Под небом Испании - Александр Родимцев

Бойцы 100-й и 1-й бригад все крепче сжимали кольцо окружения. И остатки франкистов, не выдержав, стали сдаваться в плен. Стрельба потихоньку утихла.

Командир бригады почувствовал, что бой подходит к концу, решил сам разобраться, что происходит в центре города. Предложил он и мне пойти с ним. В сопровождении солдат мы отправились в расположение боевых действий первого батальона. Навстречу попался офицер, несший донесения как раз из этой части. Родригес тут же, присев за углом полуразрушенного здания, развернул записку. И по мере того как он читал строки донесения, написанные крупным размашистым почерком, улыбка на его лице становилась все шире и шире. «Нет, ты послушай, Павлито, как они воюют!» И он вслух прочел записку. Командир первого батальона Гомес сообщал: «На подступах к Брунете батальон захватил тридцать пленных, которых отправили в штаб дивизии. Отбили восточную часть села, овладев казармой местного гарнизона. Веду бой на центральной площади».

Родригес дочитал письмо до конца и с улыбкой посмотрел на меня. Тут же он стал расхваливать командира и его комиссара.

– Пошли быстрее к ним.

Офицер связи вызвался проводить нас. По пути он все время рассказывал Родригесу о боевых действиях. Незаметно мы дошли до окраины Брунете. Здесь уже было тихо. Вошли в узкую, обшарпанную улочку, потом, немного пробежав по ней, свернули направо в еще более узкую и более разбитую. «Теперь уже немного осталось, – промолвил офицер, – вон за тем зданием». Мы поняли, что он ведет нас маршрутом, по которому наступал батальон, желая показать, как сражались его товарищи.

Возле здания, на которое он показал, валялись десятки трупов. Очевидно, здесь шел рукопашный бой. Почти все погибли от удара кинжалом. Родригес подошел к убитому солдату, достал его документы. С фотографии смотрела холеная, самодовольная физиономия. В портмоне нашли три золотых кольца и женский браслет. «Бандюга», – выругался офицер.

Не успели мы отойти от этого дома, как увидели бегущую навстречу нам группу вооруженных солдат. Их было человек пятнадцать. Издали по форме трудно было разобрать, кто: наши или мятежники.

– Павлито, назад! – первым узнал мятежников Хуан.

Я выхватил из-за пояса гранату, выдернул чеку и бросил лимонку в набегающую толпу фашистов. Сам успел спрятаться за угол. Над головой просвистели пули, отбивая штукатурку от стены.

Раздался взрыв. Четверо фашистов повалились на мостовую, остальные подняли руки. Подходить к ним мы еще не решались. Офицер-связист, который пришел от Гомеса, был тяжело ранен. А мой адъютант Альберто, забившись в простенке, стоял бледный как полотно. Родригес приказал Альберто обезоружить всех, кто поднял руки. Кто станет сопротивляться, расстреляем на месте.

– Иди, Альберто, а мы возьмем их на мушку.

Все это Родригес говорил громко, сердито, с тем расчетом, чтобы слышали мятежники. И это подействовало. Те, кто еще не успели бросить оружие, стали кидать его под ноги. Альберто, оправившись от испуга, деловито обходил фашистов и отбирал винтовки, ножи, пистолеты. Перед ним стояли одиннадцать верзил. Если бы они знали, что нас всего четверо и что мы плохо вооружены, вряд ли бы они так мирно сдались. Альберто подал команду: «Шагом марш». Пленные, понуря головы, поплелись.

Когда пришли в батальон, Гомес от удивления раскрыл рот:

– Где это вы столько бравых вояк раздобыли?

Альберто выступил вперед и деловито доложил:

– Принимайте пленных.

– А чего их принимать, сейчас солдат уведет их в сарай.

– Нет, так не положено, – возразил Альберто. – Напишите расписку.

Капитан Гомес недоуменно посмотрел на меня, на Родригеса, словно хотел узнать, шутит или серьезно говорит Альберто. Родригес незаметно моргнул Гомесу: мол, ладно, но огорчай парня, сделай ему радость. Капитан с серьезным видом сел за стол, попросил ручку и чернила.

– Так сколько вы сдаете пленных? – деловито осведомился капитан.

– Одиннадцать. Десять автоматов, одна винтовка, семь кинжалов и девять гранат, – одним духом выпалил Альберто.

Гомес все аккуратно записал, поставил число и подпись. Потом подозвал Альберто и попросил проверить, правильно ли он сделал запись, и если правильно, то пусть он поставит свою подпись. Альберто прочел вслух: «Я, командир первого батальона первой бригады капитан Гомес, принял от Альберто Феранда одиннадцать пленных, захваченных в неравном бою, десять автоматов, одну винтовку, семь кинжалов и девять гранат».

Альберто понравилась расписка, особенно то место, где было сказано о неравном бое. Он сел и торжественно расписался. Потом, спохватившись, стал просить Гомеса поставить печать.

– Нет у меня, дружище, печати, – развел руками командир батальона.

– Да ничего, и такая расписка действительна, – установил перемирие Родригес.

– Ну, если действительна без печати, то ладно, – успокоился Альберто.

… Стрелка на часах показывала девять. В городе шли уличные бои. Связисты доложили, что протянули провод. Родригес выяснил обстановку, установил точно местонахождение батальонов. Они почти все выполнили свою задачу и вышли на намеченные рубежи. Командир бригады Приказал хорошенько укрепиться и приготовиться к обороне.

Потом я связался с Листером. Он рассказал, что 100-я бригада также вышла на намеченный рубеж. Бой был тяжелый и удачный. Как сообщил из штаба Иглесиас, наши войска, действовавшие на флангах, не смогли взять высоту Льянос и опорный пункт Кихорна. Бои там продолжаются. А сосед слева, 34-я дивизия, почему-то вообще никаких боевых действий за Вильянуэва-де-ла-Каньяда не предпринимал. Листер был этим обеспокоен: «Значит, артиллерийский дивизион не сможет прибыть к нам, и тылы не обеспечат боеприпасами и продовольствием».

– Давайте встретимся в штабе дивизии, свяжемся с Малино и тогда примем решение, – предложил я.

Листер согласился.

Из штаба дивизии мы быстро связались с Малино. Он рассказал нам об обстановке на этом участке фронта:

– Все опорные пункты – Льянос, Кихорна, Вильянуэва-де-ла-Каньяда – находились в руках мятежников. На вопрос Листера, продолжать ли наступление бригаде, Малино ответил: «Решайте по обстановке, но я бы но советовал». Он рекомендовал возобновить наступление, когда подойдут танковая рота и артиллерийский дивизион.

Несколько минут после этого разговора мы сидели, прикидывая наши возможности. Взвесив все, решили попробовать. Ведь говорил же Малино: «Действуйте по обстановке». Несмотря на отсутствие танков и артиллерии, надо попытаться захватить переправы через реку Гвадаррама. Конечно, мы сейчас далеко забрались в тыл к противнику. Но захват переправ позволит удержать отвоеванные позиции.