Иранская сказочная энциклопедия - Коллектив авторов

Не успел Хамид это сказать, как появилось еще какое-то войско. И во главе этого войска был юноша, одетый еще красивее и богаче, чем Туфан. И Султан Ибрагим снова спросил у Хамида:

— А кто этот юный военачальник?

И Хамид ответил:

— Это шахзаде Бахман, сын падишаха из Алеппо. Он тоже прибыл просить руку малики.

Затем прибыли просить руки малики еще двое шахзаде — Ильяс из страны Чин и Мухаммад из Западных земель.

И наконец появились из неведомых стран двое четырнадцатилетних красивых юношей в богатых одеждах. Они остановились у самого входа во дворец малики, сбросили короны на землю и начали читать стихи:

Мы те, что твоих напевов отныне рабами стали, Мы пленники страсти, мы птицы, что в клетку твою попали, Мы в жертву любви безумной свой разум отдать хотим, Мы радостными мотыльками в пламя любви летим!

Услышав эти стихи, исполненные любви и отчаяния, Султан Ибрагим поинтересовался у Хамида, кто такие эти юноши.

И Хамид объяснил:

— Это Саид и Масуд, сыновья падишаха из Восточных земель.

Султана Ибрагима поразили сложенные ими стихи, и он глубоко опечалился, понимая, что не может превзойти их в искусстве стихосложения. И как раз в то время, когда он предавался своим печальным думам, во дворце малики открылось окошечко, а потом появилась и она сама. Увидев множество прекрасных юношей, стоявших под окном и с любовью взиравших на нее, она опустилась на стул и стала слушать посвященные ей стихи. Юноши наперебой восхваляли красоту Нушафарин в изящных стихах, и Султан Ибрагим, воспользовавшись короткой паузой, решительно выступил вперед и прочитал такое стихотворение, что все собравшиеся вокруг дворца жители Дамаска замерли в оцепенении. И никто не знал, кто этот юноша и откуда он прибыл. А закончив чтение стихов, Султан Ибрагим упал на землю без чувств. Когда же он пришел в себя, его спутники отвели его во временное пристанище, и Султан Ибрагим сказал так:

— О друзья мои, я допустил оплошность, прибыв сюда без всякой свиты и богатства, а все эти шахзаде, явившиеся просить руки Нушафарин, предстали перед ней во всем блеске своих шахских богатств.

И горько заплакал Султан Ибрагим от досады, что не может соперничать с этими богатыми женихами. Но преданный ему Ханмухаммад стал его успокаивать:

— О повелитель, не печалься и не плачь. Ты одержим любовью, а в любовных делах все решают не сила и не богатство. Как говорится в мудрых дастанах, кого выберет сердце возлюбленной, тот и победит. Но тебе необходимо во что бы то ни стало сообщить малике, что ты здесь и что ты всем сердцем любишь ее. И когда она узнает об этом, то — я уверен — она тоже ответит тебе любовью. И тогда сбудутся все твои мечты о любви и счастье.

Хамиду пришлись по душе мудрые слова Ханмухаммада, и он сказал:

— О друг мой, если ты хочешь, я укажу тебе еще один путь к малике Нушафарин.

И в ту же ночь Хамид и Султан Ибрагим, переодевшись ночными гуляками, пришли ко дворцу Нушафарин.

— Ну, — сказал Хамид, — теперь можно проникнуть в покои малики.

С помощью веревочной лестницы они взобрались на высокую ограду и проникли в парк, окружающий дворец. Потом осторожно подкрались к дворцу и стали искать покои малики, а когда наконец их нашли, Султан Ибрагим заглянул внутрь и увидел, что его возлюбленная спит на богато убранном ложе. При виде ее ногтей, накрашенных ярко-красной краской, на память ему пришли стихи:

Красны ее длинные ногти, как будто они в крови Тех доблестных, что погибли, не добившись ее любви.

