Последняя битва - Ирина Булгакова

— Странно, а что же ты сказал, что если пройти их, откроется путь. Как же так? А ещё я слышала, что любой может просить совета у старейшин, — Мира задумалась.

— А это просто. Перед каменными стражами, что охраняют ущелье, есть огромный гладкий камень. Всякий, кто хочет просить совета, может оставить там дары и записку с вопросом. Через три дня старейшины дадут ответ.

— Ну и дела. Я так поняла, что каменные стражи охраняют вход в ущелье?

— Ну, да.

— Понятно. Что же, давай ложиться отдыхать. Завтра у нас тяжёлый день.

Было поздно. Мира потеплее закуталась в шкурки и улыбнулась. Всё-таки милые глупости Ресгая показались ей тёплыми. Такие моменты внушают веру в жизнь. Третий день привала подошёл к концу. Ресгай и Анри уже встали со своих ручных тапчанов и спокойно ходили. Раны через неделю совсем исчезнут, если будут следовать советам Миры. Ресгая она снабдила собственноручно сваренной мазью и настойкой. Анри такого комплекса лишили, его доктор была всегда под рукой. Использовать свои силы Мира не хотела. Зачем? Она и без того поставила их на ноги. Ну, потеряли три дня, но ведь неизвестно, что их будет ждать впереди.

Был вечер. Мира уже поговорила и попрощалась с Ресгаем. Скоро в путь.

ГЛАВА 2

"Всё, что не происходило до сих пор, обязательно произойдёт в будущем, избежать этого мы не в состоянии". Дж. Б. С. Халдейн.

Друзья зябко кутались в плащи. Было очень сыро. Горизонт застилал неприятный мутный кисель. Туман хватал за горло, душил. Белый пар вырывался от дыхания. Одежда стала влажной и совершенно не согревала. Ребята не видели, что впереди, и устали от постоянной картинки. Очень хотелось поесть и согреться. Было совсем невесело.

Знаете, с таким настроением каждый борется по-своему. Кто-то плачет, развивая в себе депрессию, кто-то способствует совершенно сумасшедшим выходам агрессии, кто-то доводит себя до суицида. А кто-то пытается не отчаиваться. Запомните: отчаяние — половина пути к поражению. Всегда боритесь с ним, ибо это один из самых коварных врагов!

— Эх, дорога. Пыль, да ту-у-ман. Холода, тревоги, да степной бурьян… — напетый Винаром куплет получился каким-то жалобным.

— Слушай, спел бы что-то повеселей. Апчхи! — попросила Мира.

— Будь здорова, — ответил Винар. — А чё хочешь? Стол заказов на нашем радио.

— Ну, не знаю. Что-нибудь весёленькое. А то всё так хорошо, что хуже уже некуда, — проныла Мира, шморгая носом.

— Щас! — весело подморгнул Винар. — Минуточку. Кружкой пьёт духи Анри, вот такие вот стихи, — на манер частушек начал напевать он. — Рушит стены головой, в общем, парень заводной. Он табу видал в гробу, прёт в горящую избу, валит скачущую лошадь, и таскает на горбу!

— Я тебе потаскаю, — насупился Анри, хотя стишок ему понравился. Он улыбнулся. Всё-таки оптимизм штука чрезвычайно нужная. Нельзя постоянно ныть и жаловаться. Так ничего не получится. А вот, если верить…

— Он и ночью, он и днём, он с товарищем вдвоём. Иногда бывает нужно, и втроём, и вчетвером. Это всё мужская дружба, ну а девушки потом! — закончил Винар.

— Браво! Апчхи! — захлопала в ладоши Мира. Остальные тоже заулыбались.

— Будь здорова. Ты простудилась, — как-то укоризненно произнесла Мила подруге. Она переживала за неё.

— Апчхи! Ерунда, это сырой воздух, само пройдёт. Вторые сутки в тумане, не люблю такую погоду, — отмахнулась подруга. — Слушайте, что я вспомнила. Доверяйте дамы смело, вы Винару своё тело. Он охранник по природе, или что-то в этом роде.

— О, мне нравится. Вот так и говори, когда симпатичных девушек встречать будешь, — засмеялся Винар. — У меня появился собственный протеже.

— А Аслана что же обделили? — напомнил про друга Анри.

— Не надо, спасибо, — отмахнулся с улыбкой тот.

— Ну, уж нет. Апчхи! — Мира уже и сама поняла, что холод на неё действует совсем не так, как хотелось бы, но было весело, и обращать на всё это внимание не хотелось. — Сейчас, сейчас. Вот. Ты, Аслан, любимец дам. Со спины — Жан Клод Ван Дамм, сбоку — вылитый Сталоне, спереди, что Аль Капоне. Гордый в профиль, и в анфас, хоть бери рисуй сейчас!

— Ого, так он и звёздной болезнью заболеть может, — оживился Винар. Не смотря на холод, настроение немного поднялось. — Продолжим наш литературный вечер?

— Апчхи! Лучше музыкальный, — шморгая носом, произнесла Мира. — Кстати говоря, поесть бы не мешало. Мы уже большую часть дня скачем, с утра маковой росинки во рту не было.

— Не знаю, как есть, а вот чего-нибудь горяченького тебе точно бы не помешало, — ответил Аслан. — Нужно до более-менее подходящего места добраться. До воды хотя бы. Лошадям тоже попить надо. Мила…

— Далеко, — ответила на так и не прозвучавший вопрос сестра. — Я её под нами не чувствую. Но думаю, в скором времени мы обязательно должны наткнуться на речушку.

И она даже не знала, насколько оказалась права. Туман очень сковывал видимость, но всё равно не смог спрятать от друзей небольшой пруд. Местность, по которой ехали ребята, была из рук вон интересной. Каменистая почва. Дорога с обеих сторон окружена камнями и сухой почерневшей травой. Пыль и мёртвые растения, застывшие деревья и ужасная влажность.

— Ну, вот. А ты говорила. Наконец-то, — с видимой долей облегчения произнёс Анри. Ребята слезли с лошадей. Животных им выделил Ресгай, попросив отпустить, когда они дойдут до каменных стражей. На удивление ребят и недовольство Анри и Винара, он пояснил, что в дальнейшем они будут только затруднять ход движения, а поскольку они специально обучены, то сами вернутся домой. — Ну, что? Тут разобьём лагерь, или дальше пойдём?

— Здесь, наверное. Я жрать хочу, как волк! Смотрите, как лошади морды тянут. Ну, спокойно, успеете, — придержал свою кобылку Винар. — Надо поскорее дровишек собрать, я замёрз. А вы пока вещи распакуйте и лошадьми займитесь. Я скоро, — сказал и исчез.

— Я за дровами, — перекривил его Анри. — Так бы и сказал, что припекло.

— Как-то здесь очень тихо. Странное место. Вы ничего не чувствуете? — задумчиво произнесла Мила. Она как-то вяло и печально подошла к воде. Мира, Аслан и Анри, держа за узды своих лошадей, приблизились к подруге. Лошади испуганно шарахнулись от воды.

— Чего это они? — безразлично спросила Мира, отпуская поводья. Друзья последовали её примеру и сели неподалёку от пруда. Ни одного звука, ни одного шороха. Вокруг было пустынно в прямом смысле этого слова. Земля была, как камень. Ни одной, пускай дажё высохшей травинки. Ничего. Только тёмная манящая лужа, которая утягивала сознание за собой в омут. Да, ещё какой-то одинокий и печальный очень знакомый образ. Наверное, они очень устали. В лицо повеял ветерок, и всё стало безразличным и серым.