Остановить Гудериана. 50-я армия в сражениях за Тулу и Калугу. 1941-1942 - Сергей Михеенков

– Гусёк! Что ж ты лежишь? Надо уходить!

Гусёк плакал. Слезы бежали по его грязным щекам блестящими дорожками.

– Ты за мной, дядя Нил?

– За тобой, за тобой, сынок.

Отяпов снял надетую через голову винтовку.

Рядом с Гуськом лежал пожилой боец с артиллерийскими петлицами. Ноги его были укутаны. Но сквозь одеяло сочилась кровь.

– Что, за сыном пришел? – сказал он тихо.

– За сыном.

Слава богу, Гусёк был жив. Лида сказала, что осколок вынули. А значит, была операция. Отяпов знал, что после операции тревожить человека нельзя. Но как же тут не тревожить?

– Слышь, браток, ты меня, такого, не оставляй. – Артиллерист смотрел на него глазами человека, который уже знал свою судьбу до конца.

– Как же я вас, двоих-то, понесу?

– А ты неси его. Он молодой, ему еще жить и жить. А меня… – Артиллерист указал дрожащим пальцем на винтовку, которую Отяпов сунул прикладом в снег и она теперь стояла рядом с ним, как живая.

– Что ты? Я такое не смогу.

– Сможешь. Бросить нас смогли. А стрелять – легче. Поверь мне, легче. Я стрелял. В октябре, под Вязьмой. Так что давай.

– Да у меня и патронов-то нет, – стал отговариваться Отяпов, чувствуя подступающий ужас и власть неподвижного взгляда артиллериста.

– И меня, – вдруг послышалось из-под другой шинели.

– И меня…

– И меня…

Он завернул Гуська в одеяло, перекинул его через плечо и, опираясь на винтовку, как на посох, трюшком побежал вдоль оврага, назад, к артиллерийскому складу, к дороге.

В стороне леса, где осталась рота и где незнакомый полковник собирал автоматчиков в группу прорыва, послышалась стрельба и хлопки гранат. Значит, пошли.

Отяпов пересек дорогу и зашагал напрямую, по глубокому снегу. Так, казалось, ближе до южной опушки. Может, всего с километр.

Гусёк потяжелел. Похоже, он был без сознания. Но теплый. Значит, живой, с надеждой думал о своем боевом товарище Отяпов. Через одеяло он чувствовал его тепло.

В стороне санной дороги заурчал мотор. По звуку немецкая танкетка. Как Бог его отвел от дороги…

Там закричали нечеловеческим криком. Танкетка взревела мотором, понеслась в глубину леса. Давит, гад, догадался Отяпов. Такое он уже видел под Брянском.

Силы еще были. Он лез по глубокому снегу, тащил свою ношу и чувствовал, что этот километр он пройдет без остановки и отдыха.

Так и вышло. Но когда он вышел в знакомый лес, где оставил свой взвод и Лиду, никого живого там не увидел. И лейтенант с остатками взвода, и рота, и полк – все ушли. В затоптанном снегу лежали только с десяток убитых. Рядом валялись их винтовки. Подсумки их были расстегнуты и пусты.

Следы вели в одну сторону. Отяпов пошел по ним. Куда ушел полк, туда надо и им. Куда же еще…

На опушке лежало еще несколько трупов. Они уже закоченели.

Дальше надо было идти не по лугу, а лучше лесом, вдоль опушки. Отяпов знал, что идти надо именно так. Хотя глубокие и уже смерзшиеся тропы в снегу манили тем, что идти по ним значительно легче, чем по целику.

Так он прошел еще с километр.

Стрельба уходила правее и дальше. А он, держа вдоль опушки, поворачивал в тишину. Впереди было тихо. И там же, впереди, светился прогал. Узкая поляна, уходившая в глубину леса. Видимо, лесной покос. Или просека.

Обходить ее Отяпов не стал. Слишком далеко. Силы надо было беречь.

