Ты - мой грех - Юлия Гауф

27

РУСЛАН

Театр абсурда.

— Так, давай по порядку, — я потер глаза, нажимая на них так сильно, что на какое-то время даже ослеп. — Рассказывай, Люба.

— А зачем? Ты от меня отказался! Может, и правильно сделал что отказался, — заявила она с вызовом. — Или ты хочешь насладиться тем как я встряла?

— Люба, мать твою, рассказывай! — рявкнул я.

— Кстати, про мою мать: нужно бы узнать, как там Диана и мама. Сможешь устроить? Боюсь что мать напилась. На опыте проверено: алкоголика ничто не останавливает, даже маленький ребенок.

— То есть, ты ушла, чтобы встретиться с Уваровым, и оставила Диану на алкоголичку-мать?

— Да. Вот такая я плохая! — процедила Люба.

Блядь!

— Ладно, позвоню им, но взамен ты всё мне расскажешь. Подробно, поняла?

Люба поморщилась, а я занялся выполнением обещания, данного ей. И уже через десять минут сказал Любе, что всё с её сестрой в порядке.

В голове до сих пор не укладывается, что с Любой произошло подобное. И вид у неё… этот блядский вид бесит больше всего! Я еще раз взглянул на неё, и отметил как Люба сжимается, как дрожит, как трет кожу на предплечьях, запястьях, на бедрах. Это что-то нервическое, истеричное.

— Отдохни пока. Скоро приду, — вышел из кабинета, и закрыл его.

На поход в магазин у меня ушло всего десять минут. Купил четыре сэндвича, салат, пару шоколадок, готовый крем-суп, и еще через пять минут открыл дверь в кабинет. Еду положил на стол, и достал старую ветровку.

— На, прикройся, — протянул её Любе, но она не отреагировала.

Сначала испугался, что с ней что-то случилось. Но Люба просто заснула — сидя в неудобной позе, чуть склонив голову набок, и сжав ладони в кулаки, что странно для обычного человека, а вот при стрессе это более чем естественно.

Накинул на неё ветровку, расставил еду перед ней — проснется, пусть ест. Или разбудить? Время у меня ограничено, но… черт, ладно, пусть спит. А я пока пойму хоть, что произошло.

А самое главное что мне нужно понять — что делать конкретно мне.

Я углубился в отчеты, состряпанные на скорую руку: отель, наркотики, конверт с деньгами, алкоголь, признаки борьбы, и прочее-прочее. Сопоставил внешний вид Любы, её браваду, и логику: что общего может быть у такой как Люба с олигархом. Вывод получился гадкий. С душком.

Не сказать что ежедневно, но довольно часто передо мной сидели девушки, убившие своих клиентов. Иногда из-за накопившегося стресса, вроде и клиент адекватный, но до него были отморозки, и какое-то слово, взгляд становились триггером, а дальше — убийство. Чаще было иначе: клиент жестил, шлюха пыталась отбиться, и из-за страха перед более сильным противником перегибала в самообороне. Да, тридцать ножевых — это не всегда про маньяков, это еще и про испуганных женщин.

Но чаще всего жертвами становились не клиенты, а как раз-таки проститутки. И много таких «клиентов» я допрашивал. Убивали разных: девок с трассы с ценником в пятьсот рублей, и элитных шлюх за двести тысяч за ночь, да и то анал за дополнительную оплату.

Хорошо что Люба относится к первой категории, а не ко второй, в которой проститутка — труп. Плохо что у нас практически не доказать самооборону. Тем более с теми исходными данными, которые у меня на руках.

— Мммм, — простонала Люба недовольно, завозилась, и проснулась. — Черт. Черт, черт, черт, ну как же так, мать твою! Твою мать… — прорвало её на невнятные ругательства.

Точно. Очнулась девочка и, видимо, начала осознавать в какую задницу встряла.

— Сукааа, — всхлипнула Люба, — ну что за жизнь-то такая? За что? За что, Руслан? Я в прошлой жизни Гитлером была, может? Или этим, Калигулой? Меня посадят? Лучше сдохнуть! Лучше бы я умерла, а не он! Лучше бы…

— Хватит, — рубанул я, но Люба не услышала. — Люба, хватит!

— А Диана? Как она будет… как… — Люба уже задыхается, глотает слова. — Брат — барыга, сестра — убийца, мать — алкашка… это клеймо… Боже…

Жестоко, но придется оборвать её истерику. Пусть поплачет позже, сейчас не время.

— Люба, ты же мне изменяла не из-за чувств к другому, да? За деньги? — спросил, и Люба моментально притихла, даже шевелиться перестала и, кажется, дышать тоже. — Уваров тебе платил? Романа у тебя с ним не было?

— Не тяну?

— Не тянешь. Был бы роман — он бы тебя содержал, снял бы квартиру, или купил бы. И не заставлял приходить в отель в блядском виде, да и деньги…

— А может у нас с ним такая игра: в клиента и проститутку?

— А может ты расскажешь всё как было? — холодно парировал я. — Ладно, давай озвучу то что я понял: Уваров — твой клиент, у вас было несколько встреч, но в этот раз произошла ссора на фоне совместного распития алкоголя и употребления наркотиков. Он напал, ты отбивалась, да так активно что одурманенный Уваров потерял координацию, не сгруппировался, и стал трупом. А ты, будучи в состоянии шока, не стала ни сбегать, ни вызывать скорую с полицией. Я сужу по времени смерти и временем приезда полиции и криминалиста в отель. Всё было так?

Мне неприятно это озвучивать. Пытаюсь абстрагироваться, но все равно больно — и из-за того что Люба оказалась в такой жуткой ситуации, и банально за себя обидно. Да, я не миллиардер, но не бедствую! Попросила бы Люба денег — достал бы, заработал. Не хватало бы, или срочно необходима определенная сумма — переломил бы себя, и к брату на поклон бы пошел. Зачем она в это влезла-то, дура мелкая?!

И насколько мне неприятно было озвучивать неприглядные факты, настолько Любе неприятно было их слушать. Она выглядит виноватой, губы кривит брезгливо, плачет тихо и горько. И моего взгляда избегает.

— Люба?

— Всё было почти так, — тихо, почти шепотом начала она. — С Уваровым мы встречались, да, но это были просто разговоры. Он играл в свидания, это казалось каким-то жутким извращением. Так мерзко! Сначала встреча, потом переписка, он требовал эротические фото, и только потом, как следует «познакомившись» мы должны были перейти к основному блюду. За деньги, да. И все остальное правда, алкоголь я пила по сама, а вот наркотики…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