Как Виктор Суворов сочинял историю - Владимир Грызун

А что до Англии — к кому же ей теперь податься? Со временем придется, как ни крути, с Гитлером договариваться. Фюреру, конечно, придется уступить англичанам кой-чего, если он захочет мира.[647] Но британцам, с другой стороны, выгодно будет и поторговаться, ожидая неудач фюрера как повода для выдавливания уступок. Заодно моральное удовлетворение: не склонились перед фюрером, а одними только переговорами столько выбили. Если дела у РККА пойдут ни шатко, ни валко, и фюрер действительно проявит волю к примирению с англичанами, а главное, предложит приемлемые условия, то Черчилль сочтет соглашение лучшим обеспечением баланса сил в пользу Британии, чем обоюдно опасное балансирование на грани войны.

«Всего этого не было? Нет, это не фантастика!

Нет, это было! Правда, не в сорок первом году — в сорок пятом» («Ледокол», с. 339<333>).

Ах, вот в чем дело-то! Слона-то я и не приметил!!! Вернее не я, а автор всего этого ледоколистого боевого студня. Значит, в сорок пятом, а не в сорок первом? Так в сорок пятом немца мы уже три с половиной года мурыжили, он к сорок пятому-то уже совсем другой стал. Да и мы тоже за это время подросли, боевого опыта набрались, оружия понаделали, причем, не «ишаков» полотняных да Т-26 пехотных, а Т-34-85, ИС-2 да Як-3, Ла-7 и Ту-2, причем в войсках они были не как KB в сорок первом — из соседних дивизий на экскурсию ходили в часть, где два таких танка имелись, а практически повсеместно. И винтовки у нас уже не по одной на двоих имелись, а по три пистолета-пулемета ППШ да ППС, и танки немецкие, сильно в числе поубавившиеся, уже не «коктейлем Молотова» закидывали. Одним словом, сорок первый сорок пятому рознь! И не надо эти две разницы в одну кастрюлю забрасывать — можно отравиться.

А то, что нам Витюнчик прописал в качестве «победного марша» есть не что иное, как укрупненное и несколько видоизмененное начало финской войны — наше освобождение выливается в заваливание противника трупами своих солдат. Многочисленные фразы типа «понесла чудовищные потери», «3-я и 8-я советские армии полностью уничтожены», «Красная Армия теряет тысячи танков, самолетов и пушек, сотни тысяч солдат», «5-я, 6-я и 26-я советские армии потеряли сотни тысяч солдат и остановлены на подступах к Кракову и Люблину» — пушечное мясо вроде бы кончается, но «в этот момент советское командование вводит в сражение Второй стратегический эшелон», так что забрасывание немцев горами мертвых тел продолжается до победного конца — все это между делом дает понять западным читателям, что воевать русские, если как-то и могут, то, только неся «чудовищные потери». А если их пока никто не завоевал, так это потому, что как только тела для убоя заканчиваются, «они принимают десятки тысяч резервистов для восполнения потерь». Народищу-то у них о-го-го, чуть что, так начинается «мобилизация, которая дает советскому командованию пять миллионов резервистов в первую неделю войны», а куда немцам против такой толпы!!! Так одними потерями и движутся.

И кто нас называет дураками? От кого теперь нам надо честь Родины спасать? Кто это прописал в своем пасквиле советскому командованию такую тупую бойню? Кто это утверждает, что СССР наготовил оружия, танков, пушек, самолетов, парашютов столько, что всю Европу этот монстр в один присест заглотит — не подавится, да еще и хитрый он, и коварный он, и злобный он — страсть! Да вот только стоило Гитлеру, уже почти этим монстром заглоченному, нечаянно, не подозревая о его действительной мощи и планах, нанести тому полудохлый удар (и танки-то у него в сельских кузницах деланные, и мало-то их у него, и к войне-то он не готовился, и сам-то он — полупсих), как тут же означенный монстр обвалился, осыпался и аж до Москвы скуля убежал. Это что — «почитаешь „Ледокол“, выходит, что не они дураки, а люди Запада. Не Сталин дурак, а Гитлер с Черчиллем и Рузвельтом» (Последняя…; с. 151)?

Кто тут у нас в позе красивой стоял, благим матом вопил:

«Братцы! Речь — о чести нашей Родины. И никто, кроме нас, ее не защитит. Там, на верхах, кто-то торгует штанами и Родиной. Кому-то очень хочется всех нас представить дураками…» (Последняя…; с. 476).

