Жрец богини Лу. Дилогия (СИ) - Якубович Александр

Сбросив камзол, туфли и приложившись к кувшину с водой, я наконец‑то смог рассказать в деталях, что случилось.

С каждым словом Лу хмурилась все больше и больше, а Энжи бледнела. Илий тихо сидел рядом и рассматривал собственные пальцы.

– Это война, Антон, – тихо сказала богиня. – Наверное, тебя на самом деле хранят Соф и Калита, потому что если бы не он – она кивнула на меч в ножнах, который я положил рядом с собой на стол, – тебя бы просто выловили и прирезали.

Я тоже понимал, насколько мне повезло, что нападение произошло именно в этот день: я постоянно выбирался по делам в город, часто вечером, забирая сделанные мастерами, писарями и кожевенниками заказы.

– Теперь вечером ходим вместе. Днем стараться быть в толпе и с оружием, – тихо сказала богиня, отведя меня в сторону чуть позже, когда первый шок прошел, и я ответил на все интересующие Илия и Энжи вопросы, – В потоке тебя не выцелить, а вечером я точно смогу почувствовать убийцу с арбалетом. Если тебя решат просто пристрелить. Или меня. Или нас обоих, на всякий случай. Ценность‑то представляет только она – Лу показала глазами на Энжи, которая была лицом нашей лотереи и, по сути, могла уже вести дела без нас.

Я был согласен с богиней. Мне было тяжело постоянно держать разум открытым для поиска чужих сознаний, да и радиус мой был не слишком велик. О том, чтобы засечь засевшего где‑нибудь на втором этаже жилого дома стрелка с арбалетом, не могло идти и речи.

– Ты как вообще? – Спросила Лу.

– Думал, это будет более… Благородно.

– В убийстве мало благородного. Даже если это убийство в бою, оно остается убийством, – спокойно ответила богиня.

Она была настолько права, что я даже не захотел обсуждать эту простую, но крайне противоречивую для многих людей мысль.

Кое‑как отмывшись от крови и обработав царапины, я завалился спать. Лу сказала, что сама почистит мой клинок и ножны, а завтра с самого утра мы пойдем в управу и получим разрешения на ношение мечей – Лу тоже теперь должна быть вооружена.

Думая о том, что везение, как и сама богиня Калита – вещь крайне непостоянная, и вечно мне фартить не может, я провалился в тяжелый сон полный ярких сновидений. Мозг пытался переработать переживания прошедшего дня.

Глава 5. Под распростертой дланью богов

Следующие за нападением дни прошли суматошно. Постоянно озираясь, будто воры, мы с Лу завалились в управу и оформили документы на свободное ношение оружия, которое давало право применять сталь в целях самообороны, либо в целях защиты чести и достоинства – но уже в рамках дуэльной площадки.

Я с тревогой ожидал выходных из‑за опасений, что криминальные авторитеты решат устроить провокацию во время игры. Например, затеют драку с поножовщиной и прочим преферансом, или вовсе подожгут заведение, давая таким образом трактирщикам понять, что со мной и лото не стоит связываться. Вообще, у меня в голове крутился десяток различных способов, как можно было бы разрушить мое дело.

Лу, чувствуя мою тревогу и тяжелые мысли, довольно быстро меня успокоила: мы не перешли никому дорогу, так что тут вопрос стоял не в устранении конкурента, а именно в принуждении платить дань. Криминал устроит даже смена организатора игр на более сговорчивого, поэтому я и стал целью для наемных убийц. С той же Энжи, я уверен, бандиты смогли бы договориться, если бы очень сильно прижали артистку.

Как показали следующие две недели, Лу оказалась права. Игры проходили штатно, популярность лото росла и мы наняли еще трех девушек‑ведущих, устроив одну дополнительную точку в шестой день, и две – в седьмой. По началу я опасался воровства, но тут все контролировала Энжи. Она выбирала людей, которые будут работать с публикой, она отвечала за их действия. Учитывая, что бард имела не фикс, а процент – порядок был идеальный.

