Мона. День сурка с демоном - И. Б. Циммерманн

прикусил ее кожу. У него определенно имелся опыт в соблазнении ведьм. Сама того не желая, Мона снова прижалась к нему и тут же ощутила, как сердце забилось быстрее. Она действительно только что прильнула к своему демоническому мужу?

В ответ его ладонь нашла ее грудь, а давление его бедер стало сильнее. Мона ахнула, снова убеждаясь в том, как чувствительно реагировала на прикосновения. Несомненно, если бы клеткам ее тела позволили голосовать демократическим путем, они бы единогласно выбрали вариант «отдаться ему полностью». Слишком уж нежно его пальцы блуждали по ее груди. Поцелуи в шею казались такими соблазнительными, что Мона на мгновение закрыла глаза. Словно повинуясь рефлексу, она продолжала нежиться в ощущениях его объятий, его тепла, даже его бедер. Но затем настроение резко изменилось. Сзади к Моне прижалось что-то твердое, и она вдруг осознала, что случится, если она не остановит его, не остановит себя. О таких макаронах с соусом она правда не думала.

Вязкие, как жевательная резинка, импульсы ее решения потекли по нервным окончаниям, и сначала им пришлось справиться с ее бешено стучащим сердцем.

– Я… хочу… кое-что… прояснить… – Она скрипнула зубами.

– Да-а?

– Вот к этому… – она поспешно развернулась в кольце его рук, – сегодня вечером доступ запрещен. – Мона обвела пальцем круг у себя на животе, после чего решительно указала на свое тело. – Понятно? – тут же добавила она и прикусила губу.

С критичным выражением лица он обвел ее взглядом с головы до ног, причем его глаза, по ее мнению, слишком долго оставались на ее декольте.

– Я мог бы поклясться, что тебе нравилось – еще в лифте. – От его хриплого голоса сердце Моны прекратило петь прилипчивый мотивчик Lady Marmelade и благоговейно прислушалось, к лицу вновь прилил жар. Она судорожно откашлялась.

– Н-да-нет, конечно. Я… не сегодня! – Все лучше и лучше, теперь она утратила контроль и над своей речью.

– Но ты ведь хотела меня… отблагодарить. Верно? – Он казался сбитым с толку.

– Да, разуме… эй… Минуточку. Не в таком смысле «отблагодарить»!

– Макароны с соусом? Это ты имела в виду? – Ага, ну вот оно и вернулось, это раздраженное выражение лица, которое придавало ему такой вид, будто он переработал и нуждается в отпуске.

– Только макароны с соусом. – Она вздернула подбородок, и теперь его брови нахмурились и образовали неодобрительную складочку.

– Но мы… ты и я… я думал. У нас ведь… мне же не показалось. И мы женаты, – предпринял попытку Бальтазар, хотя явно и сам понимал, что это не аргумент. Он по-прежнему выглядел крайне растерянным.

– Да будь ты хоть Заком Эфроном, я бы все равно просто приготовила тебе макароны.

– Но…

– Никаких «но»! Нет значит нет, – перебила она его и демонстративно отвернулась обратно к плите.

– Ты приглашаешь демона на ужин, на макароны с соусом. – Прозвучало это не как вопрос, а скорее как утверждение.

Она неуверенно скосила на него глаза через плечо. Однако критичный взгляд утратил свой мрачный оттенок, и демон какое-то время смотрел на нее. У него на губах заиграла тонкая улыбка. Мона сглотнула. Да, она пригласила слугу Сатаны на обыкновенный ужин – наивная, впрочем, его это, похоже, позабавило. Или нет? Он казался странно довольным. Выбитая из колеи, Мона опять отвела взгляд. Но Бальтазар на этом не остановился и вновь наклонился к ее уху.

– Тогда, по крайней мере, сделай их такими острыми, чтобы мне стало горячо… – шепнул он, чем вызвал у нее мурашки на таких частях тела, о которых она даже не подозревала, а потом вернулся за стол.

* * *

Все ограничилось макаронами и соусом. Соусом, который Мона не смогла есть, так как у нее потекли слезы от одного запаха. Весь вечер Бальтазар не сводил с нее глаз, как будто мог раздеть или наказать ее взглядом. На самом деле, возможно, было и то, и другое, если бы он только продержался достаточно долго.

Будь этот мужчина человеком, Мона бы утонула в его объятиях. Но она не искала случайных развлечений, тем более с существом из ада. В книгах и сериалах это всегда заканчивалось настоящим кошмаром, а она спокойно обойдется без такой драмы. Если Мона что и ненавидела сильнее, чем бумажную работу, так это запутанные любовные отношения. Кроме того, в черном сердце Моны жила романтичная натура. Дэт-метал, пентаграммы и триллеры обломали зубы о ее сентиментальную жилку, и с Бальтазаром будет то же самое. Нет, нет, нет, просто не надо. Не он. Не сегодня. А откуда вообще опять взялось это «сегодня»? Не сегодня вечером? Тогда завтра или как? При этом ее сердце элегантно подпрыгнуло в груди.

К тому же на самом деле ее занимала куда более важная проблема: судя по всему, где-то кто-то желал ей смерти, и это совсем не сексуально.

И пока Мона, несмотря на пылающий взгляд Бальтазара, пыталась сконцентрироваться на грозящей ей опасности, у нее в ушах без остановки играла прилипчивая французская песенка.

Глава 26. Когда помогают эльфы

Видимо, дело правда в его возрасте и множестве обстоятельств, которые за две тысячи лет его нежизни заставляли Бориса ждать. Его беспокойство выражалось в такой крайней степени, которую не разрядил бы ни один спиннер. Он сидел за их обычным круглым столиком в баре «Кокса» и складывал дешевые бумажные салфетки. Перед Моной лежала небольшая горка черных летучих мышей, и она не знала, восхищаться ей или волноваться. Влад же, создавая разительный контраст, развалился на диванчике и с интересом пялился в пустоту.

– Вечно он опаздывает, – ворчал Борис, имея в виду Бена.

К радости Моны, в стае – так любил называть их маленькую сверхъестественную компанию Бен – появилась новенькая. Девушка, точнее говоря, девушка Бена. Поэтому она и не понимала нервозность Бориса.

– Сегодня произойдет что-то особенное? – уточнила она.

– Поймешь, когда познакомишься с Бен-Бен.

– Я даже это предложение не понимаю. – Она вздохнула, собираясь переспросить, но тут зазвонил маленький колокольчик у входной двери бара, и Мона услышала знакомый низкий смех оборотня.

Бен придержал дверь молодой женщине, которая слишком сильно бросалась в глаза в этом темном заведении и тем не менее идеально в него вписывалась. Ростом по плечо Бена, с круглым лицом, она словно упала однажды в сладкую вату.

– Всем приветик, – поздоровался Бен, после чего представил свою спутницу. – Это Бенико Ивасаки. Борис, ты ее уже знаешь – она пишет нам тексты и играет на гитаре в нашей группе, и… ну, еще она моя