Султан Ибрагим поднес свечу к изголовью спящей малики, чтобы лучше разглядеть красавицу. Ее лик был подобен прекрасной луне, а пышные одежды напоминали цветы райского сада. И он стал читать пришедшие ему на память любовные стихи. Долго читал он стихи, любуясь спящей красавицей Нушафарин, и неотрывно думал о том, как ему открыть малике тайну своего влюбленного сердца. И наконец придумал. Он осторожно снял перстень с пальца малики и заменил его своим. Потом нежно коснулся губами ее щеки и вышел. Друзья похвалили его за разумный поступок, и все вместе отправились восвояси.

Теперь на некоторое время оставим Султана Ибрагима и его друзей и послушаем, что было с Нушафарин Гавхартадж.

Совершая утреннее омовение, Нушафарин заметила, что ее собственный перстень куда-то исчез, а вместо него появился какой-то другой.

Удивилась Нушафарин и стала с любопытством разглядывать камень на перстне. Каково же было ее удивление, когда она заметила на нем сделанную мелкими буквами надпись: «Ибрагим», и тотчас в ее сердце вспыхнула любовь к человеку, носящему это имя. Только одного не могла понять Нушафарин — как сумел он проникнуть в ее покои, никем не замеченный.

Нушафарин призвала кормилицу Сарвиазад и, рассказав ей историю с перстнем, попросила помочь ей узнать, кого из прибывших, кто ищет ее руки, зовут Ибрагимом.

И кормилица вот что ей ответила:

— О луноликая малика! Мне доподлинно известно, что среди шахзаде, которые прибыли просить твоей руки, нет человека по имени Ибрагим. Это, наверно, кто-то другой.

— А как же нам разыскать его? — не унималась малика.

И тогда кормилица сказала:

— О малика, если он приходил сюда однажды, то непременно придет еще раз. И тогда ты сможешь его увидеть.

— Ты права, — согласилась Нушафарин, — но я прошу тебя этой ночью находиться где-нибудь поблизости и разбудить меня, как только он появится.

На следующую ночь Султан Ибрагим снова проник в покои малики. Но судьбе было угодно, чтобы как раз в это время кормилица уснула глубоким сном. Султан Ибрагим, опустившись на колени перед ложем Нушафарин, написал ей любовное послание, а в конце послания сделал приписку, из которой следовало, что это он приходил в покои малики и заменил ее перстень своим. Он очень просил ее не сердиться на него за дерзость.

В разлуке с тобой ноет сердце, томится тоской, И снять эту боль может только слиянье с тобой!

А потом он поведал Нушафарин о том, как, будучи правителем своей страны, узнал однажды от приезжих купцов о ее сказочной красоте и даже увидел ее прекрасный портрет, и как с того самого дня он лишился покоя и, покинув свой трон, отправился ее искать. «И покуда я буду жить, — писал он, — я буду любить тебя».

Пусть пыль, по которой ступаешь ты, превратится в мою сурьму, Пусть взор мой угаснет, если тебя уже не увидеть ему.

Оставим теперь Султана Ибрагима, который благополучно выбрался из покоев малики и возвратился к своим друзьям, и послушаем рассказ о малике.

Нушафарин проснулась на рассвете, позвала свою кормилицу и стала ее корить:

— Ах, Сарвиазад, ты все на свете проспала! Ведь он снова этой ночью сюда приходил и снова ушел незамеченным.

Смущенная Сарвиазад робко возразила:

— О прекраснейшая, сегодня ночью сюда никто не приходил. Я всю ночь не спала, и если бы он сюда пришел, я непременно увидела бы его.

Однако позднее, когда кормилица застилала ложе малики, на пол упало письмо. Малика проворно подняла его и прочитала. И сказала она кормилице:

— Я ведь говорила тебе, что сегодня ночью он приходил.

— Видать, я сплоховала, — отвечала кормилица. — Прости меня. Тот, кто приходит два раза кряду, наверняка придет и в третий раз.

Малика читала и снова перечитывала письмо и с каждым разом убеждалась в том, что всем сердцем полюбила Ибрагима. Когда наступил вечер, она сказала кормилице:

— Ты приготовь мое ложе и уходи спать к себе. Я сама буду его караулить.