Алана Инош - Ты

Узнав, что Анечка – подруга Ксении, Александра смягчилась, если не сказать больше. Слушая вполуха поздравления, она не сводила восхищённого взгляда с былинной красавицы, так что мне стало впору самой ревновать. Аня под её взглядом очаровательно порозовела, смущённо улыбаясь и опуская пушистые метёлочки ресниц.

– Хватит пялиться-то, вон – засмущали девку совсем, – бесцеремонно вклинилась Эля, насмешив всех. – Лёнечка, принести тебе скалку? А то Александра Евгеньевна изволит на чужих девушек заглядываться!

– Ох, Эля, ну ты и кадр, – рассмеялась Ксения. – А ну-ка, музыку!

Кто-то нажал на кнопку музыкального центра, и зазвучало «At Last» Этты Джеймс. Мои ноги всё ещё дрожали и плохо слушались, и я, поднявшись, зашаталась, как новорождённый жеребёнок. Но Александра вышла из положения: подхватив меня на руки, она вышла на середину комнаты и стала покачивать меня, переступая ногами в ритме медленного танца.

Вот так и получилось, что на каждой руке у меня теперь было по кольцу. Первое напоминало мне о тебе, а второе – о том, что у меня есть земной ангел-хранитель, родной и любимый.

– Ох, ну и денёк… Ой, Лёнька, устроила же ты сюрпризик. – Александра стряхнула с плеч жакет с бутоньеркой и бросила его на пуфик перед кроватью.

На тумбочке горели три больших фигурных свечи, отражаясь в зеркале. Я сидела на кровати, ожидая, когда мне помогут снять платье и расшнуровать корсет. Чувствовала я себя – хоть в гроб ложись: слабость, дурнота, головная боль. Подташнивало.

– Саш, помоги мне раздеться, – простонала я.

Александра, улыбаясь, присела на край кровати, потрогала краешек моего подола.

– Подожди, дай на тебя полюбоваться, – проговорила она, касаясь пальцами моей ноги и скользя по ней вверх, под платье. – Какая же ты красивая… Принцесса прямо.

Хмель затуманил её взгляд, сделав его пристально-ласковым, редко мигающим – даже мурашки бежали от него по телу. В темноте её зрачков плясали огненные драконы, и их танец меня одновременно завораживал и пугал. Но я всё-таки осмелилась протянуть руку и поймать одного из них за хвост, сконцентрировавшись на нём, как на медитативном образе. Хвост, пасть, глаза. Шершавость чешуи, трепыхание крыльев.

Дракон влетел мне в грудь и разорвался там на миллионы алых искр. Пальцы Александры расшнуровали корсет, дышать стало легче, я легла и раскрылась ей навстречу. Её руки на моей груди, губы – возле моих, горячее дыхание, соприкосновение, влажное проникновение…

Хвост другого дракона проник в меня, пронзая стрелами безумного наслаждения. Моя пятерня – на спине Александры; что-то горячее влажно прикоснулось к шее – её язык. Мои пальцы – в её волосах, её дыхание обжигало мне ухо. Дракончики в глазах, безумная пляска огня, сплетение пальцев, сплетение ног, сплетение душ.

– Милая…

– Мм?

– А ты мне не снишься?

Обхватив меня руками и ещё для верности – ногами, Александра мягко и влажно касалась губами моей кожи, потом устроила голову у меня на плече и стала щекотно дышать в шею. Рассматривая кольцо на своём пальце, поднесла руку к моей – с таким же кольцом:

– Нет, всё-таки, наверно, это не сон.

Погружая губы в волосы над её лбом, я шептала глупые и смешные ласкательные прозвища, придумывая их на ходу, а Александра жмурилась и посмеивалась. Она сегодня сделала большие успехи, ни разу за всю вечеринку не поцапавшись с Ксенией – осталась спокойной, даже когда та пригласила меня на танец. Так, глядишь, отношения и выправятся.

– Лёлик…

– Мм?

– Ты знаешь, девочка, я ведь не люблю тебя.

– ?

– …Я тебя обожаю.

Я тихо засмеялась и прикусила в поцелуе её нижнюю губу. Её глаза, усталые, немного пьяные, дремотно полуприкрытые, из стальных и пронзительных стали нежно-жемчужными. Очень красивые глаза, ресницы чёрные и густые – одарила же природа такими. Если бы не седина, она выглядела бы моей ровесницей… Впрочем, и в моих волосах за эти месяцы появилось много серебра. Такими темпами я скоро её догоню.

– Маленький мой…

– Что, Саш?

– Ты устала?

– Совсем чуть-чуть.

– Ну, тогда спи. Спи, солнышко.

Сама Александра уснула быстро, а мне не спалось, хотя устала я отнюдь не чуть-чуть, а смертельно. Свечи ещё горели, и из-за зеркала казалось, что их шесть, а не три. Оригинального ночника с солью больше не было: его расколотила Алиса, устроив Александре скандал при расставании.

