Невыносимая шестерка Тристы (ЛП) - Дуглас Пенелопа

Я кладу руки на стол по обе стороны от головы, втягивая воздух, как будто не могу отдышаться. Она дергает мое нижнее белье, срывая его с моего тела, а затем поднимает юбку и раздвигает мои ноги.

— Клэй… — у меня вырывается стон.

Но ее пальцы сжимают мои волосы, ее рука гладит мою грудь, а ее губы скользят вверх и вниз по моей спине, посасывая, целуя и покусывая, как будто она голодна.

Я чувствую прилив тепла между ног, когда она прижимается к моей заднице.

— Боже, что ты делаешь? — Мир переворачивается набок, и я закрываю глаза. — Я такая мокрая для тебя.

— Ты никогда не уйдешь от меня, — повторяет она.

Я знаю, детка. Я знаю. Боже что она со мной делает? Как раз в тот момент, когда я думаю, что контролирую ситуацию и могу справиться с ней, она перечеркивает эти мысли.

Она встает, потянув меня за собой, и шепчет мне на ухо.

— Мне нравятся они. — Клэй сжимает мою грудь, двигаясь от одной к другой, целуя мое плечо. — Они такие приятные.

Я целую ее, пробуя ее на вкус своим языком снова и снова.

Но потом я замечаю что-то на полу, что-то, что она столкнула со своего стола. — В камере есть пленка? — спрашиваю я.

Она видит, что я заметила лежащую на полу ее винтажный фотоаппарат Эдикса на 35 мм.

У меня есть с ней видео. Так будет по-честному, думаю я.

— Сфотографируй меня, — прошу я.

Блеск появляется у нее в глазах, и она подходит, поднимает ее и дует на объектив, прежде чем отрегулировать настройки.

Я снова наклоняюсь над столом, приподнимаясь руками и оставляя юбку задранной сзади, где она ее оставила. Я приподнимаюсь на цыпочки и позволяю волосам упасть мне на глаза, когда она включает песню «Take Me to the River». Когда она снова поднимает взгляд, ее грудь сжимается, и она чуть не роняет фотоаппарат.

— Ты в порядке? — игривым тоном спрашиваю я.

Ее горло дергается, когда она смотрит на меня, но медленно поднимает фотоаппарат к лицу.

Камера щелкает, и я почти улыбаюсь от волнения, которое пробегает по мне. Это похоже на прикосновение.

Опустив подбородок, я смотрю на нее, пока она делает снимок за снимком, двигаясь вокруг моего тела и получая разные ракурсы. Она делает один или два снимка спереди, а затем становится позади меня, опускаясь за действительно развратным снимком, я, конечно, надеюсь, что она знает, как проявлять пленку, потому что Уолмарт не получит эти фотографии.

Смотрю на нее через плечо, пока она делает еще несколько фотографий, а затем поворачиваюсь, залезаю на стол и медленно задираю юбку вверх по бедрам. Я дразню ее, пока она смотрит и ждет, зная, что на мне ничего нет, когда камера отрывается от ее лица, и она очарована.

Я не поднимаю юбку полностью. Я улыбаюсь, одергивая юбку, но она роняет фотоаппарат на ковер и внезапно бросается ко мне. Схватив меня под мышки и притянув к себе, она крепко целует меня. Ее губы скользят по моим, и я одной рукой обнимаю ее за шею, а другой задираю рубашку.

— Подожди, — тяжело дыша, произносит она.

Я сбрасываю туфли, когда она просовывает руки мне под юбку, пристально смотрит мне в глаза и прикасается ко мне пальцами.

— Я очень хочу поцеловать тебя там, — бормочет Клэй, поглаживая меня.

Мои веки трепещут от ее мягкого прикосновения, мне нравится, как она прикасается. Как она исследует, потому что все для нее ново, и с каждым прикосновением она узнает, кто она такая.

Мне нравится, что я здесь ради этого.

Кончики ее пальцев ласкают меня, дразня, но не вставляя, и она убирает руку, кончики ее пальцев блестят.

Ее рот слегка приоткрывается, наблюдая, как она потирает пальцы друг о друга и поглаживает меня пальцами, и я думаю, что она слижет это, но она этого не делает. Вместо этого она засовывает их под юбку и в свое собственное нижнее белье, потирая мой сок о себя. Проводит по всему своему телу.

— Клэй… — Меня потрясывает.

