«Если», 1994 № 03 - Дин Кунц

Привлекали меня прежде всего люди и перемены, которые происходят с ними под влиянием чрезвычайных событий и обстоятельств. Героев, склонных к физической отваге, у меня было мало. Если уж от моих героев требовалась смелость, то скорее смелость интеллектуальная. А в общем и целом мои персонажи — самые обычные люди, и у них — под любыми масками — те же слабые и сильные стороны, как у большинства из нас…

А теперь самый трудный вопрос: так что же я сделал или пытался сделать? По-моему, это тщетный и, пожалуй, нескромный вопрос…

Мне кажется, что я писал как правило, в спокойной манере. Насилие у меня — редкость. Внимание мое было сосредоточено на людях, а не на событиях как таковых. Людям нужна нотка надежды — и я чаще помнил об этом, чем забывал. Меня гораздо больше затрагивают человеческое сердце и разум, чем человеческие достижения. При случае я старался высказаться в пользу достоинства и сочувствия ближнему, в пользу взаимопонимания — и не только в человеческом, но в более широком космическом смысле… Меня занимало: куда мы движемся как разумная раса, какова наша роль в мироздании и есть ли она, эта роль? В общем и целом я верю, что роль у нас есть — и даже, быть может, важная.

Это и есть, по собственной моей оценке, мой небольшой вклад в фантастику».

Сказано поразительно скромно, едва ли не застенчиво, и абсолютно точно. Так что ну их к лешему, тех, кто в свободной игре фантазии видит угрозу — не кому-то, а собственному запечному покою, — и ощетинивается на все непривычное, как скунс на дороге № 211.

Олег БИТОВ

ЗДРАВСТВУЙТЕ, УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

Недавно в нашу редакцию пришло тысячное письмо, и мы сочли это поводом побеседовать с вами, ответить на самые характерные вопросы и рассказать о будущем журнала. Тем более, что этот номер выйдет в разгар подписной кампании, и читатель должен знать, что его ждет в следующем полугодии.

Кстати, основной поток писем поступает в редакцию сразу же после окончания очередной подписки: любители фантастики просят высылать журнал наложенным платежом, поскольку не сумели выписать его из-за финансовых трудностей. Эта невеселая материя заслуживает откровенного разговора. Мы прекрасно понимаем, что наша аудитория — научно-техническая интеллигенция, служащие, студенты — по нынешним временам, мягко говоря, не самая состоятельная часть населения. Но ведь, учитывая это, и «Если» всегда держался нижнего порога цен. Более того, вот уже третье полугодие подписчик оплачивает лишь первые три номера, а остальные ему достаются бесплатно — и, к сожалению, не за счет рекламы, которой в журнале негусто, и не за счет дотаций, которых журнал никогда не получал, а благодаря помощи нашего издателя (что, кстати, не устраивает ни его, ни нас). Скажем, себестоимость номера, который вы держите в руках, составляет уже 450 рублей — вспомните же, сколько вы заплатили за полугодовой комплект журнала. В течение полугодия стоимость бумаги, полиграфических услуг, экспедирования стремительно растет, а сумма, собранная за подписку, как вы сами понимаете, в весе не прибавляет. К тому же мы стремимся познакомить читателей с самыми последними произведениями именитых зарубежных авторов — а это весьма дорогое удовольствие…

Словом, нас трудно упрекнуть в ориентации на финансовую элиту. Что же касается просьб высылать журнал наложенным платежом, то в редакции просто нет подобной службы.

Некоторые читатели, узнав о книге любимого автора, выпущенной таким-то издательством, предлагают напечатать это произведение на страницах журнала. Напоминаем мы публикуем только не изданные в России произведения и лишь в крайнем случае — новый перевод. Правда, у нас существует соглашение с рядом издательств о публикации произведений в качестве анонса будущей книги. Однако мы нередко вынуждены отклонять их предложения из-за низкого качества перевода. С журналом сотрудничают лучшие отечественные переводчики, работающие в жанре фантастики (вспомните хотя бы имена Олега Битова, Ирины Тогоевой, Ирины Гуровой, Владимира Грушецкого, Александра Корженевского), а это заставляет нас предъявлять жесткие требования к литературному уровню текста.

Судя по нашей почте, читатели приняли модель журнала, когда в одной рубрике соседствуют проза и публицистика и статья комментирует тему, заложенную в художественном произведении. Это особенно приятно потому, что. несмотря на небольшой объем публицистики по сравнению с прозой, сил на нее уходит не меньше.

Нередко в письмах звучат предложения увеличить объем журнала и изменить формат, сделав его «книжным». О том, чтобы увеличить объем, пока речи нет — все по тем же финансовым соображениям. Формат редакция изменить готова (и сейчас обсуждает это с типографиями), лишь бы подобный шаг не привел к существенному удорожанию журнала.

Многим читателям недостаточно рубрики «Personalia», они хотели бы видеть более пространные статьи о ведущих писателях-фантастах. Ну, этот вопрос решить несложно: мы уже возвратили на страницы журнала нашу давнюю рубрику «Автора представляет переводчик», а в будущем полугодии намерены опубликовать ряд зарубежных материалов обзорного характера, посвященных истории жанра, с его зарождения и до наших дней.

И, наконец, предложение, на котором стоит остановиться особо. Немало любителей фантастики хотело бы видеть на страницах журнала не только зарубежных, но и отечественных писателей. Здесь наши желания совпадают. Судя по всему, в обозримом будущем «Если» так и останется единственным ежемесячным журналом фантастики, а потому

просто обязан следить за текущим российским литературным процессом. Однако сразу оговоримся: мы не намерены снижать заданную планку. Заявляем об этом столь категорично, поскольку предполагаем, что читатели, ждущие на страницах «Если» отечественных авторов, знакомы лишь с лучшими образцами. Общий же поток НФ-литературы, в том числе и рукописи, поступающие в наш журнал, не выдерживает никакой критики. Это либо подделки под западную прозу (но «зачем вам IBM-совместимые, если вы можете приобрести IBM настоящую»), либо утрированное описание нашего задавленного быта, либо вовсе нечто невменяемое с иронично-абсурдистской претензией.

«Если» с самого начала задумывался как журнал-игра, поскольку, на наш взгляд, именно интеллектуальная игра есть специфическая черта фантастики как жанра. Руководствуясь этим, мы и отбираем произведения для перевода, и оцениваем предложенные, и формируем журнал. Основные критерии: помимо литературных достоинств, в произведении должна содержаться нетривиальная фантастическая идея либо оригинальная разработка классической идеи и непременно — момент интеллектуальной игры: что будет, ЕСЛИ… С теми же критериями мы намерены подходить к произведениям отечественных писателей, ибо хотим сохранить и замысел, и модель издания.