Осторожно, чтобы не разбудить моего усталого ангела, я встала с кровати, накинула халат и потихоньку достала из ящика тумбочки тонометр. Неслышно ступая босиком, вышла в кабинет, забралась с ногами в солидное кожаное кресло и включила настольную лампу. Кабинет озарился приглушённым уютным светом, на столе янтарно заблестели древесные узоры под полировкой. Отражение лампы зажглось в стеклянной дверце книжного шкафа. Манжета, кнопка, привычное гудение и сдавливание. Писк, стравливание воздуха, цифры на дисплее.

Высоковато… Оттого-то я и чувствовала себя так неважно. Сняв манжету и отодвинув прибор, я перебралась с кресла на диванчик у окна и закрыла глаза. «Саша пусть спит, зачем её тревожить? Ничего, не помру… Будет совсем хреново – приму таблетки, хотя на них тоже далеко не уедешь. Интересно, куда теперь всю эту кучу шаров девать? Пусть повисят немного для красоты, а потом полопать их, что ли? Вот задачка…» Мои глаза открылись, потом снова закрылись, и сон наконец наполз на меня, накрыл и укутал.

…Я увидела две светлых и гладких жемчужинки на какой-то серебристой, залитой тонким слоем воды поверхности. Потрясающе красивая картинка, вот бы заснять – обалденное было бы фото… жаль только, во сне у меня не было фотоаппарата…

Александра в коротком чёрном халате стояла в дверях, прислонившись к косяку и грустно глядя на меня. Утренние лучи озаряли кабинет янтарным светом, наполняли складки халата Александры шёлковыми переливами, оживляли вышитых на нём золотисто-красных драконов. Я села на диване, протирая глаза.

– Саш… Доброе утро. Ты чего такая расстроенная?

Александра отделилась от косяка, прошлась босиком по кабинету, заложив руки за спину. Я опять невольно залюбовалась её длинными, гладкими ногами.

– Как же мне не расстраиваться, если моя жена в первую брачную ночь ушла от меня на диван? – сказала она с шутливой грустинкой. – Просыпаюсь, хочу тебя обнять и поцеловать – а тебя нет…

Мой организм бунтовал, не желая просыпаться. Каждой клеточкой он стремился растечься по дивану и впасть в кому.

– Прости, Сашунь… Я, вообще-то, собиралась вернуться, но что-то задремала тут, – хрипло простонала я.

– Ну ладно, тогда я хочу моральную компенсацию в виде идеально сваренного кофе и завтрака, – сказала Александра, блестя солнечными искорками в жемчужных глазах. – Пока я принимаю душ – чтоб всё было готово!

Встряхнув волосами, я изо всех сил старалась сбросить с себя наползающий и опутывающий меня своими осьминожьими щупальцами коматоз.

– Хорошо, сейчас всё сделаю…

Александра заставила меня снова сесть, надавив на плечо: она увидела на столе тонометр.

– Так, стоп-стоп, – нахмурилась она. – Лёлик, ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, всё нормально, – попыталась я заверить её. – Это я так – для контроля измеряла.

– А вот сейчас мы и проконтролируем ещё раз, – сказала Александра, беря со стола прибор.

Деваться было некуда. Я просунула руку в манжету, про себя молясь: «Только бы понизилось, только бы понизилось». Мне очень не хотелось огорчать моего ангела-хранителя.

Давление хоть и снизилось по сравнению с ночным, но всё равно нормальным его назвать было нельзя. Александра вздохнула, покачала головой… Не успев и ойкнуть, я снова оказалась у неё на руках, а потом – в постели. Через пятнадцать минут моя супруга с чуть влажными причёсанными волосами принесла наш традиционный завтрак – омлет, поджаренный хлеб, кофе и черносмородиновый джем. Правда, в моей чашке вместо кофе был ромашковый отвар с мелиссой – золотистый, полный солнечного тепла и напоминающий о лете.

– Чего с шарами-то этими делать? – всплыл у меня ночной вопрос.

– А чего? – Александра аппетитно хрустнула тостом, намазанным вареньем. – Пусть повисят. Заходишь домой – и будто праздник.

– Ладно. – Я уютно устроила голову на её плече и закрыла глаза.

Да, август прошёл спокойно, но его роль на себя решил взять грядущий апрель. Впрочем, мы пока ещё не знали об этом и просто растворялись в счастье настоящего дня. Сентябрьское солнце приветливо щекотало веки, а со спины меня прикрывало от холодного дыхания неизвестности надёжное и сильное крыло.

25. ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ

– Здравствуйте, извините за беспокойство. Мне нужно поговорить с Сашей. Трубку она не берёт, а разговор важный и срочный. Это единственный способ до неё достучаться.

– Её ещё нет. Она на работе.

– Я понимаю… Но я приехала издалека, мои вещи на вокзале в камере хранения, идти мне некуда. Могу я её подождать?