Курдские сказки, легенды и предания - Народное

Зап. в октябре 1957 г. от Гула Худо (см. № 2).

Жид падишах. Год за годом проходит, месяц за месяцем идет.

Однажды падишах совершал прогулку по своему городу. Дошел он до лавки, где оружие продают, купил саблю и вернулся домой. Вечером собрался народ в его диване. Стали поздравлять его с новой саблей. А был у падишаха слуга по имена Ахмад. Вот он и говорит:

— Падишах, поздравляю и я тебя, но в сердцевине твоей сабли ― песок.

Удивился падишах:

— Что ты сказал? Как это в моей сабле песок?

— Верно тебе говорю, падишах.

— Откуда ты знаешь? Я сломаю свою саблю и, если в ней не будет песка, велю отрубить тебе голову.

— Хорошо, падишах.

Встал падишах, сломал свою саблю ― и правда, в середине ― песок. Обернулся падишах к своему шорбачи232:

— Шорбачи, добавь-ка ему еще черпак шорбы.

— И вправду, ты наследник шорбачи, ― произнес Ахмад.

Падишах смолчал.

Как-то он снова отправился в город. Купил себе жемчуг, и все опять поздравляли падишаха с покупкой. Но Ахмад снова вставил свое слово:

— Падишах, поздравляю тебя с жемчугом, только он с червяком.

— Это что такое, ― рассердился падишах, ― что я ни куплю, ты все порочишь! Вот я сейчас расколю жемчуг, но, если там не окажется червя, велю отрубить тебе голову.

— Хорошо, падишах, ― согласился слуга.

Расколол падишах жемчуг, а внутри ― черный червь. Падишах обернулся к своему шорбачи:

— Добавь еще один черпак шорбы Ахмаду!

Опять Ахмад заметил:

— И вправду, ты наследник шорбачи.

Снова падишах смолчал.

Прошло некоторое время. Вновь падишах вышел в город. Увидел породистого молодого коня, купил его, сел верхом, подъехал ко дворцу.

— Падишах, поздравляем с покупкой, да принесет конь тебе счастье, ― говорят кругом.

Подошел Ахмад:

— Падишах, поздравляю тебя, только конь твой ― помесь с буйволом.

— Да что же это такое! Трижды я делаю покупки, и трижды ты их порочишь! ― рассердился падишах.

— Будь в здравии, падишах, ты неразборчив, потому я тебя предупреждаю.

— Я проверю коня и в конце концов отрублю тебе голову!

— Хорошо, падишах. Сделай круг верхом на своем коне, затем переправься через реку. Если конь пойдет в воду, казни меня.

Сел падпшах верхом, сделал круг, хотел перескочить реку, но, как он ни понукал коня, тот не пошел в воду. Вернулся падишах в диван и сказал своему шорбачи:

— Шорбачи, налей ему еще черпак шорбы!

Отозвался на это Ахмад:

— А ты и вправду наследник шорбачи.

Промолчал падишах, а про себя подумал: «Как же это так, три раза подряд он говорит мне, что я наследник шорбачи. Если это правда, я убью свою мать».

Взял падишах саблю, постучался к матери:

— Матушка, открой дверь!

— Сынок, с добром ли ты?

— Да, с добром, открой!

Открыла она ему дверь, видит ― сын стоит с саблей в руках.

— Сынок, что случилось? Почему ты так поздно и с саблей?

— Матушка, скажи мне правду, не скажешь ― голову отрублю! Чей я наследник ― своего отца или кого другого? Мой слуга Ахмад вот уже три раза перед народом объявил, что я наследник шорбачи.

— Сынок, что от тебя утаить, что от бога! Падишах приходил ко мне каждый седьмой день. Однажды в такой день постучался кто-то ко мне уже поздно, я, сонная, открыла дверь и не спросила, кто это. Потом легла с ним, думала, что это падишах. А когда тот ушел, вскоре пришел сам падишах. Я поняла, в чем дело. Но побоялась и не сказала ему ничего. С той ночи я и понесла. Ты и вправду сын шорбачи.

Повернулся падишах и молча вышел.

На следующий день собрался народ в его диванах, и падишах объявил:

— Имя Ахмада теперь Ахмад ― знаток людей, коней, оружия и жемчугов.

И сделал падишах Ахмада своим лала. Стал Ахмад сидеть рядом с падишахом.

Как-то падишах, Ахмад и везир вышли из дворца, вдруг перед ними ― гурия.

— Ахмад, везир и падишах, ни в коем случае не оборачивайтесь через левое плечо. Всегда оборачивайтесь только через правое, ― сказала она и исчезла.

Везир и Ахмад ушли по своим делам, а падишах подумал: «Обернусь-ка я через левое плечо, любопытно, что случится?»

