Прохоровка без грифа секретности - Лев Лопуховский

Что же представляла собой группировка противника, которая противостояла двум танковым корпусам армии Ротмистрова?

Расчеты показывают, что в отражении атаки 18-го и 29-го тк непосредственное участие приняло не менее 160 танков и штурмовых орудий и до 4 °CАУ противника (число соответствует оценке А.М. Василевского – более 200). Остальные действовали в излучине реки и против 2-го гв. и 2-го танковых корпусов.

18-й и 29-й танковые корпуса, имевшие в своем составе 368 танков и САУ, наступали в полосе до 6 км[12]. Впервые за два года войны в ходе оборонительной операции была достигнута такая высокая средняя плотность при нанесении контрудара – более 60 танков и САУ на 1 км фронта. С учетом планируемого ввода в бой 5-го гв. мк количественное соотношение в бронетехнике наших войск на направлении главного удара могло возрасти до 2,5:1 в пользу наших войск, что позволяло рассчитывать на успех. Увы, созданного количественного превосходства для успеха контрудара оказалось недостаточно. Почему?

В первом эшелоне наших войск 40 % составляли легкие танки Т-70 и 76-мм самоходные установки, созданные на базе этого танка. Они могли бороться на равных только с танками T-III. Между тем около 40 % боевых машин эсэсовского корпуса составляли средние танки T-IV, вооруженные длинноствольными 75-мм пушками, которые превосходили орудия наших танков Т-34 в дальности прямого выстрела и бронепробиваемости, не говоря уж о «тиграх». Только в танковой дивизии «ЛАГ», по которой пришелся удар главных сил нашей танковой армии, в числе 60 танков было 47 модернизированных T-IV и 4 T-VI. Огонь по нашим атакующим танкам вели 2 °CАУ «Мардер» и не менее полусотни буксируемых противотанковых орудий (35 50-мм и 16 75-мм). Кроме того, в отражении атак участвовали самоходные гаубицы 150-мм «Хуммель» (5) и 105-мм «Веспе» (12), которые при прорыве наших танков к огневым позициям вели огонь прямой наводкой, а также пехотные 150-мм орудия «Грилле». Дивизия «ЛАГ» 11 июля выдвинула вперед свои три зенитные батареи, 88-мм орудия которых обладали высокой бронепробиваемостью. Кстати, это служит еще одним убедительным доказательством, что немцы ждали советский контрудар и заранее готовились к его отражению. Всего в обороне дефиле было задействовано с учетом танков, штурмовых орудий и бронированных САУ свыше 300 средств борьбы с танками. Средняя плотность средств борьбы с танками составляла, таким образом, более 40 единиц на 1 км фронта. Действия корпуса СС поддерживало не менее 130–140 полевых орудий, не считая шестиствольных минометов. И это без учета средств соседних дивизий. Вот поэтому, между прочим, немцы и считали, что их «войска успешно вели боевые действия [в обороне] при соотношении сил 5 к 1 в пользу противника»69.

Зенитная 88-мм пушка весьма эффективно применялась против советских танков

Преодолеть такую оборону можно было только при условии надежного ее подавления. К сожалению, командованию Воронежского фронта не удалось надежно обеспечить успешный ввод танковой армии в сражение. Для этой цели было задействовано недостаточное количество артиллерии – около 190 орудий калибра выше 76 мм с учетом 66 орудий группы АДД (средняя плотность составила 25–27 орудий на 1 км фронта), которые за 15 минут артподготовки не могли подавить оборону противника. Ведь эффективность артподготовки зависит не только от созданной плотности орудий на километр фронта, но и от количества израсходованных во время ее боеприпасов. Не удалось уничтожить и подавить обнаруженные противотанковые средства противника и в ходе артиллерийской поддержки атаки. Недостаточно эффективно действовала непосредственно над полем боя и наша авиация. В таких условиях не удалось реализовать общее количественное превосходство над противником в танках и скомпенсировать его качественное преимущество в вооружении. В этом и состоят основные причины неудачи контрудара 5-й гв. ТА и ее огромных потерь.

К тому же для парирования неожиданного для нашего командования прорыва обороны 69-й армии и выхода 3-го тк в район Ржавец пришлось задействовать значительные силы – 168 танков и САУ. Это привело к распылению усилий танковой армии.

