Охота - Владимир Геннадьевич Поселягин

имплантат подчинения, а это не рабский ошейник. Этот сразу чувствовал малейшую мысль о побеге и бил в ответ болью.

В системе работали ещё три судна, которые также принадлежали моим хозяевам, и пилотами на них тоже были рабы. Фронтир – дело такое. Я сегодня первым закончил работу, но и первым начал; торопиться тут нельзя, но и медлить не стоит: имплантат будет бить болью.

Как всё так получилось? А сам виноват: пить меньше надо. Нет, с богом я договорился. Мы честно подрались и обматерили друг друга, вот по мату и поняли, что земляки. Он русским оказался. В прошлом Серёга Кальнов, поручик, воевал на Кавказе в восемнадцатом веке. У него всё началось со случайной встречи с магом-путешественником, учеником которого он стал. Со временем дорос до бога, такая вот череда случайностей. Узнав, что я чеченец, он хохотал как сумасшедший: никаких претензий к нашему народу у него уже не осталось.

Вообще, я особо не пью, разве что благородные вина, но с Серёгой – и не выпить? Это невозможно. Ну, мы и помчались по мирам в алкогольном угаре. За полгода разгромили сотню борделей, Серёга умудрился жениться, сам был в шоке. Словом, отлично отдохнули. Мы реально подружились. Я к нему в его мир часто заскакивал, и всегда встречи заканчивались пьянками, но отдыхали от души.

Так прошло три года. До моего восемнадцатилетия оставался месяц. И вот во время одной из наших встреч я пьяно жаловался на жизнь. Мол, с магией и ништяками я в любом мире как бог на выгуле: всё могу, со всем справляюсь – никакого удовольствия. А как было здорово, пока восьмая оболочка приживалась и я не мог использовать магию. Жил натуральными приключениями, до сих пор вспомнить приятно. Олию вон искал, вообще не зная, что и кто это. Хочу снова приключений! Но знаю, опять будут одни разочарования.

Серёга был такой же пьяный (боги могут отключать на некоторое время излечение тела и вот так пьянеть) и тут же заявил мне:

– Ща исправим.

В результате он заблокировал мне Дар на десять лет, взял портал, настроил произвольный поиск мира Содружества и бросил меня туда. Вспышка – и я в другом мире. Магия блокирована, домен остался привязанным к скале в мире Сергея. За домен я не волновался, ничего с ним не случится: доступ у Сергея есть, а я ему доверяю, он проследит; его там только моя библиотека интересует.

В общем, я, без магии, без домена, но со Щелью, оказался в Содружестве. Магии нет, слуг нет, порталом пользоваться я не мог, поэтому убрал его в Щель. Самым обидным было то, что мы только отдыхать начали, и я из Щели выгрузил все свои запасы, забив её спиртным и – преимущественно – разнообразной закуской. А больше там ничего не было. Был бы я трезвым, такую глупость не совершил бы, а пьяным… Эх, всё в домене осталось.

Планета была дикой и находилась на территории Фронтира. Всё повторялось. Уже через месяц меня отловили залетавшие сюда работорговцы: прилетели на ночной костёр, возле которого я спал. Очнулся я в криокапсуле на пиратской станции. Там мне поставили нейросеть и имплантат подчинения. Причём учитывая высокие показатели моего интеллекта, мне поставили хорошую вторичную нейросеть седьмого поколения, хотя на Окраинных мирах в продаже пока было доступно только пятое. Эта пилотская сеть явно была снята с военного.

Мои новые хозяева купили меня в качестве будущего пилота большого судна, грузового; пилоты больших судов здесь должны иметь не меньше ста пятидесяти единиц интеллекта. И начали учить. Вообще, у пиратов с метками специальности просто: их можно поставить, даже если ничего не выучил, а дальше – твои проблемы. Так что мои хозяева купили нелицензионные базы, залили мне два пакета, по малым и средним, и я учил их в капсуле под разгоном. Как я понял, им срочно требовался пилот, причём именно раб: в свидетелях они явно не нуждались.

Однако на судно, на котором находились мои хозяева с полусотней рабов и мной в том числе, напали пираты. Меня и ещё нескольких пилотов продали пиратским шахтёрам, и вот уже полгода я впахиваю у них на «Метре». Мне залили шесть баз по геологии, шахтёрские, все четвёртого уровня, и после того как я их выучил, работать мне стало легче. Все три метки на сеть мне поставили ещё на пиратской станции, сразу после установки сети, хотя на тот момент я ещё даже не начинал учить пилотские базы. Вот так всё и получилось.

Вообще, в шестнадцать лет я поставил себе бионейросеть, но во время одного из приключений я попал под разряд, и мне её выжгло. Месяц потом потратил на лечение, магия в таких делах не помогала. Восстановился. Однако поставить новую сеть, как назло, не успел: здесь оказался.

Щелью не пользовался: искин меня жёстко контролировал. Возможности написать программу для взлома я не имел: даже планшета на борту не было, а сеть находилась под контролем имплантата, и её проверяли всякий раз, когда я бывал на шахтёрской матке. Так что все запасы в Щели оставались нетронутыми, за исключением того, что я успел использовать, пока не попал в руки работорговцам.

Сейчас у меня там шесть столитровых дубовых бочек с вином, двенадцать ящиков коньяка и около сотни бутылок с отменным эксклюзивным вином. Есть и водка: специально в СССР побывал и купил несколько фур, но в Щели всего десять ящиков. И всё же две трети объёма Щели занимала закуска: мы оба пожрать не дураки. Одного шашлыка я замариновал десять тонн. Вы думаете, это всё нам двоим? Нет, мы снова планировали в забег уйти по друзьям и знакомым. Не успели.

И знаете, что я хочу сказать? Я раб, работаю шахтёром на бандитов, но я, как ни странно, счастлив. Потому что свободен и, по мере сил, делаю всё возможное для побега. Блин, опять имплантат сработал: меня начало бить, а хозяевам поступила информация о том, что я был наказан. Когда имплантат срабатывает в десятый раз, меня бьют плетьми при других рабах, до мяса. Дважды я уже подвергнулся такой экзекуции. С тех пор я набрал восемь новых нарушений, ещё два – и снова плети.

Я как раз добрался до границ с соседней системой, когда рядом вдруг материализовался корабль, явно бывший до этого под маскировкой, и меня вырубило прежде, чем я успел что-либо предпринять. Похоже, сработал ошеломитель. Краем сознания я отметил, что в системе, где находилась шахтёрская матка, мелькают росчерки выстрелов: идёт бой. Но я уже спал. Похоже, в моей судьбе