В Дикой земле - Илья Олегович Крымов

мире живут и сколь жестока была Великая Пуща. Подробностей о своих скитаниях Шкле и Фаза рассказывать не стали. Они шли вверх по течению реки и за время тяжёлого пути повстречались с разными тварями, которые взыскали с малышей кровавую дань. Тобиусу удалось лишь понять, что брат Шкле Штра погиб, когда на них напали некие «крылатые ужасы».

Пока же послы пробирались на север, к озеру, Штму, который не смог отправиться вместе с со своей наречённой против воли жребия, призвал сородичей, мужчин, тех что были моложе и сильнее, вернуться на родину. Не биться, нет, он понимал, что это бесполезно. Однако тетург-риду также понимал, что следует хотя бы попытаться увести от реки лишние рты, хотя бы до поздней весны. Под землёй всегда можно найти еду, не важно что там за сезон, да и кто ещё должен приносить подобные жертвы, если не мужчина? Потому, вместе с самим Штму к пещерам отправилось больше полусотни тетург-риду (счёт он вёл на пальцах, по многу раз перебирая их). Они вполне благополучно добрались, а потом, рискуя всем, спустились под землю.

— И вы до сих пор…

Как только Фаза пытался начать говорить в своей пронзительной манере кто-то из сидевших рядом землекопов спешно закрывал ему рот когтистой рукой, а остальные качали головами в знак осуждения.

— И вы до сих пор живы, — шёпотом сказала Шкле. — Все?

— Нет, — ответил Штму также тихо, — четверо погибли по неосторожности, но нас стало больше. Мы отправляли к реке еду из кладовых, то что удалось вытащить. В походах за ней и погибали. Когда там узнали, что здесь можно жить, пришли и другие мужчины…

— Гораздо важнее, — тихий голос человека мгновенно подавлял желание говорить и понуждал внимательно слушать, — вы успели что-то узнать о чудовищах, явившихся из глубины?

Всё это время, слушая тетургов, Тобиус занимался тем, что переводил накопленную гурхану в заклинания. Он уже достиг лимита запоминания, который ограничивал чисто готовых плетений в голове волшебника; и даже в жезле не осталось места. Делалось это исходя из условий, в которых предстояло вести бой. Все заклинания, подразумевавшие взрывную волну или сопутствующие повреждения стен исключались. Земля и камень были повсюду, для тетург-риду это дом, но человек с поверхности живо представлял, как чужой дом станет его могилой после одного-двух Топоров Шааба. Поэтому пришлось вспомнить менее распространённые чары: Спиральное Лезвие, Плавящий Взор, Испепеление, Рассекающий Порыв, Воющий Клинок, Кислотное Жало, Поток Стальных Игл, Черепокол и ещё парочку. А кроме того не стоило забывать о вспомогательных и защитных заклинаниях.

— Их семь сейчас, — сказал Штму, сидевший на корточках как и остальные его родичи, — один появился при нас, но остальные уже были. Они очень большие, больше нас и больше тебя, они выглядят так… так будто они не должны жить.

— Ожившие мертвецы?

— Что? Нет, мертвецы не оживают. А эти, они как будто ранены и должны умереть, но не умирают и страдают. У них есть когти и они умеют рыть, но шумные, мы слышим их заранее.

— Потому и разговариваете тихонько.

— И чтобы они нас не слышали. Уже трижды чудовища прокапывали ходы к нашим убежищам, у них чуткий слух и когти сильнее, берут камень лучше наших.

— Будем думать. И что же, кроетесь в тех частях, куда они не могут добраться из-за размеров?

— Так и есть, да. Чудовища пытаются порой расширять тоннели, но они длинные, а твари быстро теряют интерес, особенно если отвлечь. Они очень выносливые, но глупые.

— А ещё ядовитые, верно?

Тетург-риду переглянулись.

— Шдми попал под лапу чудовища. Его отбросило, переломало, но он не умер сразу, бедняга. Мы слышали, убегая, как трещала его плоть, как ломались кости, как он кричал, и как крик его перерождался в рёв. Их стало на одного больше, этих страшных тварей.

— Значит, семь. И это лишь те, о ком вы знаете. Хорошо. — Волшебник поднялся тихонько, отряхнул плащ. — Мне нужен провожатый. Одного достаточно, чтобы я не заплутал в тоннелях. Кто-нибудь, кто хорошо знает эти места и умеет быстро убегать.

— Что ты будешь делать?

— Убью их. Не хотел бы признавать этого, но убивать и разрушать моя магия умеет лучше всего и порой это пригождается. Кто из вас, о храбрецы, поможет мне найти погибель во тьме бездонных недр земли… Я что уже как Фаза разговариваю? Какой ужас.

— Я пойду с тобой, — сказала Шкле.

— И я, — отстал на мгновение Штму.

— Мне нужен один.

Тетург-риду молчали упрямо и насуплено, держась за руки.

— Они любили друг друга и хотели умереть в один день, но кто я такой, чтобы разлучать их, верно? Надеюсь, ваша сказка закончится иначе. Ведите.

Маг верно рассудил, решив, что без помощи аборигенов не выбраться ему из подземелий во век. То были не древние руины, нет, эти тоннели копались веками и подчинялись только логике мышления маленьких нелюдей, которые не всегда видели смысл в ровных стенах, ровных полах, одинаковой высоте потолков. По сути тетург-риду рыли в большинстве своём даже не тоннели, а норы под свой размер, однако с ходом времени самые старые из них под воздействием карстовых процессов расширялись, становясь чем-то большим.

Уже некоторое время маг боролся с проблемой зрения. Чары Енотовых Глаз, обострявшие светочувствительность, не позволяли видеть в полнейшей темноте. Нужен был свет, хотя бы очень слабый, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Теперь его жезл мягко, очень, очень слабо светился, так слабо, что даже в кромешном мраке простой человек не разглядел бы его, но для существ, рождённых здесь, Тобиус полагал, это неестественное присутствие было слишком заметным.

Тетург-риду осторожно ступали по обломкам своих старых жизней, замирая при виде останков сородичей, встречавшихся порой. Принюхиваясь, они совали носы в жилые пещеры, состоявшие из множества маленьких пещерок-домов, где больше не слышалось голосов и не теплилась жизнь. Тоннели вели всё дальше и ниже, под горы. Порой они становились довольно узкими, но всё равно слишком просторными, даже для человека.

— Я нашёл вот что…

— Не трогай.

Тобиус повторял это всякий раз теперь, когда его проводники выглядывали что-то странное раньше него. Происходило это постоянно после того как вокруг стал