Вытаскивая руку, она откатывает стул за спину и садится, смотря на меня снизу-вверх. Раздвигая мои ноги, она обхватывает руками мои бедра и притягивает меня к себе.

Я хнычу, пораженная, когда она задирает мою юбку и погружает свой рот между моих ног.

— Молчи, — она прикусывает мою губу. — Просто слушай.

Я откидываю голову назад. О, черт.

Мое сердце колотится, ее язык скользит вверх и вниз по моей киске медленными, долгими движениями, — дразня меня, возбуждая меня, — и я уже так возбуждена, сижу здесь, как будто я ее гребаная еда.

Как и ее пальцы, ее язык изучает мое тело. Ощупывая мою плоть, останавливаясь и играя, когда она чувствует, как реагирует мое тело, и дело не столько в том, что она делает, сколько в том, как она это делает. Тихие стоны, которые вырываются у нее, когда она накрывает мой клитор губами и сосет, поглаживая его языком, чтобы попробовать на вкус. Как медленно она двигается, не торопясь и наслаждаясь. Смешивая это с легкими покусываниями, прежде чем она погружает свой язык в меня, кончик заставляет мою кровь гореть, а легкие сжаться так, что мне тяжело дышать.

Клэй не торопится. Она хочет узнать меня.

Она хочет доставить мне удовольствие.

— Клэй… — У меня вырывается стон.

Я запускаю пальцы в ее волосы и наклоняю голову вперед, мне нравится смотреть, как она набрасывается на меня, как ее рот двигается все яростнее и быстрее, потому что она тоже мокрая. Ее пальцы впиваются в мою задницу, сильнее притягивая меня к своему рту. Я мычу, когда она тянет меня снова и снова, пока я не понимаю намек и не двигаю бедрами, трахая ее губами и языком.

— Давай, Джэгер, — выдыхает она, улыбаясь мне. — Дай мне тебя услышать. Я хочу пошуметь.

Мы одни во всем доме. Почему нет?

Она ласкает меня языком, я хватаю ее за волосы, и мы двигаемся синхронно, моя киска прижимается к ее рту.

Я издаю стон.

— Громче.

Моя грудь трясется, когда ее язык скользит по мне, посылая дрожь по моей спине.

— Черт, Клэй.

— Громче, Джэгер, — приказывает она, снова называя меня по фамилии, чтобы напомнить, что она капитан команды и будущая королева бала, и ей действительно нравится тусоваться с плохой девочкой.

И мне это тоже нравится. Прямо сейчас меня так заводит ее двойная жизнь.

Она скользит по мне языком, стонет все громче и громче, и я начинаю отпускать свои стоны, и мне наплевать, если кто-нибудь нас здесь услышит.

Клэй вставляет в меня палец, и я снова хнычу, наблюдая, как она поднимается и прижимается своим лбом к моему.

— Лив, — шепчет она, все глубже и глубже проникая в меня. — Боже, ты сводишь меня с ума.

— Трахни меня, — умоляю я.

Она сжимает мою задницу одной рукой, а другой трет мой клитор, в то время как средний палец погружается в меня.

— Вот так? — спрашивает она.

Кончик ее пальца скользит ниже по моему животу, и я чувствую зуд, которого она почти достигает.

— Немного дальше, — вздыхаю я. — Слегка прижми ко мне свой палец.

Она прижимается ко мне изнутри, и мне приходится заставлять пальцы ног не сгибаться, когда давление достигает цели.

— Боже, да, вот оно, — говорю я.

Да. И через мгновение мы целуемся, тяжело дыша, и она прижимается ко мне бедрами в такт, ее палец скользит внутрь и наружу, лаская мою точку G.

Она крепко целует меня, кусает за шею, облизывает мои губы, в то время как ее бедра двигаются все сильнее и быстрее, просовывая палец внутрь меня с каждым толчком.

Какого черта?..

Я прищуриваю глаза, даже когда мой оргазм достигает пика.

— Где ты, черт возьми, научилась этому? — рычу я.

Эта гребаная новенькая Хлоя очень хочет ее. Я поняла это по одному ее взгляду.

Не думаю, что Клэй поступила бы так со мной, пока мы…

Но она чертовски хороша. Как она стала такой хорошей? Мы делали это всего пару раз.

Когда она не отвечает, я сжимаю ее челюсть.

— Какого черта, Клэй?

Она вздрагивает.

— Я… я смотрела… фильм.

— Фильм?

Она выдыхает мне в рот, толкается в меня, и сама стонет, потому что ее тоже заводит происходящее, и ей это нравится.