Последний из Рода - Наталья Авербух

— Ты тоже клялась, — требовательно. — Хочешь бросить меня сейчас? Уйти из жизни?

— Я не бросаю. — Возражаю, уже не надеясь, что мой человек поймет и — прости, Тиан! — отстанет со своим ненужным благородством. Спорю уже просто из принципа. Такие, как Тиан, все решают для себя сами, и с намеченного пути их уже не столкнуть. Стихии, за что мне такое досталось?! — Я не бросаю. Позволяю оставить меня и уйти. Это другое.

— То же самое! — Человек кидается ко мне, хватает, именно хватает — грубо, болезненно. Заставляет взглянуть ему в глаза. В них Тьма и Пламя, я не могу выдерживать этот взгляд, но Тиан не отпускает. — Я. Тебя. Не. Оставлю. И не позволю уйти. Нас связал Единый, мы принесли клятвы, которые нельзя расторгнуть. Есть в тебе Огнь или нет — ты моя жена, Нара. Навсегда.

Дурак.

О, Хаос, какой он все-таки дурак… За что мне такое? Почему он не хочет понять, что клятвы напрасны, что не обрядами смертных связывать баньши? Что для Генерала Огня имеют значение только те обещания, которые идут из глубины сердца, остальное — пустой звук? Почему он верит всему этому фарсу?!

Почему он не хочет уйти и спастись?! Зачем ему все это? О, Стихии, не надо было ему говорить, надо было согласиться, уйти и умереть на границе деревни. Как это все было бы проще…

— Если ты не уйдешь, мы погибнем оба. Напрасно погибнем. Зазря. Так не должно быть, Тиан. Пойми, пожалуйста, что бы ни случилось со мной, главное — это ты.

Он отпускает меня так, словно ему больно меня касаться. Отворачивается, отходит. Что я сделала не так? Что не так сказала?

— Не надо.

— О чем ты, Берсерк?

Мой человек вздрагивает от этого обращения.

— Не надо, — повторяет он. — Не смей!

Я не смей?! Он сошел с ума?

— Не смей жертвовать ради меня! Хватит! Не нужно! — не крик, рычание. Мой человек в ярости. Почему? Что не так?

— Это не жертва, Тиан. Это мое решение. Мой выбор. Да что ты пристал ко мне, человек?! — сама кричу, но не хватает голоса. — Ты можешь хотя бы раз в жизни воспринять меня всерьез?! Поверить моим словам?! Просто поверить — и все?! Уходи, Тиан. Уходи…

— Я тебя не брошу. — Упрямо.

Вот и все. Все, что мой человек соизволил ответить на приказ своей баньши. Да неужели я так провинилась перед Ткачихой, что она назначила мне Род полоумных Воинов? О чем мне с ним говорить? Что у него есть долг? Что его ждут в Костряках? Что он кому-то в этой жизни еще нужен?

Может, и нужен, вот только я не знаю никого, кому он был бы нужен больше, чем мне…

Но этого я ему не скажу. Только хуже все сделаю. Ох, Тиан, как ты не понимаешь, моя жизнь держится только благодаря тебе? Не надо меня спасать, спасись сам — и все получится. Ох, Тиан… Не нужна мне твоя жалость, когда ты это постигнешь?!

— Уходи. — Устало. Нет больше сил. Ни на что нет сил.

— Ты меня настолько ненавидишь? — Очень грустно Тиан задал этот вопрос. С каким-то даже отчаянием. Да с чего он взял?!

— Нет. — И сил закричать в ответ тоже нет. И не будет. — Я говорила тебе когда-то, а ты не понял. Я существую только ради тебя. Только. А ты…

Хочу сказать: «а ты меня не любишь», но перехватывает горло. Все перед глазами затуманивается, и я чувствую, как где-то далеко-далеко мою нить вплетают в новый узор. Знать бы еще в какой…

— Не плачь, — просит. А я не плачу. Я… я не плачу. Баньши оплакивают только других, не себя. Тиан подходит ко мне, обнимает. Как ребенка, гладит по голове. Дурак. Какой ты дурак, мой человек, какой же ты дурак…

В его объятьях прекращаю всхлипывать, замираю. Я все-таки плакала… Какой позор. Но мой человек никогда не узнает, не поймет, не догадается, насколько я унизилась, позволив слезам выступить на глазах. Он не узнает…

Высвобождаю руку, провожу по его волосам — длинные они у него выросли. От моего человека пахнет огнем и сталью, ночным костром и смертельным поединком. Рядом с ним всегда спокойно, легко и безопасно, словно я вернулась в родной дом, который давно искала… Дом… У баньши не бывает дома, владения Ткачихи — только временное обиталище, а жилища смертных… там мы всего лишь незваные гостьи. Утыкаюсь лицом в плечо, застываю. Как хорошо, когда свой человек рядом, когда его можно ощутить безо всякой магии, когда он не пытается отстраниться и не вспоминает придуманные собой же правила поведения. Как будто им еще хоть кто-нибудь следует… Мне хорошо с ним. Будто я дома…

Тихий лязг, дверь отворяется почти без звука.

— Тиан! — тихий внятный зов.

Кольд. Что он здесь делает?

— Надо уходить, — говорит наемник. — Не уснул здесь еще? Пойдем, выбираться надо.

В сени выходим вместе. Кольд не принес с собой никакого светильника. Они ему не нужны? В дверном проеме за его спиной виднеется затянутое тучами ночное небо. Час до рассвета, не больше. Умно.

— Извини, красавица, — начинает было Кольд, но умолкает и вглядывается внимательнее. — А, так вы сняли кулон? — неодобрительно. Ему какое дело?!

Провожу пальцами по шее. Смутно припоминаю, проклятая цепочка порвалась и укатилась вместе с заколдованным камнем куда-то в угол, но искать и проверять, какого кулон теперь цвета… не до того как-то было.

— Вот и хорошо, — кивает наемник. Я не я буду, если ничего хорошего Кольд во всем происходящем не видит. — Тогда уходим все трое.

— Куда? — не выдержала я.

— Отсюда, — как ненормальной, объясняет мне Кольд. — Подальше. Пока не спохватились. Мы и так много времени потеряли.

— Да куда мы так торопимся, хотелось бы знать?

— В Костряки, — отрезал наемник. — А если тебе так хочется пожелать крестьянам доброго утра — можешь оставаться.

— Да ты!..

Выругаться мне помешал Тиан, который как бы невзначай оттеснил меня в сторону и с тревогой спросил:

— Погони не будет?

— Нет, — безмятежно ответил Кольд. — Матушка Глен хорошего зелья дала, до утра проспят. Кстати, она просила не бросать здесь нашу красавицу. Странно, не правда ли?

— А ты надеялся меня бросить, Кольд Союзник? — зло. Язвительно. Бессильно. То за меня заступалась девчонка, отданная Огню, то теперь молоденькая баньши, нашептавшая советы в уши выжившей из ума старухи… Обидно. Мерзко.

— Как получилось бы, — усмехается колдун. Замечает, как я разозлилась, бросает взгляд на Тиана и серьезнеет. — Уходим. Я увел лошадей к дороге, там же вещи.

— Сабля, — напоминает Тиан.

— Держи.

Уходим. Прочь отсюда, по лесной тропинке, мимо источника, у которого спит новый охранник. К дороге, возле которой нас ждут лошади и… свобода? Хотя бы временно, но ждет. Будьте же прокляты люди, которые заставили человека надеть ошейник на баньши своего Рода! Будьте прокляты! Я никогда не прощу унижения. Никогда.