Ад в очень маленьком месте - Бернард Б. Фолл

пехотного полка Иностранного легиона на «Элиан-2» в ночь на 1-е апреля считалось значительным подкреплением. Наконец, в 20.30 над долиной послышался гул транспортных самолетов: «Банджо» доставляли 2-й батальон 1-го парашютно-егерского полка.

Внезапно, разверзся настоящий ад. Зенитки Вьетминя открыли огонь по неуклюжим транспортникам, которые должны были следовать заданным курсом прямо над южным концом взлетно-посадочной полосы. Зона выброски сократилась до менее чем 500 метров в длину и по ширине едва доходила до края рулежной дорожки. Кроме того, она была завалена обломками более дюжины самолетов. И было невозможно выбросить с парашютом более половины группы за раз. Напряжение, которое испытывали пилоты, вынужденные лететь, удерживая строй в узкой долине, где их самолеты сотрясали залпы дружественной артиллерии, было невероятным. В то время как оставшаяся часть транспортной группы летела, удерживая строй, 4-я рота 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка под командованием лейтенанта Субриза и аджюдана Реброена, а также командная группа батальона и орудийный расчет из 35-го воздушно-десантного артиллерийского полка, успешно приземлились, потеряв семь человек, пять из которых были ранены в воздухе. Остальной части батальона пришлось вернуться в Ханой, потому что медлительность выброски войск мешала сбрасывать срочно необходимые боеприпасы и другие грузы снабжения.

На командном пункте Лангле результаты десантирования этой ночью были сочтены катастрофическими. Если бы людей стали перебрасывать в укрепрайон такими же темпами, то не было бы никакой возможности компенсировать ежедневные потери, не говоря уже об усилении истощенных батальонов. А они были истощены. Парашютный батальон Иностранного легиона и 6-й колониальный парашютный батальон насчитывали четыре небольшие роты, по 100 человек каждая, и в тот же день Ботелла реорганизовал свой прореженный 5-й вьетнамский парашютный батальон в три роты, каждая численностью по два взвода. Нужно было что-то делать, и делать быстро. По мнению Лангле и других офицеров-десантников, это означало отказ от общепринятых правил того, что составляло надлежащую зону выброски. Их предлагалось просто сбрасывать над всем укрепрайоном, независимо от колючей проволоки, огневых позиций и радиоантенн. Этому предстояло стать объектом невероятно ожесточенной процессуальной борьбы между боевым командованием в Дьенбьенфу и десантной бюрократией в Ханое, в частности, начальником воздушно-десантного командования, полковником Сованьяком. Сованьяк до конца настаивал на необходимости использования должным образом установленных зон выброски, и только квалифицированными десантниками, с необходимым количеством тренировочных прыжков. С другой стороны, Лангле настаивал на том, что в основном парашют был просто удобным способом выбраться из самолета в воздухе и мог быть использован любым человеком, достаточно проворным чтобы спрыгнуть с трамвая. Лангле оказался прав.

Самая критическая атака этого дня произошла поздно ночью. В 22.00 312-я дивизия возобновила атаку на несчастный ОП «Югетт-7», чья звездообразная планировка давно исчезла под ударами артиллерии французов и коммунистов. В 23.00 второй удар 312-й дивизии обрушился на «Югетт-6». Если «Югетт-6» и «Югетт-7» дрогнули, Дьенбьенфу потерял бы контроль над своим аэродромом. Не сумев добиться быстрой победы на Пяти холмах, Зиап был теперь полон решимости добиться ее, уничтожив линию жизни Дьенбьенфу. Битва за «Югетт» вот-вот должна была начаться.

1 апреля Дьенбьенфу израсходовал 4500 артиллерийских снарядов. Большая часть боеприпасов, сброшенных в тот день, попала на позиции противника, а двадцать пять процентов транспортных вылетов, были прерваны. Улучшившаяся погода позволила французским военно-воздушным силам и военно-морскому флоту выполнить девяносто девять боевых вылетов.

