Время Анны Комниной - Андрей Юрьевич Митрофанов

году дочь Льва Исавра по имени Анна вышла замуж за стратига фемы Армениак Артавазда, что укрепило военно-политическое положение ее отца, в то время стратига фемы Анатолик, в борьбе против бездарного императора Феодосия III[378]. Много лет спустя, после смерти отца, императора Льва III, принцесса предъявила счет. В 742 году Артавазд начал восстание против молодого наследника Льва III Константина V Копронима и захватил Константинополь. Сыновья Анны и Артавазда Никита и Никифор были коронованы как соправители отца.

Спустя четыре столетия Анна Комнина попыталась повторить деяние своей царственной тезки. Не исключено, что неудача этой попытки в итоге и привела к появлению исторического труда, который обессмертил имя дочери императора Алексея Комнина.

Приложение. Анна Комнина и Михаил Атталиат: полемика на исторических примерах

Принцесса Анна Комнина на страницах своего прославленного сочинения, посвященного царствованию императора Алексея Комнина (1081–1118), сравнивает своего отца с императорами Иоанном Цимисхием (969–976) и Василием II (976–1025), которые, подобно ее отцу, вторгались в пределы Азии[379]. Анна писала «Алексиаду» в конце 1140-х годов, в самом начале драматического правления своего племянника – императора Мануила Комнина (1143–1180). Однако время, отделявшее принцессу от счастливых дней блистательной юности, не изгладило из ее памяти ни воспоминаний об отце, ни тех идей, которые вдохновляли в далеком 1081 году ее бабушку Анну Далассину и связанную с ней придворную пропаганду. В 1081 году сторонникам молодого узурпатора, доместика схол Алексея Комнина было жизненно важно подчеркнуть, что у него уже был великий предшественник. Императрица Мария Аланская, жена Михаила VII Дуки (1071–1078) и Никифора III Вотаниата (1078–1081), которая была приемной матерью и, вероятно, дамой сердца Алексея Комнина, удостоилась в придворных кругах сравнения со знаменитой femme fatale X века – прекрасной и коварной императрицей Феофано[380]. Сам же император Алексей Комнин вызывал у придворных воспоминания о дерзком любовнике Феофано – императоре Иоанне Цимисхии.

Подобные сравнения, украдкой возникавшие в кулуарах Большого Императорского дворца, имели для партии Алексея Комнина важное значение в качестве средства нейтрализации официальной пропаганды свергнутого императора Никифора Вотаниата. Как уже отмечалось, Михаил Атталиат, написавший свою историю в период кратковременного царствования Никифора Вотаниата, рассказывал, что семья Никифора, принадлежавшего к военной аристократии армянского происхождения, была связана определенными узами с Фоками, и таким образом Никифор Вотаниат приходился родственником императору Никифору II Фоке (963–969)[381]. Вполне возможно, что Михаил Атталиат, прославлявший Никифора Вотаниата, просто выдумал это обстоятельство для придания легитимности своему патрону, пришедшему к власти в 1078 году так же, как впоследствии пришел к ней Алексей Комнин, – в результате военного мятежа. Очевидно, что родство с таким прославленным военачальником, каким был Никифор Фока, должно было укрепить авторитет Никифора Вотаниата в столице, ибо современники мятежа 1077–1078 годов, вспоминая прошлые победы Вотаниата, невольно сопоставляли их с победами его царственного тезки. Рассказ Атталиата о том, что император Никифор II Фока был якобы потомком Константина Великого и древнеримского семейства Фабиев, еще более подрывает у современного читателя доверие к его сообщению о родственных связях между Фоками и Вотаниатами[382]. Однако Михаил Пселл, другой современник, принадлежавший к партии сторонников свергнутого Никифором Вотаниатом императора Михаила VII Дуки Парапинака, вроде бы подтвердил факт родства Вотаниатов с Фоками, поместив в свою «Хронографию» письмо императора Михаила VII Дуки, адресованное некоему мятежнику по имени Фока.

Эмиль Рено, переводчик «Хронографии» Михаила Пселла на французский язык, утверждал вслед за некоторыми византинистами, что в приведенном Пселлом письме под Фокой подразумевался не кто иной, как Никифор Вотаниат, поднявший восстание в феме Анатолик в конце 1077 года[383]. В то же время Я. Н. Любарский полагал, что приведенный Михаилом Пселлом текст в действительности представляет собой старое письмо императора Василия II, адресованное Варде Фоке и интерполированное кем-то в повествование Пселла[384]. Следовательно, родство Никифора Вотаниата с Никифором Фокой Михаилом Пселлом не подтверждается.

Как бы там ни было, сообщение Михаила Атталиата о родственных узах, существовавших между Фоками и Вотаниатами, нужно рассматривать в контексте общественно-политической ситуации, сложившийся в Византийской империи к 1078 году. В условиях полного краха империи под ударами сельджуков, норманнов и печенегов растерявшиеся современники пытались найти опору в великом прошлом – причем относительно недавнем – и чаяли обрести нового Никифора Фоку, громившего непобедимых арабов и сделавшего Византию не номинальным, а действительным преемником великого Рима. На эту роль с известной убедительностью претендовал тогда Никифор Вотаниат – человек уже, мягко говоря, немолодой, однако известный к тому времени в столице как талантливый военачальник. Настроение общества очень точно уловил Михаил Атталиат, поместивший в своей «истории» подробный очерк о происхождении Никифора Вотаниата от императора Никифора II Фоки.

О Вевдене, первой жене Никифора Вотаниата, практически ничего не известно. На основании сведений Продолжателя Скилицы Бернард Лейб утверждал, что Никифор Вотаниат имел племянника по имени Синадин, который был сыном сестры Никифора и Феодула Синадина[385]. Анна Комнина упоминает этого Синадина в «Алексиаде» как человека знатного происхождения, уроженца восточных фем, близкого императору Никифору Вотаниату, которого Никифор собирался сделать наследником престола в обход прав своего юного пасынка кесаря Константина Дуки. Я. Н. Любарский приводит имена других членов семьи Синадинов, также ссылаясь на Продолжателя Скилицы. В частности, он упоминает Александра и Константина Синадинов, принимавших участие в провозглашении Никифора Вотаниата императором в октябре 1077 года, а также Синадину – дочь Феодула, которая была выдана замуж за венгерского короля Гезу I (1074–1077) еще до того, как Никифор Вотаниат захватил престол[386].

Весенний переворот 1081 года и приход к власти Алексея Комнина первоначально оправдывался тем, что Алексей Комнин становился гарантом прав законного наследника – сына Михаила VII и Марии Аланской кесаря Константина, который был вскоре обручен с Анной Комниной. В ту эпоху церковное обручение рассматривалось с точки зрения византийского канонического права как состояние, равносильное браку, поэтому детский кортеж Анны Комниной и ее юного жениха проезжал по улицам Константинополя под аккомпанемент специальных аккламаций, приличествующих императорской чете. В отличие от Михаила Атталиата принцесса Анна сопоставляла своего героя – отца – со статуями Поликлета, а также с политическим противником Никифора Фоки доблестным императором Иоанном I Цимисхием (969–976)[387], явным образом противопоставляя своего отца Никифору Вотаниату. При этом свою будущую свекровь Марию Аланскую Анна уподобляла статуям Фидия – возможно, Афине Лемнии, – в то время как родная мать Анны императрица Ирина удостоилась в сочинении дочери сравнения с Афиной Палладой.

Но кем же был герой Михаила Атталиата? Герой, которого этот историк считал предком императора Никифора Вотаниата, и которого Анна Комнина обходила гордым молчанием? Этот император безусловно заслуживает