Девятый день - Марк Витаев

хватку, даже не отражая, что касался мягкой груди. Прилагая уйму сил, он убрал её руки от её тела. Почти сразу Алина полностью обмякла и потеряла сознание.

Мужчина взял её на руки и понёс прочь. Около морга встретился патологоанатом.

— Что, всё-таки испугалась? — сказал он не без удовольствия.

— Как видишь.

— А что вы там делали?

— У главного спросишь.

Алина, к счастью, дышала — значит, ей ничего не угрожает — но всё-таки было беспокойно. Валера преодолел все пролёты с подвала до четвёртого этажа, где находилась его палата. Почти наверняка у девушки есть своя комната в этом санатории, но где — не выяснить, поэтому пусть пока оклемается здесь.

Валера бережно уложил Алину на свою заправленную кровать и сел за столик в дальнем углу палаты. Каждые несколько минут он проверял дыхание девушки — та всё-таки спала. Валера надеялся, что это временная потеря сознания, а не летаргический сон, о котором он мельком слышал.

В какой-то момент девушка очнулась.

— Ох-хо-хо. — Алина сладко потянулась. — Я что, отрубилась?

— Ты потеряла сознание.

Алина потянулась ещё раз, а затем с любопытством осмотрела руки.

— Я чувствую что-то странное. Ну-ка…

Она поводила ими перед собой.

— Я чувствую… воздух ?! Чёрт возьми! Я не понимаю, что делаю, но знаю, что это — сущность воздуха!

Алина вскочила с кровати и стала носиться по палате, вращая руками, как мельничными крыльями. Окно, дверь, стол со стулом, кровать — ко всему она прикасалась с безумной улыбкой. На ум могло прийти сравнение с Адамом из одного анекдота[9]. Через пару минут она измождённая повалилась обратно на кровать.

— Что ж, теперь ты атомщица, — сказал Валера и тут же поправился, — хотя нет — сейчас же все атомисты…

— Не-а, — возмутилась Алина. — Я именно что атомщица. Ты обучил меня пяти сущностям из девяти, большей части. Значит — атомщица, не иначе. Вот теперь-то мне положен пояс?

— Пожалуй, да, теперь ты его заслужила. Но этот мне отдал отец, а где берут новые — я не знаю.

Алина с грустью вздохнула.

— Что-нибудь придумаем, — уклончиво ответил Валера.

Он не хотел ничего обещать, потому что, по сути, обучение закончено, девушка находится в руках взрослого родственника, который убережёт от других родственников, возглавляющих опасные организации, да и вообще здесь и сейчас тепло, светло и мухи не кусают — сплошная идиллия. Более того, дни Культа почти наверняка сочтены. Теперь не нужно бежать и прятаться, подсматривать и подслушивать. Теперь можно вернуться в родной полуобгоревший лес.

— О чём думаешь? — сонным голосом спросила Алина. Она повернулась на бок лицом к Валере, медленно-медленно моргая слипавшимися глазами.

— Да вот… получается, что моя миссия завершена. Пора и честь знать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как… за Культ взялись серьёзные люди, а не мы с тобой и Сеней. Ты получила последнюю сущность. Чем не завершение всех начатых дел. А меня ждёт дом.

— Да, дом — это хорошо, — заплетающимся языком сказала Алина, совсем закрыв глаза. — А ты можешь перед этим помочь мне с одной маленькой просьбой?

— Что за просьба?

— Есть кое-какие вещи, которые остались в офисе. У Олега тоже, он просил забрать, пока был в сознании. А то сейчас может начаться возня в Культе, и здание, чего доброго, опечатают…

— Ты про тот мрачный стеклянный короб в центре города? Там же твой брат, нет?

— Ага, Цитадель. Ох, я что-то вконец утомилась. Пойдём, проводишь до моего закутка.

Они побрели по коридору, где в другом конце крыла была похожая палата. Там Алина и осталась, пожелав спокойной ночи, хотя солнце только начинало вторую часть пути по небосводу.

Валера решил прогуляться по зданию. Мимо сновали врачи и пациенты, последние реже — в конце концов, тут не стационар, а санаторий. На одном из этажей встретился главврач, который очень недовольно высказался по поводу их с Алиной фривольного поведения, по поводу того, чем же всё-таки они вдвоём занимались в помещении морга, что девушку потом пришлось выносить оттуда на руках в присутствии чуть ли не всей больницы и так далее. Валера клятвенно пообещал, что утром следующего дня они обязательно всё объяснят. Отдуваться за обоих, конечно же, придётся Алине, но ведь она эту кашу и заварила… Тут к главврачу подбежала обеспокоенная медсестра и увела за собой.

Валера направился дальше. Перед глазами периодически проносилась сцена в морге, когда Алина повела себя очень необычно и даже пугающе. Что это было? Только сейчас он задумался. Получается, она, добыв сущность смерти, захотела… вонзить её в сердце?! Зачем? Эх, надо было в своё время задавать отцу больше вопросов — теперь они всплыли при обучении, а объяснить всё можно только фразой: «Потому что потому». С другой стороны, так ли это теперь важно?

В конце коридора перед лестницей Валера увидел краем глаза знакомое лицо — в палате сидел Прогудин. Тот заметил Валеру и молча позвал, указав на место с другой стороны кровати.

Валера глянул на неё и увидел парня, которого встречал до этого дважды — связанного в ангаре за городом и после шедшего на убой в «Асторию» с треклятым чемоданчиком. Судя по всему, это был Виктор, сын Прогудина. Даже не выставляя вперёд руки, Валера почувствовал уже ставший привычным налёт смерти в воздухе. Тело парня было скрыто под белым покрывалом, а лицо почти полностью закрывали трубки.

— Привет, Валера, рад тебя видеть, — тихим голосом произнёс Прогудин.

— Здравствуй, — ответил Валера так же негромко.

— Вот, это мой сын. Будь тут кто-нибудь другой, я бы сказал, что состояние критическое, он выкарабкивается, но тебя-то уж не обмануть.

— От него веет смертью.

— Кому-нибудь другому я бы возразил, но… да, ты прав. Как дела у Алины?

— Она отдыхает.

— Да… когда она попала ко мне, я сразу заметил, что она очень устала. А ещё потом зачем-то упрашивала обучить её сущностям — четыре за три дня, я только сейчас это осознал. Это было огромной нагрузкой для нас обоих, но, хочу заметить, было и своеобразной отдушиной, позволило отвлечься от… негатива. Она, случайно, не просила тебя помочь со смертью?

— Ну…

— В общем, придумай что-нибудь, но обязательно откажись — я за неё боюсь. Так можно и себе навредить.

— Разве есть минимальный срок обучения сущностям?

— Я уже давно не кручусь в этих кругах, но, по-моему, — месяц. Вы же с ней столько и знакомы, так ведь?

«Она ему так и сказала? Или он не так понял?»

— Ну, и мельком, — продолжил Прогудин, — от Алины накануне и от других людей сегодня я узнал, про двухнедельную