Разбойник - Роберт Сальваторе

Страх, что его тайну раскроют, заставлял Брансена намеренно преувеличивать свою неуклюжесть. Он еще не понимал, почему опасается продемонстрировать изменения в своем теле перед монахами, просто инстинктивно чувствовал, что облик неуклюжего уродца когда-нибудь еще сослужит ему хорошую службу.

Уже в четвертый раз юноша с горшками в обеих руках доковылял до задней калитки, но обнаружил, что оставленные им шесть полных посудин так и стоят на земле. Брансен опустил свою ношу и с любопытством огляделся по сторонам. Где же его напарник?

Юноша вернулся в собор и поразился его необычной пустоте. Нигде не было ни души. Он обошел боковые помещения, но и там никого не оказалось. Брансен подошел к главному выходу и через распахнутую настежь дверь выглянул во внутренний дворик, но обсаженная деревьями дорожка тоже была пуста.

Он уже собирался вернуться в монастырь и расспросить прислужника отца Жерака, как услышал звон колоколов и звуки труб со стороны замка. Любопытство пересилило страх нарушить приказ, и Брансен пересек двор, чтобы выглянуть на улицу.

Прямо за воротами он увидел ряды монахов, выстроившихся вдоль главной улицы города. В рядах братьев Брансен заметил и магистра Бателейса, и брата Реанду. Вдоль улицы кроме монахов собралось множество людей, и все оживленно переговаривались и махали руками. Брансен сосредоточился на образе Аиста и медленно доковылял до брата Реанду как раз в тот момент, когда трубы зазвучали с удвоенной силой.

– Аист! – воскликнул Реанду. – Что ты тут делаешь?

По лицу монаха Брансен не смог определить, сердится его покровитель или просто удивлен.

– Я… я…

– Неважно, – прервал его брат Реанду и положил руку на плечо, чтобы успокоить юношу. – Хорошо, что ты вышел наружу. Тебе тоже стоит посмотреть на нашего славного правителя во всей красе.

Брат Реанду, не снимая руки с плеча мальчика, легонько подтолкнул его вперед, к самой обочине дороги, и даже помог повернуть голову в сторону замка, откуда уже появилась торжественная процессия.

В голове колонны шли солдаты Прайда, при всех регалиях, в ярко начищенных бронзовых доспехах и с копьями в руках. Блестящие наконечники сияли высоко над их головами. Воины шагали ровными шеренгами, демонстрируя отличную выучку и дисциплину личной гвардии лорда Прайди. По бокам шагали командиры отрядов, время от времени выкрикивая команды и прогоняя с дороги зазевавшихся зрителей.

Брансен восхищенно разглядывал процессию и кивал в такт дружному грохоту сапог.

Следом за пешими солдатами следовали трое всадников, и одного из них, ехавшего в центре, Брансен хорошо помнил. На могучем коне Баннарган выглядел еще более величественно. Неудивительно, что взгляды всех зевак были прикованы к фигуре прославленного воина. Но только до тех пор, пока не появился следующий участник парада.

Самым великолепным, безусловно, был сам лорд Прайди на новой боевой колеснице, изготовленной взамен разбитой врагами несколько лет назад и запряженной парой рослых лошадей. Он надел новые латы вместо пробитых во многих местах во время сражений с поври. Эти доспехи тоже были выполнены из бронзы и тоже украшены изображениями бегущих волков с драгоценными камнями на месте глаз. Самоцветы сверкали на солнце и посылали яркие блики во все стороны. На голове Прайди красовался открытый шлем с высоким красным плюмажем наподобие конского хвоста. Но и шлем, и латы, и колесница не шли ни в какое сравнение с великолепным сиянием стального меча в руке правителя. Лорд Прайди держал обнаженное оружие в вытянутой руке, и зеваки от восхищения открывали рты и показывали друг другу на невиданный меч.

В толпе говорили, что стальное лезвие может перерубить небольшой толщины деревце с одного удара. Этот меч, по мнению окружавших Брансена людей, способен разогнать поври и отразить все захватнические попытки соседей.

Этот меч… был изготовлен матерью Брансена.

Чувства Брансена при виде торжественной процессии во главе с гордым правителем теперь сильно отличались от настроения толпы. Все вокруг громко выражали свое восхищение и восторг. А он мог думать только о мече и о том, что оружие не должно принадлежать правителю Прайда. Этот меч, наследство его матери, по праву должен принадлежать Брансену.

Так и будет, решил он. И сегодня же ночью.

Как только монахи разошлись по своим кельям, Разбойник в черном шелковом костюме, с крепко привязанным ко лбу гематитом через окно выскользнул из монастыря и, скрываясь в тени, направился к замку правителя Прайда.

Первым делом Брансен внимательно осмотрелся в поисках темных силуэтов часовых на крепостной стене. Все было спокойно. Он погрузился в транс и вспомнил наставления мудрецов Джеста Ту и тот день, когда перебирал священные камни в поисках гематита. Брансен вспомнил все магические свойства камней и остановился на малахите. Линия Чи легко подчинялась его желанию, и теперь оставалось только воспроизвести подъемную силу этого священного камня. Через мгновение тело юноши потеряло значительную часть веса, казалось, что еще чуть-чуть – и он поднимется в воздух. Жизненная сила, наполнившая его энергетический канал, успешно противостояла силе притяжения.

Брансен протянул руку вверх, нащупал небольшую трещину между камнями и легко подтянулся. Мало-помалу он, подобно пауку, поднимался наверх, используя малейшие зацепки для пальцев. Вскоре юноша уже достиг самого верха и снова огляделся. Стражников нигде не было видно, и Брансен беззвучно двинулся вдоль стены к тому месту, где она соединялась с большой башней. Не зря он много лет прислушивался к разговорам братьев. Там, как говорили монахи, находились личные покои лорда Прайди, и скорее всего там и следовало искать драгоценный меч. Разбойник снова сосредоточился на линии Чи, уменьшил силу притяжения и стал подниматься по стене башни.

Внутри первой комнаты не оказалось ничего интересного, кроме одинокой свечи. Брансен упорно поднимался вверх, к следующему окну. Оттуда доносились громкие голоса.

– Прекрасное было зрелище, мой господин, – прозвучал глубокий бас, принадлежавший, как показалось Брансену, Баннаргану.

– Во все времена люди нуждаются в напоминаниях, – последовал ответ, произнесенный незнакомым голосом, суровым и мрачным; говоривший явно был преклонного возраста.

– Не исключено, что это напоминание в первую очередь было необходимо мне самому, – произнес третий мужчина, в котором Брансен узнал лорда Прайди. К его удивлению, в голосе правителя звучала глубокая печаль. – Я совсем не соскучился по шуму и запаху боя, – продолжал Прайди. – И все же не могу не признать, что с удовольствием правил колесницей и держал в руке прекрасное оружие.