Летучие образы - Элизабет Адлер

— Есть чудесный новый итальянский ресторан, — предложила она, беря его за руку и увлекая к дверям. — Почему бы не заглянуть туда?

Даже несмотря на то, что было уже поздно, в ресторане все еще толпилось много народу. Каролина ждала, что Келвин опустит привычно сложенную купюру в несколько долларов в руку метрдотеля, но он рассеянно осматривался вокруг, совершенно забыв об этой корыстной манипуляции. Им пришлось бы ждать вечность, пока для них что-то сделали бы, думала она, стараясь отыскать в кошельке десять долларов. Метрдотель, скромно приняв дань, отблагодарил ее улыбкой.

— Подождите пять минут, мадам, это вас устроит? Могу я предложить вам пока выпить что-нибудь в баре? Сюда, пожалуйста.

— Что ты пьешь, Кортни? — спросил Келвин, устраиваясь рядом с ней на высоком стуле. Вечер обещал быть чудесным. И что самое удивительное, в этом переполненном ресторанчике она чувствовала, что они с Келвином вместе и более близки, чем наедине в ее квартире. Может быть, в этот вечер он поцелует ее так, как ей хотелось, чтобы он целовал ее…

Он помахал кому-то через весь зал, и она с любопытством глянула через плечо.

— Это Броди Флитт, — пояснил он, — с Мэрис Келл — моделью.

Каролина никогда не встречала Броди, и теперь с интересом рассматривала его. Потом Мэрис повернулась и, помахав Келвину рукой, послала воздушный поцелуй. Каролина, внезапно почувствовав ревность, опустила глаза и стала рассматривать розовые пузырьки вина в бокале.

— Мэрис очень красива, — тихо проговорила она, делая вид, что пьет вино.

— Да, я часто работаю с ней. Мы — старые друзья.

— А мы всего лишь навсего новые друзья, — прокомментировала Каролина, не в силах скрыть ревность, прозвучавшую в голосе.

— Новые друзья? — Он чокнулся с ней. — Нет, это нечто большее, Кортни, ты — мой лучший друг.

Она быстро проглотила вино. Лучший друг — это не совсем то, чего она хотела и ждала…

Метрдотель подал знак, что их места готовы. Направляясь к столику, он подошел поздороваться с Броди и Мэрис, запечатлев легкий поцелуй на бледной, гладкой щеке модели. Но ее продолжительный ответный поцелуй оставил слабый алый след на его щеке, и Каролине ужасно хотелось стереть этот след, а вместо этого она вежливо улыбалась, пока ее представляли.

— У тебя помада на лице, — нетерпеливо заметила она, когда они очутились в уюте своего углового столика.

Келвин потер щеку, но помада осталась. Каролина порывисто наклонилась и потерла это место носовым платком.

— Спасибо, Кортни, — сказал он, внимательно изучая меню. Спустя мгновение, захлопнув его, он спросил: — Что мы будем есть?

Она удивленно смотрела на него:

— О чем ты думаешь? Прекрасное меню, и очень большой выбор.

— В этом-то все дело, всего слишком много. Выбери что-нибудь для меня, дорогая. — Удобно устроившись в кресле, он нежно улыбался ей, ожидая, пока она выберет.

Знаком подозвав официанта, Каролина сделала заказ для них обоих:

— Спагетти с томатным соусом с добавкой базилика, потом карпаччио — тонкие ломтики говядины под чесночно-горчичным соусом.

— Вино, сэр? — Официант, ожидая ответа, смотрел на Келвина, который просто пожал плечами, и взглянул на Каролину.

— Красное или белое?

— Красное, — выбрал Келвин.

— Отлично сработано! — подметила Каролина, смеясь. — Наконец-то ты принял решение!

— Просто это то, что у меня не очень хорошо получается, — жалобно признался Келвин, — и я знаю, что бы ты ни выбрала, все будет превосходно.

И неожиданно, когда Каролина с аппетитом поглощала спагетти, она вдруг поняла, почему Келвин до сих пор не занимался с ней любовью. Он был просто не в состоянии принять какое-нибудь решение. Он был как маленький растерянный мальчик, которому было необходимо, чтобы за ним присматривали, заботились о его еде, организовывали его работу и оберегали покой во сне. Ему нужно было, чтобы она сделала первый шаг.

— Келвин, — произнесла она, поднимая бокал с вином. — У меня есть тост.

— За что мы пьем, Кортни? — спросил он, поднимая бокал.

— Ты после узнаешь об этом, — тихо проговорила она, когда он взял ее руку и сжал ее. — А пока давай выпьем за дружбу.

Когда они вернулись, он неуверенно топтался у двери, ожидая, что она пригласит его зайти.

— Но ты же знаешь, Келвин, что всегда можешь прийти ко мне, — заметила она.

— Кортни, мои родители учили меня всегда быть учтивым с леди, а ты — леди, и самая достойная из тех, кого я когда-либо встречал.

— И из-за этого ты не занимаешься со мной любовью? — настойчиво спросила она, все еще стоя в дверях. — Ты думаешь, что для этого я слишком леди?

— Посмотри на это с другой стороны, — мягко ответил он, пристально глядя на нее и сузив глаза. — Секс — это очень просто… Это не то, что я всегда искал, и в большинстве случаев секс — это только то, что он есть. Это полет, нежность, тепло, ощущение партнера, но когда все закончено, заканчивается и это. — Келвин пожал плечами, прислонившись стройным, красивым телом к двери. — А то, что я испытываю по отношению к тебе, Кортни, — это совсем другое.

Их глаза встретились и слились в желании. Каролина взяла его за руку, и они вошли в квартиру. Сбросив туфли, она прикрыла дверь ногой.

— Вот что я скажу вам, Келвин Дженсен, — прошептала она, скользнув в его объятия, — почему бы нам просто не выяснить это?

Поцелуй Келвина был на этот раз совсем иным, дразнящим, раскрывающим ее губы, пробующим ее на вкус. Он крепко прижал ее к своему сильному, стройному телу. Каролина почувствовала, что по его телу пробежала дрожь, когда он оторвал свои губы от ее и смотрел на нее так пристально, что ей казалось, он навсегда запечатлел в своем мозгу ее черты. А потом он неожиданно взял ее на руки и, легко держа, понес в спальню.

— Позволь мне раздеть тебя, — сказал он, бросая пиджак на пол. Каролина смущенно опустила глаза и посмотрела на свой жакет с длинной вереницей крошечных круглых пуговиц с воздушными петельками, как на дамском корсете. Но Келвин ловко справлялся с ними, и через минуту мягкий маленький жакет уже соскользнул с ее плеч, а потом и тонкий кружевной бюстгальтер…

Келвин поддерживал ее, когда она, стоя на кровати, выбиралась из темной юбки, снимала чулки, а потом, когда она уже лежала на кровати, он тоже лег, нежно целуя ее — сначала губы, затем закрытые глаза, потом брови, мочки ушей и пульсирующую вену на нежной шее…

Отстраняя его, Каролина замешкалась с пуговицами на его рубашке.

— Подожди, — сказала она. — Теперь я тоже хочу раздеть тебя. — Она сняла с него рубашку и провела ладонями по гладкой спине. Затем расстегнула пряжку кожаного ремня, ожидая, когда он выскользнет из своих французских джинсов.