поделиться хоть с кем-то! Ведь это слабость! За такое совет вождей может вызвать на поединок, лишить места и списать племя в качестве плебеев низшего сорта.

Легко отрицать, противиться древним законом, не отвечая за сотни жизней за спиной!

Тета подташнивало от собственной недальновидности, глупости, толстокожести, отсутствия проницательности. Теперь, как никогда прежде, он хотел остаться плечом к плечу с Тареллом. Но начал понимать, что облегчить душу альфа сможет только одному существу, единственному, с которым не побоится выглядеть слабым, ранимым… Это существо, чью жизнь глава поселения велел охранять как зеницу ока, сейчас металось из угла в угол, точно бабочка в сачке.

Влетевший в комнату запыхавшийся Мерес, выкрикнул:

— Сведения из полиции сверхов!

По-хорошему стоило отчитать сородича за вторжение на территорию вожака без разрешения и стука. Но Мерес недавно прошел посвящение в мужчины, и от волнения, похоже, забыл все правила. Дети, подростки не допускались в жилище альфы, так что перешагнувший этот рубеж кан впервые столкнулся с подобной ситуацией.

— Что? — не выдержал Тет, наблюдая за вестником, нервно переминавшимся с ноги на ногу.

Огни застыла посреди холла, внимательно изучая вновь прибывшего.

— Патрульные из полиции сверхов…Только сказали, чтобы бета срочно явился в седьмой участок. По поводу происшествия во «Льве»… Машина готова.

— Ступай, дальше я сам, — голос брата вожака предательски дрогнул.

Почему нет вестей от Тарелла? О Тарелле? Он погиб? Неужели? Дыхание выплескивалось из легких горячими струями, мышцы окаменели, сердце остервенело било по ребрам… Не может этого быть! Тарелл не мог вот так вот умереть!

— Приди в себя, Тет! — непонимающе вперившись в ту, что встряхнула его за плечи, брат вождя схлестнулся взглядом с золотисто-карими глазами… Огни? Затюканная, похожая на куклу со сломанным механизмом внутри? Теперь имя оправдывало ее.