Бастард Ивана Грозного 2 - Михаил Васильевич Шелест

демонстрации навыков, отстрелялся, используя «читы» на «всю катушку». Причём, Санька мог бы управлять прицеливанием сразу нескольких орудий одновременно. Но это он точно пока демонстрировать никому не собирался. Будет время, будет пища…

Снайперское искусство русичей шокировало иезуита. Ведь стрелял не только Санька, но и его охранницы, правда Санькиными руками и глазами, демонстрируя поразительную меткость. Микаэль Агрикола попросил переставить мишени и сам не поленился для этой цели сходить на конский выгон. Но, думается, что ему просто понравилось кататься на лифте. Результат повторной стрельбы ещё больше шокировал посла.

* * *

— Так, говоришь, умён и разумен царь русский? — спросил магистр ордена.

— Так и есть, гроссмейстер. И почему-то у меня сложилось впечатление, что он не блефует, говоря о том, что не собирается присоединять ваши земли. А если на тебя не нападают, значит напасть самому.

— У нас и нападать-то уже не кем. Всех наёмников, что мы отправили той зимой, потеряли на русских землях. Чтобы нанять других, нет серебра.

— В Юрьеве есть то серебро, что приготовили для передачи Московии.

— Что-то мне, после вашего рассказа о русском царе, вообще расхотелось трогать эти деньги. До поры до времени.

— По крайней мере, это серебро нужно перевезти подальше от границ.

— Думаете, они рискнут брать города штурмом? — удивился Готхард Кетлер, ландмейстер Тевтонского Ордена в Ливонии.

— Он сказал, что они в любом случае соберут дань. И он просил меня верить ему, а потом сравнить его слова с его поступками. У них хорошие пушки, а наши лазутчики сообщают, что новый царь весьма решительный и разработал особую тактику штурмов крепостей.

— Особую тактику? Что там за особая тактика? Тактика одна всегда одна — заложить больше пороха под стены. У них много пороха?

— У них много пороха и какого-то другого зелья, более мощного.

Магистр хмыкнул.

— Вот в этом и есть их новая тактика! Мощное взрывное зелье. Что за зелье? Есть образец?

Новых взрывных зельев было три: гексоген, пироксилин и тринитрофенол. Барма и царский лекарь Грациано Порци добыли их по Санькиным методичкам, довольно быстро, так как почти все нужные ингредиенты были в наличии. Технологии их получения были Санькой отработаны, оборудование испытано и работало, как часы.

Санька давно практиковал получение кокса из бурого угля, изготовление древесного угля из дерева. Коксование в дворцовых печах давало газ, которым Санька не только отапливал, но и освещал дворец, и каменноугольную смолу из которой получали фенол. А из фенола путём обработки азотной кислотой получали очень взрывчатое вещество тринитрофенол. Набивая им головки медных снарядов и укладывая на дно мелкие осколки чугуна Санька добился того, что эти снаряды при ударе о препятствие, из-за смещения чугуна вперёд, взрывались.

Потом Санька изготовил гексоген.

Пиролизные печи давали не только древесный уголь, но и метанол, который при температуре семьсот градусов и при серебряном катализаторе в виде сетки, превращался в формальдегид. Последний, при обработке азотной кислотой превращался в гексоген.

Александр знал точно, что железный прут при температуре от шестисот пятидесяти до семисот тридцати градусов раскаляется до тёмно-красного цвета.

Пироксилин, — это вообще была для Саньки легкота. Подержал пятнадцать минут чистую целлюлозу в растворе серной и азотной кислот и всё. Главное знать правильную пропорцию раствора. Санька знал, что количество разбавляющей воды должно быть равно количеству воды гидратной, то есть заложенной в кислотах. Однако порох из пироксилина, как Санька не экспериментировал, так и не получился. Субстанция получалась нестабильная на взрыв. Зато при обработке нитроцеллюлозы смесью спирта и эфира получилось прозрачная сиропообразная жидкость, которая, высохнув, давала стойкую прозрачную плёнку.

Санька знал, что используемые им вещества для ран не токсичны и даже наоборот, поэтому попробовал склеить порез на своём пальце. Результат его удовлетворил, но клей ломался. Тогда он добавил в него касторовое масло и добился нужной эластичности.

Глава 31

«Приговор царский о кормлениях и о службе. Лета 7064-го приговорил царь и великий князь Александр Васильевич всея Русии с братиею и с боярами о кормлениях и о службе всем людям, как им вперед служить. До сих пор бояре и князи, и дети боярские сидели по городом и по волостям, для расправы, всякого устроения и для своего кормления.

Дошло до благочестивого царя, что многие грады и волости пусты. Наместники и волостели, за многие лета, презрев страх божий и государственные уставы, много злокозненных дел учинили, не были народу пастырями и учителями, а ставшими гонителями и разорителями».

Далее Санька ещё на целую страницу написал почему он отменяет кормление и местничество и вводит земщину.

Они с Иваном Васильевичем и Адашевым ещё пять лет назад составили этот царский указ, но Иван так и не осмелился выпустить его «в мир». Слишком боялся боярского бунта. Санька же понимал, что без этого никак нельзя. Грабительские кормления надо было прекращать. Тем паче, что в казну сборы почти не поступали.

В той истории, которую учил Санька, никто не понимал «Земщину» и «Опричнину». И зачем Иван Грозный разделил только что собранное государство на две части. И почему уехал из Москвы, забрав государственную казну. А Санька здесь и сейчас понял, для чего тот Иван Грозный проводил реформы и почему его опричники рубили головы князьям и боярам, выметая их поганой метлой.

В известной Саньке истории этот «приговор» Иван Грозный подписал в 1555 году. Потом он отписал в каждую волость распоряжения: выбрать старост и дьяков, создать земские «управы» и учреждения, занимавшиеся сыском и наказанием уголовных преступников, (под руководством выбранных крестьянами бояр, кстати), мытарей, собиравших налоги.

Выбранные руководители разбойных и татных приказов должны были приезжать в Москву и, целуя крест, клясться в верности. На утверждение, так сказать.

Крестьянская община, с её выборными органами — старостами, сотскими, десятскими и т. п., — была исконным русским учреждением. Уже в XIV–XV веков на территории великого княжества Московского в крестьянских общинах встречаются выборные структуры, признаваемые государственной властью в качестве судебно-административных и финансовых органов власти. Надо было только узаконить эту систему и оградить её от бояр и князей, чем и занимались отец, дед и прадед Ивана Грозного. Он лишь продолжал начинания предков по объединению Руси, а бояре и удельные князья были очень сильно против.

Общинные земли были своего рода коллективно-долевым владением крестьян, входящих в общину. Московская община XIV–XVI веков напоминала закрытое акционерное общество. И в этом обществе крестьянин распоряжался определенной долей капитала — участком земли, предоставленном ему по рядной записи. Будучи в общине, крестьяне могли как угодно распоряжаться собственными земельными участками,