Энжи вообще цвела. Удивительно, но она стала еще веселее, притягательнее и сексуальнее, чем я помнил ее по Трейлу. Хотя куда уж больше. Видимо, постоянная нужда и поиск работы сильно давили девушке на мозг, а сейчас она занималась уникальным делом, все еще развлекала публику своими выступлениями и песнями, и получала за это какие‑то баснословные для барда суммы. И при всем этом, ей не нужно было ублажать какого‑нибудь жирного аристократа или развратного старикашку. Практически идеальные условия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не слишком внимательно следил за личной жизнью Энжи, но вроде как, она почти всегда ночевала дома. Памятуя ее «деревенские» загулы, когда я восстанавливался после ранения и мы застряли в безымянном селе, были опасения, что бард сядет на стакан. Но профессионализм брал верх над тягой к алкоголю: в своих возлияниях рыжеволосая красавица была крайне умерена, а пьяной вдрызг, как в ту ночь, когда она оказалась в моей постели, я ее больше вообще не видел. Короче, поговорка про «деньги меняют людей» сработала с Энжи на сто процентов, но в диаметрально противоположном направлении. Бард при постоянном деле и деньгах нравилась мне намного больше, чем Энжи, которая умыкнула пару серебряных, за что меня потом пырнули ножом.

Золотце, а не бард, честное слово.

Мы удвоили интенсивность наших с Лу тренировок. Много отрабатывали движения с боевым оружием – я должен был привыкнуть к весу и габаритам нового меча, плюс Лу постоянно требовала от меня держать ментальный конструкт наготове. Перешли к практике чтения мыслей. Пришлось привлечь к этому Илия, потому что тренироваться было больше не на ком. Ментальная сила богини была для меня серьезным препятствием для того, чтобы читать мысли Лу, и то, что я уже научился видеть обрывки ее эмоций, было серьезным достижением. Правда, мы склонялись к версии, что и «ошейник» Матери имеет здесь свое влияние.

Я чувствовал, что Лу форсирует события и я пока не готов, но богиня была неумолима. В отличие от ситуации десять месяцев назад, когда я, с пакетом из «пятерочки» в руках, оказался в этом мире, перед богиней забрезжила реальная надежда. Мне удалось сдержать слово: я нашел иной путь, кроме кровавых подвигов во имя Лу, о которых изначально мечтала богиня, чтобы собрать для нее паству, построить храм и найти ей нового Истинного Жреца. Деньги в любом из миров открывали массу возможностей, чем мы и пользовались.

Затею с меценатством не забросили, но планы пришлось скорректировать. Спустившись в доки и пообщавшись со старыми товарищами по погрузочным работам, я выяснил, что в Пите был пяток ночлежек и один детский приют, который содержали жрецы Матери по мере своих сил и возможностей. В городе в наибольшем почете был Воин, Купец и Кузнец, так что жрецы Матери играли тут далеко не первую скрипку, но определенный вес и возможности имели.

Приняли решение работать пока через жрецов Матери, а начали с пожертвования десяти золотых на одежду и еду для детей, присовокупив их рассказом о том, что сами мы являемся почитателями небольшой богини Лу, которая в наших родных краях как раз за сиротами и присматривает. Жрецы отнеслись к подобной информации крайне спокойно, пообещав поблагодарить не только Матерь, которой служили, но и маленькую богиню с юга, которая послала их приюту столь щедрых спонсоров.

Ситуация была так себе, но лучше, чем ничего.

За прошедшее время на моих персональных счетах скопилось почти четыреста золотых кло. Часть векселей я выписал на предъявителя, и хранились они у Лу и Илия: если убийцы до меня все же доберутся, мои товарищи смогут без проволочек забрать деньги из гильдии купцов и отправиться в путь. В целом, вырученных средств уже хватало на то, чтобы купить участок королевской или баронской земли, поставить сруб и соорудить алтарь. И все, одна из трех задач моего невероятного квеста выполнена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но вопрос с массовостью паствы решен все еще не был. Во всяком случае, так говорила богиня. Поэтому проект с лото надо было продолжать – лучший способ заставить людей что‑то запомнить, это сделать информацию обыденной. Я даже устал удивляться, как гармонично лото на базе рун богов вписалось в этот мир. Думаю, если бы я использовал привычные цифры вместо рун, то все предприятие даже не оторвалось бы от земли. Здесь же многие с трудом считают до сорока, да и вообще, все измерения как‑то стремились к кратности трем или тридцати, как и в случае национальной валюты Клерии.