Нездешний - Дэвид Геммел

Какая-то яркая вспышка привлекла его взгляд. Он посмотрел налево, на гряду низких лесистых холмов, преддверие Скултика. Там на великолепном вороном коне сидел воин, и его доспехи сверкали в полуденных лучах.

Бронзовые доспехи! Каэм зажмурился от их блеска и ощутил внезапную сухость во рту.

Воин вскинул руку, и холм словно ожил — тысячи всадников хлынули вниз, к Пурдолу. Времени, чтобы прикрыться с фланга, не оставалось, и Каэм в ужасе смотрел, как все новые и новые вражеские шеренги переваливают через холм.

Пять тысяч? Десять? Двадцать?

Они все шли и шли. Первые вагрийцы, заметившие приближение дренаев, застыли как завороженные. Опомнившись, они схватились за мечи, но наступающее войско смяло их.

Каэм понял, что все погибло. Численное преимущество не спасет их: враг вобьет клин в их ряды, расколов армию на части.

Бронзовый воин все так же стоял на холме, глядя на крепость. Каэм увидел, как он повернул голову к гавани, и внезапно похолодел, поняв, что всадник ищет его.

Вагриец попятился от окна, лихорадочно соображая, что теперь делать. Его корабли стоят в гавани — он еще может уплыть и возглавить свою южную армию. Он прекратит военные действия на зиму, а весной предпримет новое наступление.

Он обернулся... и увидел на пороге человека, высокого и худощавого, в черном плаще с капюшоном и маленьким черным арбалетом в руках.

Капюшон скрывал лицо, но Каэм и без того знал, кто перед ним.

— Не убивай меня, — взмолился он. — Не надо! — И попятился к балкону, на яркий солнечный свет.

Человек двинулся за ним.

Каэм взобрался на перила и прыгнул вниз с тридцатифутовой высоты. Ноги его переломились от удара о камень, оголовок бедренной кости вонзился в живот. Он упал на спину и увидел, что на балконе никого нет.

Он умер в мучениях.

Человек в плаще с капюшоном спустился в гавань и влез по веревочному трапу на маленький баркас. Подул ветер, суденышко снялось с якоря и вышло из гавани.

В замке вагрийцы волокли Карнака по залитым кровью коридорам. Его единственный глаз опух, разбитые губы кровоточили. Его снесли вниз по лестнице и протащили через заваленный трупами зал. Генерал попытался встать на ноги, но вывихнутая левая лодыжка не держала его.

Выйдя наружу, вагрийцы вдруг замерли, удивленно хлопая глазами.

Двор был забит дренайскими солдатами, а в середине стоял воин в сверкающих бронзовых доспехах, вооруженный двумя мечами.

— Освободите его, — приказал он глухим металлическим голосом.

Вагрийцы попятились.

Карнак покачнулся и чуть не упал, но бронзовый воин поддержал его.

— Вагрийцы разбиты, — сказал Эгель. — В войне произошел перелом.

— Неужто мы сделали это? — прошептал Карнак.

— Клянусь всеми богами, да.

— Где Каэм?

— Покончил с собой.

Карнак пытался открыть глаз пошире, но слезы мешали ему, — Уведите меня отсюда, — сказал он. — Не хочу, чтобы меня видели таким.

ЭПИЛОГ

После гибели Каэма основная часть вагрийской армии сложила оружие, и дренаи под командованием Эгеля и Карнака соединились с лентрийским войском Железного Засова у стен Дренана. В тот день, последний день осени, окончилась война.

На следующий год Карнак вторгся в Вагрию и низложил императора.

Знатные дренайские дома отказались от монархического правления и провозгласили республику, во главе которой предложили стать Эгелю. Генерал отклонил предложение, но принял титул Бронзового Князя и вернулся в Дельнохские горы, чтобы возвести на перевале мощную крепость о шести стенах.

Советником при нем состоял священник Дардалион, которого подобрали раненым в пурдолской библиотеке. Эгеля порицали за то, что он извел столько средств на постройку крепости, но князь черпал веру в предсказаниях Дардалиона.

Через пять лет после Пурдолской победы Эгеля убили в его дельнохских покоях. В результате последовавшей за этим гражданской войны страной стал править Карнак.

Йонат пережил падение Пурдола и стал генералом Легиона. Он погиб через шесть лет после осады, выступая в гражданской войне против Карнака.

Даниаль на золото, которым наградил ее Эгель, купила дом в Скарте и поселилась в нем с Криллой и Мириэль. Но ее часто видели на Дельнохском перевале — она стояла там и смотрела в степь, на север.

Через полгода после поражения вагрийцев она и обе ее девочки вдруг исчезли из дома.

Соседи стали расспрашивать о них часового у южных ворот города.

— Я видел, как она уехала, — сказал он. — С ней был мужчина.

— Ты его знаешь?

— Нет, он чужой. Нездешний.