Только он обернулся через левое плечо, как налетел ветер и оказался он на тропинке. Пошел падишах по этой тропе. Долго ли шел, коротко ли, увидел вдали дворец и прямехонько направился туда.

Вошел во дворец, видит ― девушка на пяльцах узоры вышивает.

— Салам-алейкум, добрая девушка! ― поздоровался падишах.

— Алейкум-салам, падишах, в такую непогоду с добром ли ты?

— Ради бога, пусти к огоньку погреться.

— Будь в здравии, падишах, открой вон ту дверь и входи.

Толкнул падишах дверь, видит ― народ сидит. Поздоровался, ему ответили:

— А, падишах, добро пожаловать, что привело тебя в такую непогоду? Пожалуйста, присаживайся.

Сел падишах. Оглянулся, увидел старуху с огромными зубами. Сорок юношей обслуживают ее. За один раз кладет она в мундштук три оки233 табаку и выкуривает за одну затяжку.

— Падишах, расскажи нам что-нибудь, ― обратились к нему присутствующие, ― если тебе удастся заставить старуху заговорить три раза, мы отдадим ее тебе. Наша старуха совсем не разговаривает с людьми.

— Хорошо, ― ответил падишах, ― я попытаюсь сделать что-нибудь, чтоб она заговорила.

Повернулся падишах к старухе и говорит:

— Я падишах, и, когда что-нибудь приказываю своим лала и везиру, они тут же выполняют мое приказание. Весь мир в моих руках, я всесилен.

— Слуги, ― говорит старуха, ― принесите прутья и два ведра холодной воды, разденьте его, облейте водой и обломайте прутья о его спину.

Слуги исполнили приказание старухи. Открыл падишах глаза, видит ― стоит он у себя в диване в нижнем белье и весь мокрый. С тех пор захворал падишах, но никому не рассказывает, что случилось с ним. Один Ахмад все знает, навестил он больного падишаха, тот и рассказал ему все, как было.

А везир, когда пошел домой, по дороге вспомнил, как предупреждала их гурия не оборачиватьси через левое плечо.

«Дай-ка я обернусь, что будет?» ― подумал везир и только обернулся через левое плечо, как вдруг поднялся потер и он оказался на тропе. Везир и пошел по ней. Как и падишах, увидел он дворец, вошел, увидел девушку с пяльцами, попросился погреться. Та пригласила его пройти в ода.

Вошел он в ода, видит ― сорок юношей сидят вокруг старухи, зубы у нее на целую пядь изо рта вылезают. Пригласили везира сесть. Сел он, отогрелся. Стали просить его рассказать что-нибудь, пообещали отдать ему неразговорчивую старуху.

— Ну, заставить ее говорить не так уж и трудно, ― сказал гость. ― Я везир падишаха и любой его приказ выполню. Весь город в моих руках. Наказывать и миловать ― воля моя!

Тут старуха и юворит слугам:

— Принесите-ка прутья и два ведра воды. Надо проучить хвастуна!

Раздели везира, облили холодной водой, отстегали прутьями и выставили за дверь. Когда везир пришел в себя, то оказалось, что он мокрый, избитый, в одном белье возле дворца.

А Ахмад уже знает, а чем цело. Идет он навестить везира.

― Везир, что с тобой случилось? ― спрашивает он. Но везир молчит, а сам думает: «Может, и он пойдет по той тропинке. Пусть испытает то же, что и я» ― и стонет:

― Болен я, нет сил у меня.

Вернулся Ахмад во дворец, но по дороге тоже обернулся через левое плечо.

Тут же налетел ветер, оказался он на тропе, пришел во дворец. Девушка с пяльцами спросила:

— Милый Ахмад, что привело тебя сюда?

— Добрая девушка, не дашь ли мне чашку воды и кусок хлеба?

Принесла ему девушка, что он просил, и пригласила в ода. Вошел он, поздоровался.

— Добро пожаловать, дорогой Ахмад, присаживайся. Расскажи нам о чем-нибудь, поведай, что есть в вашем городе, чего нет.

— Вам все известно, о чем еще говорить.

— Ахмад, если ты сумеешь заставить старуху трижды заговорить, мы подарим ее тебе!

«Друзья, ― начал Ахмад, ― жил один бедняк, оторавилса ои как-то на заработки. Долго ои шел или коротко, встретился ему человек, поздоровались:

— Куда путь держишь?

— Иду в город на заработки.

— Ей-богу, и я туда же, с той же целью.

— Давай побратаемся и пойдем вместе, а на обратном пути на этом же месте поделим заработанные деньги поровну, как братья.

И пошли они дальше. Долго ли шли, коротко ли, встретили они еще одного путника, поздоровались:

— День добрый, брат, куда путь держишь?

— Иду в город искать работу.

— Будь и ты нам братом, мы тоже идем искать работу.

— Позволь спросить тебя, каким ремеслом ты занимаешься?

— Портной я, ― отвечал путник.