Пятница, 2 апреля 1945 года

В течение ночи давление противника на северные опорные пункты «Югетт» также усилилось. Дезертир со стороны коммунистов (невероятно, но были некоторые из бойцов Вьетминя, которые все еще верили в возможность победы французов), сообщил французам, что по его отряду ходили слухи о том, что если те продержатся до 15 апреля, Вьетминь откажется от своей попытки сокрушить их. Тем не менее, были основания полагать что Зиап пытается убедиться, что ему не придется выполнять это обещание.

К 04.00 тучи вражеской пехоты были внутри «Югетт-7». На этот раз артиллерия Вьетминя позаботилась, чтобы они не попали в очередную ловушку. Все позиции батарей французов попали под интенсивный огонь противника и бо-дой Вьетминя позаботились, чтобы в блиндажах не осталось французских пехотинцев, способных оказать сопротивление. Но в ожесточенных рукопашных боях смешанная рота лейтенанта Спозио из иностранных легионеров, вьетнамцев и тай продержалась всю ночь в одном из угловых блиндажей против навалившихся всей массой двух с лишним батальонов коммунистов. Несмотря на сильный артиллерийский огонь, майор Клемансон приказал капитану Бизару прорваться к «Югетт-7» с любыми частями, которые он сможет собрать. Их набралось два взвода 1-й роты 5-го вьетнамского парашютного батальона и один оставшийся взвод 4-й роты 1-го батальона 2-го пехотного полка Иностранного легиона, который придержали при проходе через «Югетт-1». В сопровождении трех уже сильно поврежденных танков раненного Каретта, которыми командовал сержант Буссрез, небольшая группа из 100 человек пустилась бегом по кажущейся бесконечной равнине к западу от аэродрома. Они миновали «Югетт-6», находящийся под сильным давлением противника, но еще способный постоять за себя, а затем ворвались на пылающий «Югетт-7». Ситуация там была отчаянной. В одном углу позиции еще слышалось хриплое стаккато нескольких французских автоматов, которым противостояли резкие выстрелы безоткатных орудий Вьетминя. И все же, еще раз, психологический шок от танков и легионеров сделал свое дело. Пехота противника начала отступать, и, к собственному удивлению, французы оставили «Югетт-7» за собой. Лейтенант Югёйнин, заместитель Спозио, исчез, но сам Спозио был в последнем уцелевшем блиндаже, тяжелораненый, с тринадцатью выжившими и тремя мертвецами.

Эта маленькая победа ничего не изменила. Оставленные высоты «Анн-Мари-1» и «Анн-Мари-2», теперь ощетинившиеся безоткатными орудиями и минометами противника, все еще смотрели в глотку «Югетт-7», который был настолько основательно перепахан, что его пришлось бы восстанавливать под огнем противника и поддерживать бесконечными вливаниями пехоты. Но для этой цели пехоты вокруг просто не было. Судя по результатам воздушного десантирования прошлой ночью, в результате которого, наконец, было получено четыре жалких группы десантников из 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка, было бы самоубийством пытаться обеспечить достаточное количество подкреплений, чтобы поддерживать как битву на Пяти холмах, так и битву за «Югетт». Каким бы мучительным не был выбор, в 08.05 Лангле принял решение отказаться от «Югетт-7». Оставшиеся в живых отступили с оставшимся вооружением. Один взвод был оставлен в качестве дополнительного подкрепления на «Югетт-2». Бизар вернулся к полудню на основную позицию. Первый раунд битвы за «Югетт» остался за Вьетминем.

Коммунисты также преуспевали в артиллерийской дуэли. В 08.45 Дьенбьенфу доложил Ханою, что орудийные расчеты как в ОП «Изабель», так и в Дьенбьенфу были уничтожены, и что истребителям французских ВВС и ВМС придется вести контрбатарейный огонь по позициям артиллерии коммунистов вблизи «Беатрис». К