Вторая мировая война. Полная история - Мартин Гилберт

«внезапной атаки» — артиллерийскую подготовку, дымовые заграждения, быстрое передвижение и эвакуацию польских гражданских лиц из зоны военных действий. 10 июня (в 751-ю годовщину гибели императора Фридриха Барбароссы, утонувшего в 1190 г. и, согласно легенде, ждавшего клича соотечественников, чтобы вернуть им славу) немцы начали операцию «Варцбург» — десятидневную программу минирования в Балтике, разработанную с тем, чтобы помешать советскому Балтийскому флоту прорваться через Каттегат в Северное море. На следующий день, 11 июня, Гитлер изложил свои планы германским армии, флоту и ВВС в директиве № 32 «Подготовка к периоду после осуществления плана операции „Барбаросса“»[33].

Планы Гитлера были обширны. Операция «Изабелла» должна была обезопасить Атлантическое побережье Испании и Португалии. Британцы будут изгнаны из Гибралтара — с помощью испанцев или без нее. На Турцию и Иран будет оказано сильное давление с тем, чтобы прямо или косвенно использовать их в «борьбе против Англии». «Продолжение борьбы против английских позиций на Средиземном море и на Ближнем Востоке путем концентрического наступления, которое планируется провести из Ливии через Египет, из Болгарии через Турцию, а также, в зависимости от обстановки, из Закавказья через Иран». Тем временем важно захватить Тобрук; нападение на осажденную крепость должно быть запланировано на ноябрь. «После того как крах Советского Союза создаст соответствующие условия, необходимо будет далее бросить моторизованный экспедиционный корпус из Закавказья в Ирак». При использовании арабского национально-освободительного движения, добавлял Гитлер, «положение англичан на Среднем Востоке при крупных немецких операциях станет тем затруднительнее, чем больше они будут в нужное время связаны очагами волнений и восстаниями».

Помимо ближневосточных и средиземноморских действий, писал Гитлер, в голове следовало иметь еще одну цель: «После завершения похода на Восток в полном масштабе должна быть возобновлена военно-морскими и военно-воздушными силами „осада Англии“».

Эта директива показывает, сколь многое зависело от победы Германии над Советским Союзом. Той ночью, словно в насмешку над этими чувствами, британские бомбардировщики нанесли удар по промышленным целям в Руре, Рейнской области и немецких портах на Северном море; они вели бомбежки на протяжении двадцати ночей подряд. Во Франции агенты британского управления специальных операций продолжали работу над созданием тайных троп для военнопленных и установлением контактов с французами, которые не желали пассивно принимать германскую оккупацию. «Мы будем помогать и побуждать народы всех завоеванных стран к сопротивлению и восстанию, — сказал Черчилль по радио 12 июня. — Мы подорвем или расстроим любую попытку Гитлера систематизировать и упрочить их порабощение. Он не найдет ни мира, ни покоя, ни привала, ни переговоров».

14 июня, пока Гитлер и его командиры разрабатывали окончательные планы вторжения в СССР, до которого оставалось уже восемь дней, Рузвельт предпринял еще один шаг в сторону оказания существенной помощи Британии, заморозив все экономические активы Германии и Италии в Соединенных Штатах. Он согласился на просьбу Черчилля взять на себя оборону Исландии, которая была оккупирована Британией со времени поражения Дании в апреле 1940 г. Кроме того, крупные партии американского вооружения на семидесяти четырех кораблях, над тридцатью из которых развевался флаг США, направлялись к британским силам в Египет. В их трюмах было двести американских танков, произведенных для армии Соединенных Штатов.

Через два дня после радиообращения Черчилля один из героев лета 1940 г., пилот «Спитфайра» Джон Мунго-Парк, погиб в бою над Францией. Британия направляла свою помощь не только тем государствам, которые уже находились под германской властью. 13 июня в серьезной попытке показать Советскому Союзу, что он не оставит его сражаться с Гитлером в одиночку, Черчилль предложил Сталину отправить к нему британскую военную миссию в случае нападения со стороны Германии. Кажется, однако, что Сталин счел это предложение провокацией, частью британской схемы по втягиванию его в войну против Германии. Столь же подозрительно он отреагировал и когда Черчилль отправил ему детальную информацию о концентрации немецких дивизий на советской границе; эти данные опять были извлечены из сверхсекретных сообщений «Энигмы» немцев. Тогда же, 13 июня, советский нарком Военно-морского флота адмирал Кузнецов, посетив Сталина в Кремле, не смог вызвать у него тревогу насчет недавних передвижений германского флота или добиться приказа о приведении советских военно-морских сил в боевую готовность.

Среди самых секретных сообщений, расшифрованных британской разведкой в Блетчли 14 июня, были немецкие приказы, посланные в связи с прибытием «главного военного корреспондента» в Киркенес на севере Норвегии, близ границы с СССР. В тот день Жуков и Тимошенко обнаружили в Кремле, что Сталина мало беспокоит наращивание германской военной мощи. Когда они указали, что, «по разведывательным сведениям, немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени», Сталин заметил: «Не во всем можно верить разведке». Во время этой встречи беседу прервал телефонный звонок Сталину первого секретаря ЦК КП(б) Украины Никиты Хрущева. «Сталин взял трубку, — вспоминал позднее Жуков. — Из ответов мы поняли, что разговор касался сельского хозяйства. „Хорошо“, — сказал Сталин. Видимо, Хрущев в радужных красках докладывал о хороших перспективах на урожай… Ушли мы из Кремля с тяжелым чувством»[34].

Главе немецкой разведки, однако, угрожающим казалось постоянное передвижение советских войск; их части, передвинутые на запад СССР в предыдущий месяц, увеличили силы советской армии до 150 стрелковых и 7 бронетанковых дивизий, а также 38 бронетанковых бригад.

В тот же день, 14 июня, в Восточной Пруссии командующий дивизией СС «Мертвая голова» генерал Эйке передал своим командирам содержание гитлеровского приказа о комиссарах. Война с Россией, объяснил Эйке, должна вестись как война идеологическая, борьба не на жизнь, а на смерть между национал-социализмом и «еврейским большевизмом». Политических комиссаров, определенных к соединениям Красной армии, следовало «убивать немедленно после их захвата или сдачи в плен вне зависимости от обстоятельств». Дивизия должна быть «фанатичной и безжалостной». СССР не подписал Женевскую конвенцию, а потому «от него нельзя ожидать, что он будет вести войну цивилизованным образом». Следовательно, от военнослужащих дивизии «Мертвая голова» ожидается, что они будут сражаться «без жалости и сострадания». Война на Востоке была борьбой, «от которой зависела судьба всего немецкого народа».

Фанатизм Гитлера теперь передавался людям, которые должны были воплощать его на практике. В тот же день на последнем совещании высших командиров Гитлер сообщил, что советские силы численно превосходят немецкие, но лидерские качества, вооружение и опыт на стороне немцев. В то же время он предупредил их, чтобы они не недооценивали Красную армию. Он повторил мысль своей директивы, выпущенной тремя днями ранее, и заявил: «Главным врагом остается Британия. Британия будет сражаться до тех пор, пока борьба будет иметь хоть какой-то смысл».

15 июня британские силы в Египте начали операцию «Боевой топор» — попытку оттеснить Роммеля в Ливию, а возможно, и снять осаду с Тобрука. «Разумеется, я придаю этому предприятию самое большое значение», — телеграфировал Черчилль