Начало войны империй - Андрей Геннадьевич Акиндинов

из одной точки в другую за сотни километров. Однако это не решало задачу той же массовой мобильности местного населения. К тому же цена перемещения больших групп разумных на сверхдальние расстояния оставалась заоблачной, и сравнимой с реализацией космической программы.

Не понимаю!

Вот ещё одна нестыковка. Как цивилизация, отвергнувшая, по сути, принцип пилотирования судов тяжелее воздуха, получила знания об космических перелётах? Пресловутые то ли «диверсанты», то ли «консультанты», что высадились на территории Десятой и позволили вопреки правилам «морально» усилить одну из дивизий противника, были по словам того же Эфиопова инопланетными агентами вражеской цивилизации. Да и Глашатаи или, как их тут называют — «ангелы», тоже не местные обитатели. Что мешало аборигенам после общения со столь технически развитыми представителями иных миров прикинуть пуп к носу и попытаться создать хотя бы дельтаплан или тот же шар воздушный? Про здравую идею присобачить крылья к спортивной легковушке, чтобы разогнаться и сигануть с обрыва — я деликатно промолчу.

О фантастических технологиях в строительстве вообще слов нет — одни эмоции. Про 3Д-принтеры Смит говорила, но воочию понаблюдав за развёртыванием модуля фронтовой связи, что-то сомнения меня стали терзать по поводу изобретения такого оборудования здесь. Помнится, на первом курсе в Центре Подготовки нам давали общие знания по технологиям старших рас Галактической Конфедерации. Так вот то, что я увидел пару минут назад — из той оперы! Это ещё про технологию мгновенных перемещений при помощи пресловутых порталов я молчу.

Ну не может на планете быть такого перекоса в технологиях и знаниях! Не может и всё тут! Не, Элен нафантазировала лишнего! В самой обычной виртуальной симуляции мы торчим, а не в каком-то параллельном или изолированном мире. К гадалке не ходи!

По легенде экзаменационных испытаний — Геренберо довольно развитая планета. По общей классификации цивилизаций ей присвоен технический уровень 3-го сегмента 21-й дуги. То есть, если перевести на «человеческий» — где-то 19–20 земной век с вариациями. На первый взгляд, так и есть. Но копни глубже, окунись в окружающую действительность с головой, начинаешь понимать, что здесь чёрте чего намешано. Тут и расы с названиями из сказок и фантастических опусов старушки Земли, и комиссары с НКВД, и Рейх с чокнутым фюрером, и порталы со зверями-телепатами…

«Нет. Мы однозначно по-прежнему плаваем в сопливом бульоне виртуальных капсул тренировочного полигона, а Геренберо — иллюзия от Главного ИскИна Центра Подготовки. Поэтому нечего грузиться по поводу передовых методов строительства и прочей непонятной фигни. Сценарий такой. И мы в нём статисты».

Придя к такому нехитрому выводу, я немного расслабился. Дышать стало легче, жить веселей.

Мы побродили ещё минут двадцать по лагерю штаба Западного фронта, после чего я посчитал ознакомительную прогулку завершённой. Время приближалось к шести — скоро вновь в «Сферу-2» забираться. В оставшиеся минуты хотелось бы чайком с печеньем побаловаться.

Мы с Рыжиком попрощались с офицерами и двинули в родные пенаты. Как я понял, полковник с майором направили стопы в сторону штабной столовой, дабы тоже позавтракать.

Глава 27

Четвертый ход

Геренберо.

Локация Б-8. Столица Красной Республики, г. Красноград.

Оперативный центр Генерального штаба Красной Армии.

8-й день Третьего этапа.

6:00 по местному времени.

Текущая дата: 8.1.11.7134.

В огромном двухуровневом помещении царила рабочая, слегка возбуждённая атмосфера. Менее часа назад пришли корректировочные данные по Северному фронту, и сейчас группа офицеров вносила правки на карту гиперлокации Центрального континента.

Из-за панорамной стеклянной перегородки второго этажа за их работой наблюдал высокий крепко сложенный мужчина. Несмотря на преклонный возраст, а начальнику Генерального Штаба в прошлом месяце исполнилось шестьдесят, Борис Михайлович Стеклов выглядел по-молодецки бодрым и пышущим здоровьем былинным богатырём. В данный момент настроение стратега было приподнято-боевое. Причиной тому послужили новости как раз с направления развёртывания сил ударной группировки генерал-лейтенанта Бердзи.

Элеонора Полевна в плане руководства Северным фронтом действовала умело, решительно, порой — даже дерзко. В то же время «посланница» отличалась мудростью не по годам прожитых лет. Всё без исключения приказы командующая отдавала подчиненным, как будто зная наперёд результат, и с надёжной страховкой на случай неожиданных ответных мер со стороны противника, коих, надо отметить, и близко не просматривалось.

Из военного квартета иномирян, по мнению Бориса Михайловича именно генерал-лейтенант Бердзи была самой рассудительной. Во всяком случае, такую оценку он дал «посланнице» после трёх активных ходов.

К восьмому числу младшей декады уже два фронта завершили наступательные операции. На Юго-Западном стратегическом направлении войска генерал-майора Смит накануне рассеяли армию Двадцать Четвёртого Княжества, чем поставили жирную точку в кампании под кодовым обозначением «План 19/24». По мнению Бориса Михайловича, хоть Элен Натановна особыми талантами полководца пока блеснуть не успела, тем не менее, молниеносно проведённая операция «24» давала надежду на оправдание ожиданий Верховного и перспективность этой «посланницы».

Ударные корпуса Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта Орлова так же достигли намеченных целей. С оговорками, разумеется. Разгром Левобережной группировки Пятой «прозрачной», захват столицы этого государства и уничтожение верхушки её военного руководства вместе с Генштабом — впечатляющий результат работы любого командующего. Тем более — такого «разгильдяя и дебошира», как Сергей Иванович Орлов.

Борис Михайлович крякнул с ухмылкой, вспомнив гневный рапорт какого-то там комиссара, группе «элитных» бойцов которого под его началом надлежало встретить двух «посланников» в окрестностях Старограда. Встретили, называется… Борис Михайлович первый раз в жизни видел до колик хохочущего Верховного Главнокомандующего, да и остальные члены Государственного Комитета Обороны только что под стол не падали узнав подробности «встречи».

На том памятном заседании глава НКВД лично зачитывал рапорт незадачливого подчинённого. Надо отметить, что при первой встрече поздоровался с подопечными Лаврентина Полевича Берии бравый красный военачальник и его спутница кулаками и трижды матерным словом. Изрядно помятый комиссар госбезопасности особенно негодовал по поводу действий «товарища генерал-лейтенанта». Читая сей гневный опус, нарком едва сдерживал смех.

Так же, как и товарища Сталина, Борис Михайлович первый раз видел истерично хохочущего Берию. И если Осип Варионович (всем ведь прекрасно известно!) имел хорошее чувство юмора и любил порой отвешивать «шуточки со смыслом» в сторону нерадивых подчинённых, то вечно серьёзный и задумчивый нарком даже улыбался крайне редко. Должность такая.

Начальник Генерального Штаба чуть заметно улыбнулся.

«Да, я сам когда-то был таким же балагуром. Сдаётся мне — Господь ему в помощь! — этот Сергей Иванович Орлов высоко взлетит!» — Борис Михайлович вздохнул, отгоняя ностальгические воспоминания бурной молодости и возвращаясь мыслями к рабочей повестке.

Итак, войска Северного фронта близки к победе.

Падение Холта́ка и обезглавливание вооружённых сил Пятой страны позволили