Уж не знаю, кому хочется, но представили-то именно вы!!! Причем не только вашими книжками, но и вашими поступками. Так сказать, доказали делом.

Ладно. На этом все. До свидания.

Приложение о союзниках…

или нацистский меч ковался в США

Дружба — дружбой, а денежкам — счет.

Эта часть появилась, некоторым образом, сверх плана. Я хотел дать пару-тройку примеров американского двурушничества в последней мировой войне, но при первой же пробе материала неожиданно оказалось значительно больше, чем я мог ожидать. Хочу только напомнить, что все, приводимые здесь факты, вовсе не свидетельствуют о барышничестве американского народа, который, якобы, за бакс удавится, не говоря уж о том, чтобы удавить кого-то еще. Темные делишки некоторых американских фирм и чиновников не отменяют и не отметают того огромного сочувствия, которое вызывала во многих американцах борьба Советского Союза с Германией в 1941–1945 годах.

А теперь я выскажусь по поводу суворовских криков о том, как добрый Запад Советам «помогал».

«Меня упрекали за „Аквариум“ — что-то вы там как-то не по-шпионски действуете: без плащей и без кинжалов. Отвечаю: а зачем в шпионов играть, если все на поверхности лежит. Вот любуйтесь, как красвоенлет Минов действует. Он добыл четыре тысячи авиационных двигателей. Это примерно столько, сколько у Гитлера было 21 июня 1941 года на советской границе[648]» (с. 155).

И где здесь «помощь»? Ведь по Суворову, этот эпизод должен показывать, что «везло нам на союзников» (с. 154). А что здесь говорит о том, что Франция, где Минов «достал» 4000 двигателей — наш союзник? Ведь он их не просто так «достал», а купил. Вложил народные деньги во французскую авиапромышленность. А что никто ему при этом ничего не сказал — так это же тот самый либерализм, который наш воинствующий западник так недавно нам прославлял. Какое государству дело до того, с кем торгует один из его граждан, владелец фирмы, производящей авиационные моторы? Да хоть с сатаной (или пингвинами). Купил и вывез — а кому какое дело? Они в свободной стране, покупай, чего хочешь, и вези. Только заплати. Однако Суворов всеми силами пытается сделать вид, что, купив во Франции двигатели, Минов кого-то хитро обманул. Но кого? Таможню?

А что американец Кристи с нацистами не захотел дела иметь — тоже его личное дело, никакие государственные органы США тут ни при чем. Ему просто Гитлер не нравился, вот и все. А так — с кем хочу, с тем и торгую, кому хочу — тому отказываю. А уж обмануть родное государство на таможне — в обоюдных интересах. И так далее.

Но, между тем в той же Америке были и гораздо менее разборчивые в контактах предприниматели. Строго говоря, как раз Кристи-то и был на их фоне исключением, белой вороной, а что касается многих остальных, то их не могло отвадить от торговли с нацистами ничего, включая даже окрики собственного правительства,[649] благо случались они нечасто.

Примеров — толпы. Вот, например, полковник американской армии Состенес Бен — глава телефонной компании ИТТ (Интернэйшнл телефон энд телеграф корпорейшн) плывет из Нью-Йорка в Мадрид, оттуда скорым поездом в Берн, а оттуда — прямиком в Берлин, где его ждет напряженная работа над совершенствованием систем связи нацистов, новыми немецкими управляемыми авиабомбами и увеличением производства самолетов фирмы «Фокке-Вульф», а также само собой — щедрая оплата. Все это началось с лихого аншлюса Австрии, когда компании ИТТ безо всякого конкурса был предложен выгоднейший правительственный подряд на создание телефонной сети Австрии. Спустя некоторое время какие-то местные партийные деятели попытались наложить лапу на расцветшую активность ИТТ на юге Рейха. Однако глава ИТТ мистер Бен Состенес оказался настолько вхож в берлинские министерства, что одного звонка оказалось достаточно, и партийных нуворишей как ветром сдуло. Как не порадоваться инициативе и деловой хватке этого энтузиаста![650]

А компаньоны-то у мистера Состенеса какие замечательные! Имена некоторых вошли в историю. Некто Вальтер Шелленберг — глава СД, службы безопасности СС Генриха Гиммлера — помните? Так вот, он по совместительству был членом совета директоров, а также одним из главных акционеров этой самой ИТТ. Кстати, над процветанием «Фокке-Вульфа» эксперты компании ИТТ бились не зря — на 1938 год ИТТ принадлежали 26% акций фирмы «Фокке-Вульф».[651]