Что же произошло южнее Прохоровки? После прорыва противником во второй половине дня 11 июля обороны 305-й сд и оставления нашими войсками сел Хохлово и Киселево командующий 69-й армией генерал-лейтенант ВД. Крючёнкин вынужден был снова перегруппировывать свои силы. В ночь с 11-го на 12-е части 89-й гв. сд выводились из опасного мешка между реками Липовый Донец и Северский Донец в район Гостищево. 92-я гв. сд должна была занять оборону в районе Ржавец, Авдеевка, Верин, Покровка, Рындинка. Части 305-й сд полковника А.Ф. Васильева с 96-й отбр отошли и заняли подготовленный рубеж Выползовка, Александровка, 1-й Ново-Алексеевский Выселок, Подсумки, Новослободка. 81-я гв. сд генерал-майора И.К. Морозова оборонялась на рубеже Стрельников, Щолоково, Рындинка (см. схему 10).

При перегруппировке 89-я гв. сд самовольно оставила занимаемый рубеж, и немцы к исходу дня заняли Гостищево70. Около 2 часов ночи 12 июля противник, воспользовавшись неразберихой во время ночной перегруппировки наших войск, прорвал оборону 69-й армии. Впереди колонны 2-го батальона 11-го тп 6-й тд с десантом на борту немцы поставили трофейный танк Т-34. Хитрость врагу удалась, и в результате ночного рейда противник беспрепятственно проник в расположение наших войск на глубину 10–12 км. На подходе к с. Ржавец немцы разошлись с нашей встречной танковой колонной (вероятно, 96-й тбр). При этом им удалось установить в темноте на наши танки так называемые «липучки» (магнитные мины) и подорвать несколько боевых машин.

Трофейный танк Т-34 из 6-й тд АГ «Кемпф», на крыше верхнего люка закреплено опознавательное полотнище для авиации

Другую колонну противника, в голове которой также был поставлен трофейный танк Т-34, обнаружили курсанты учебного батальона 89-й гв. сд под командованием капитана Рябцева.

Из воспоминаний заместителя командира учебного батальона М. Боева:

«Ночь с 11 на 12 июля была на редкость темной. Марш совершался от передовых позиций, и казалось, ничто не должно вызывать тревогу, однако обстановка настораживала. Мы с Рябцевым идем в голове колонны, всматриваясь в непроглядную тьму, прислушиваясь к каждому звуку.

Прискакал связной и передал приказ комдива: «Шире шаг!»

Только отъехал связной, как впереди послышался шум моторов. Комбат прислушался:

– Танки. Только чьи они, вот вопрос.

Он тут же послал начальника штаба доложить комдиву о танках и приказал командиру головной роты выслать вперед отделение разведчиков. Шум моторов нарастал.

Из ближайшей деревни Кураковки доносились тревожные звуки: визжали поросята, кричали куры, захлебываясь, лаяли собаки. Грохот танков приближался, казалось, еще непрогляднее становилась ночь. Прибежавший начальник штаба доложил: «Комдив сказал, что в Кураковке могут быть только наши танки».

И все же напрягаем зрение до боли в глазах. Метрах в пятидесяти впереди неясно прорезался силуэт машины. Это была наша «тридцатьчетверка». Головной танк осторожно крался на малой скорости, с открытыми люками. Из башенного люка высунулась голова. «Принять вправо!» – послышалось из танка.

Значит, свои. Напряжение сняло словно рукой. Мы пошли бок о бок с танковой колонной, оглядывая первую, вторую, третью «тридцатьчетверку». И вдруг:

«Немцы!»

Все мгновенно повернули головы налево и в двух шагах от себя увидели белые кресты на бортах машин. Горькая догадка молнией пронзила мозг: фашисты в голове колонны пустили изменников Советской Родины – власовцев.

Комбат отскочил в сторону:

– Батальон, к бою! Гранатой, огонь!

Команда потонула в лязге гусениц и взрывах гранат. Рванула фашистскую броню карманная артиллерия, застрочили автоматы, немецкие танкисты захлопнули люки.

Батальон разворачивался из походного в боевой порядок, занимая позицию в стороне дороги, отбиваясь гранатами.

Ночь тронул ранний рассвет, и теперь все ясно увидели на броне вражеских машин белые кресты и нарисованных хищных зверей. Несколько танков и бронетранспортеров остановились и с места открыли огонь по занимавшим оборону курсантам, поодаль из бронемашин высыпалась мотопехота, главная сила танковой колонны, обходя подбитые машины, продолжала двигаться в сторону села Ржавец»71.

Командир 89-й гв. сд полковник (в 1943 г.) Ссрюгин М.П.

Командир дивизии полковник М.П. Серюгин приказал занять круговую оборону. Бой длился несколько часов, лишь к утру штаб дивизии сумел вырваться из окружения. Выдержка из боевого донесения командиру 48-го ск: «По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное, и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.