Когда он вышел на просеку, почувствовал, что он тут не один. За ним кто-то внимательно наблюдал. Чужой. Отяпов оглянулся и посмотрел из-под своей ноши в глубину просеки. На густой сосне сидел человек. Сидевший был замаскирован сосновыми ветками и куском белой материи. Но опытный взгляд охотника разглядел его среди маскировки. «Кукушка». Снайпер. Или наблюдатель. Что тут делать наблюдателю? В белом маскировочном халате. Человек смотрел в бинокль. Смотрел на них. На то, как он тащит своего товарища, опираясь на винтовку, как на посох.

Когда же он выстрелит, напряженно думал Отяпов. Вот сейчас… Сейчас… Еще шаг… Еще два… До леса шагов пятьдесят, а по такому снегу – еще больше. Сейчас…

Глава 12 Зайцева гора

«А вы как считали, противник будет мух ловить?..»

На Зайцевой Горе. Танк Валея. Пикировщики Ю-87. Полное бездействие нашей авиации из-за раскисших аэродромов и нерасторопных командиров. Свидетельства очевидцев. Разговор Жукова и Болдина: «Это, кажется, будет по счету пять или шесть растрепанных бригад…» O.A. Набатов: «Всюду убитые…» Армия истощена. Судьба генерала Болдина. Жуков: «Он же самый плохой командующий армией за всю войну…»

Варшавское шоссе – дорога прямая. Рассекает юго-запад Московской, а затем всю Калужскую область. В самой середине – Зайцева Гора. Деревня. Заправка. Придорожное кафе. Музей. Братская могила. Над могилой памятник. Здесь, в этой могиле, и в окрестностях похоронены тысячи. А сколько лежат непохороненными – в лесу, в Шатином болоте, в оврагах, в поймах речек Неручи, Ужати, Перекши. Десятки тысяч…

Вот воспоминания об одном бое одного из выживших – бывшего начальника разведки 280-го артполка 146-й стрелковой дивизии И.М. Романова:

«Сознание, медленно возвращавшееся ко мне, заставило взглянуть меня прямо вперед – в сторону нараставшего гула и треска. Там, ярко выделяясь черно-желтыми крестами, шли на наши позиции побеленные вражеские танки, за ними – пехота в маскхалатах. Они были уже совсем близко.

Вот из соседнего окопчика, слева, выскочил и наискосок, наперерез танку побежал наш боец с высоко поднятой противотанковой гранатой. Вдруг он упал, но тут же приподнялся и, припадая на левую ногу, снова побежал. Я заметил, что вместо левого ботинка на снег опускалось что-то блестящее, белое. «Это же кость! Как же это он?» – подумал я. Тут боец бросился с гранатой под гусеницы танка. Раздался взрыв. Машина стала.

После боя мы пошли назад к нашим окопчикам. Недалеко стоял недавно подбитый танк. Из открытого верхнего люка свесился убитый немецкий танкист. Около танка несколько наших бойцов склонились над героем, подбившим этот танк. Мы подошли ближе – скуластое татарское лицо было забрызгано кровью. Боец был мертв. Один из окружавших тихо сказал:

– Я его знаю. Мы вместе в Высокой Горе призывались… Его Валеем зовут…

Бойцы бережно подняли тело убитого товарища и понесли к окопам. Горынин вынул финку и крупными печатными буквами на лобовой броне танка нацарапал: «ТАНК ВАЛЕЯ».

А ведь мы, дети и внуки сражавшихся и умиравших под Зайцевой Горой, должны, просто обязаны отыскать полное имя этого героя из Высокой Горы.

Если прочитают эту книгу в Татарстане, в городке Высокая Гора, я уверен, героя из 146-й стрелковой дивизии по имени Валей можно попытаться отыскать. Это так нужно нам. Возможно, на родине отважного Валея живут его внуки и правнуки. Им, живущим, родному городу, землякам надо вернуть их героя. И вместе ходатайствовать перед правительством РФ о присвоении Валею звания Героя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});