Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл

— Она лежит внизу, миледи, у нее опять этот непонятный приступ, — ответила Тилли.

В сопровождении зятя Блейз быстро прошла в спальню дочери. Нисса лежала на кровати бледная и держала у носа платок, смоченный лавандой.

— Как это ты можешь, прожив в этом доме столько лет, не понимать, что с тобой происходит, дитя мое? — без предисловий начала Блейз. — У тебя семь братьев и сестер, Нисса! Неужели ты даже не заподозрила?

— Не заподозрила чего, мама? — слабым голосом отозвалась Нисса.

— Не могу поверить, что у меня выросла такая бестолковая дочь! — возмущалась Блейз. — У тебя будет ребенок, Нисса! Это же совершенно очевидно! Судя по тому, что мне сказала Тилли, это случится в середине или в конце марта. О, как я счастлива! Наконец-то я стану бабушкой!

При словах матери Нисса побледнела еще больше. Ее бедный желудок совсем взбунтовался. Вскочив, она бросилась к тазу. Лоб Ниссы покрылся испариной. Содрогаясь от приступов рвоты, Нисса беспомощно постанывала. Когда все кончилось, она вновь приложила к носу платок и сказала:

— Но я не помню, мама, чтобы ты когда-нибудь так плохо себя чувствовала, ожидая ребенка. Я думала, что виной всему рыба, которую мы ели за обедом. Не может быть, чтоб я забеременела. Это чересчур скоро.

Блейз от души расхохоталась:

— Учитывая, сколько времени вы с Варианом проводите в постели, Нисса, вряд ли следует удивляться! Гораздо удивительнее, если бы ты не забеременела. Ведь женщины нашей семьи славятся своей плодовитостью. Например, твоя бабушка произвела на свет близнецов через три месяца после твоего рождения.

— У нас будет ребенок! — Вариан, вначале онемевший от радости, наконец обрел дал речи. — Дорогая, как мне благодарить тебя? — спросил он со слезами на глазах.

— Наверное, мама права, — растерянно произнесла Нисса.

— Разумеется, права, — уверенно подтвердила ее мать. — Я никогда не ошибаюсь в таких вещах.

— Я надеялся, что мой наследник появится на свет в Винтерхейвене, — медленно проговорил граф, — но понимаю, что в таком положении Ниссе нельзя путешествовать, так что нам остается надеяться на ваше гостеприимство.

— Глупости! — хмыкнула Блейз. — Через недельку-другую этот неприятный период кончится и Нисса почувствует себя гораздо лучше. У нее нет никаких причин не ехать в Винтерхейвен. Настало вам время возвратиться в отчий дом, милорд. Думаю, мою дочь там ожидает огромное поле деятельности, если вспомнить, как давно этот дом оставался без хозяйки. Наверняка дом требует ремонта, нужно также подобрать и обучить прислугу. Подозреваю, что там все по старинке. Нисса говорила мне, что вы предоставили ей полную свободу в устройстве вашего жилья.

— Но ведь это мой первый ребенок, — упавшим голосом произнесла Нисса, — а я буду в Винтерхейвене совсем одна. Ох, мамочка! Пожалуйста, позволь мне остаться!

— Когда придет время, я приеду к тебе, Нисса, — ответила мать. — Кроме того, Винтерхейвен совсем недалеко от Эшби, а никто не разбирается так хорошо во всем, что касается деторождения, как твоя бабушка. Все пройдет отлично. А теперь пойду-ка я подготовлю Тони к этой счастливой новости. — Все так же улыбаясь, Блейз вышла из спальни.

— Ты нарочно все это подстроил! — упрекнула мужа Нисса.

— Клянусь тебе, я думал только о нашем обоюдном удовольствии, — ответил он; — Мое поведение не может не убедить тебя, что я знал об этом не больше, чем ты. — Вариан улыбнулся. — Но вот как ты могла ни о чем не подозревать? — удивился он.

— Наверное, дело в том, что я никогда не обращала особого внимания на мамины беременности, — немного успокоившись, признала Нисса. — Мы никогда ничего не знали, пока в один прекрасный день вдруг замечали ее выросший живот, и она говорила, что скоро у нас появится новый братец. Ни Филиппа, ни меня это особенно не волновало — нам хватало друг друга. Джайлс родился, когда мне было уже почти восемь. Щенки, котята, пони — все это интересовало меня гораздо больше, чем мамино состояние, — Да, — согласился Вариан, вспоминая вторую жену деда, герцогиню Элизабет. Она тоже не очень-то интересовала его, и, когда кто-нибудь спрашивал, правда ли, что она ждет ребенка, он оказывался в затруднительном положении, поскольку понятия не имел, так это или нет. Теперь главное, что у них будет ребенок.

Нисса вдруг с решительным видом встала с постели.

— Есть вещи, о которых мне нужно спросить маму, — сказала она. — Например, я не знаю, можем ли мы предаваться нашим наслаждениям. Конечно, жаль, если необходимо прекратить, но что поделаешь. — В ее глазах промелькнула радость. — По крайней мере одно уже хорошо: нам можно не возвращаться ко двору! Как бы ни настаивала твоя кузина Кэтрин, король не разрешит мне подвергать опасности наше дитя.

Вариан засмеялся:

— Я согласен с тобой, любимая. Через несколько дней, когда ты почувствуешь себя лучше, мы переедем в Винтерхейвен и укроемся там вдвоем, как мыши в норе. Никто, кроме родных, не приедет к нам, а мы не поедем ко двору, пока ты сама этого не захочешь. А Кэт скоро позабудет о нас, увлеченная блеском и великолепием, которые окружают ее как королеву Англии.

— Ох, Вариан, — вдруг вырвалось у Ниссы, — какой же ты милый! Ты так мне нравишься! Не думаю, что я могла бы найти себе лучшего мужа.

Она бросилась ему на шею и пылко поцеловала. Сердце Вариана едва не разорвалось от счастья. В первый раз с тех пор, как они поженились, она заговорила о своих чувствах к нему. Она уже готова полюбить его. Наступит день, когда Нисса полюбит его так же, как он любит ее. Но пока достаточно и того, что есть. Он ей нравится, и у них будет ребенок.

— Я бы хотел назвать нашего первенца Томасом в честь деда, — предложил Вариан.

— Никогда! — воскликнула Нисса. — Никогда я не прощу твоему деду его жестокости. Нашего сына будут звать Эдмунд Энтони де Винтер, в честь обоих моих отцов. Я думаю, это будет лучше всего, и моя семья, я уверена, согласится.

— Ну, если вы привлекаете на помощь вашу семью, мадам, — смеясь, ответил граф, — тогда я вынужден сдаться. Мы назовем Томасом нашего второго сына.

— Второго сына мы назовем Генри в честь твоего отца и в честь короля, — непререкаемым тоном заявила Нисса.

— Значит, третий сын будет Томасом, — упорствовал Вариан.

— Хорошо, в честь нашего дорогого архиепископа, если вы так настаиваете, милорд, — сладко улыбнулась Нисса и добавила:

— Но никогда не назову я своего сына в честь Томаса Говарда!

— Жаль, что беременных женщин нельзя бить, — вздохнул граф. — А вы уверены, что беременны, мадам?

— Так говорит моя мама, сэр, а уж она знаток в этих делах. К тому же вы все равно не сможете побить меня.