Фатальные пятнашки - Ксения Кожина

не найдёт способа заставить твою маму и твоего отчима согласиться, если для демонического царства это будет выгодно?

Я уже ни о чём не думала. Я хватала ртом воздух и с трудом выдохнула:

— Это подло!

Вампир улыбнулся ещё шире, хотя шире уже казалось невозможным. Федька обеспокоенно выпустил когти в мою ногу, чтобы привести меня в чувства... и это подействовало! Я, гордо распрямив свою спину, взяла себя в руки, почувствовала жгучую ярость и зло проговорила:

— Значит, сами всё решили! Значит моё мнение не существенно! — Я начала наступать на Кристофера, и он сделал пару шагов назад. — Использовать мою маму... А ну перенеси меня к этому гаду безрогому! Я ему сейчас все его мозги, загулявшие, на место поставлю! Я ему все клыки повыбиваю. Я ... — Хотела продолжить ругаться, но Кристофер приглашающе протянул руку.

Смело сделала последний шаг к нему. Федька же, оторопев от такого развития событий, остался стоять на месте и вслед уносящему нас порталу от фамильяра донеслось:

— Опять меня забыла!

Перемещение было стремительным. Меня замутило, в глазах всё рябило. А брат Князя, довольный тем, что успешно вернулся домой, развернул меня лицом к огромной дубовой резной двери. И пока я пыталась отдышаться и прийти в себя, вампир шепнул мне на ухо:

— Вик, ты это... не злись на меня сильно. Ладно?

Я согласно кивнула головой, ещё ничего не понимая, а Кристофер продолжил.

— Просто пьющий брат вампир — это как-то странно и страшно. А пьющий глава целого клана вампиров — это ещё и жутко проблематично.

И он просто взял и исчез. Вот стоял прямо за моей спиной, дышал мне в ухо и быстро сбивчиво шептал какие-то непонятные оправдания, а потом раз... и исчез. Теперь оторопела я! Оглянулась по сторонам и никого не заметила. В поместье стояла неестественная тишина. Только сейчас поняла, что я, кажется, попала... что меня развели, как молоденькую ведьмочку... что я повелась... что...

Прикрыла глаза, успокаивая расшалившееся сердце. Перехватила метёлку покрепче и толкнула стоящую перед моим взором дверь. Просто потому, что нет ничего хуже неизвестности.

Дверь распахнулась, и я на мгновение застыла, отказываясь верить своим собственным глазам. Константин сидел за большим круглым столом, заставленным литровыми пузатыми бутылями, причём, судя по их мутному содержимому, это была уже известная мне настойка Красимиры. Под столом валялись уже опустошённые, более изысканной формы бутылки, а явно мертвецки пьяный Князь с бледным, каким-то болезненным выражением лица, прикладывался к настойке прямо из горла, даже не обращая внимания на стоящую в дверях опешившую меня. Я моргнула, всё ещё не веря своим глазам, почувствовала, как в груди нарастает обида и, сжав побелевшими пальцами метлу, смело шагнула вперёд.

— Значит, пока я дома схожу с ума, — начала медленно говорить, прищурившись, — пока я терзаюсь из-за собственного побега, ты пьёшь. — И уже переходя на громкий визг, — вместо того, чтобы стоять у меня в дверях и вымаливать прощение, ты пьёшь?!

Князь поднял голову, оторвавшись от разглядывания рисунка стола, с трудом сфокусировал свой взгляд на моём лице. Бутыль с настойкой выпала из его, похоже, вмиг ослабевших рук, и он с таким неверием выдохнул моё имя, что даже я на секунду задумалась в том, что я тут вообще делаю.

— Вика...

И только я собралась проверить свою новую метлу на прочность, как всё изменилось. Сидящий без движения Константин, какой-то смазанной тенью метнулся ко мне, задев при этом стоящие бутылки. Раздался звон бьющегося стекла. Я моргнула и спустя всего один удар своего сердца, почувствовала, как меня сгребли в крепкие объятия, отняли единственную защитницу и уткнулись носом в мои волосы.

И вот стоим мы вдвоём на входе, как я поняла, рабочего кабинета Князя северного клана, со стола тонкой струйкой стекает разлитая настойка Красимиры, Константин что-то сбившего шепчет мне в волосы, сжимая меня всё крепче, а я... я задыхаюсь. Просто он совсем меня придавил к себе, и вдохнуть не получается. Трепыхнулась, пытаясь вырваться, и меня снова сжали. Только на этот раз мои кости захрустели.

— Прости, — Константин мгновенно разжал руки, но не отпустил, и с какой-то счастливой, совершенно мальчишечьей улыбкой, выдохнул, — ты вернулась.

И мне бы промолчать, потому что впервые за всё то время, как я покинула северные земли, я почувствовала, как боль в груди отступает и её место занимает стремительно расползающееся тепло, но...

— Кристофер обманом заманил. — Почему-то пробормотала я.

И Князь окаменел. Улыбка сползла с лица, глаза снова стали какими-то опустошёнными, и севшим голосом, всё так же вдыхая запах моих волос, он произнёс невероятное. Невероятное и обидное!

— Значит, снова придётся тебя отпустить.

Появилось желание вырваться из объятий, схватить метёлку и таки пересчитать вампирские зубы, попутно выбив парочку клыков. Словно почувствовав мои намерения, руки Константина на моей талии дрогнули, спустились ниже... и, подхватив меня под одну выдающуюся часть тела, ту самую, что вечно находит неприятности, меня перенесли в сторону ранее незамеченного мной диванчика, а главное подальше от метлы! Князь сел на диван, усадил меня к себе на колени, и заново сжав так, чтобы я и дышать вроде могла, но вырваться возможности не было, глухо пробормотал:

— Я запретил ему возвращать тебя силой.

И только я хотела задать своё «почему», чувствуя, как подступают злые слёзы, как Константин, видимо решивший, что обидел он меня явно недостаточно, добавил.

— Не волнуйся, я отпущу тебя, — хватка на мгновение усилилась, словно говоря совершенно об обратном. — Твоя мама была права. Я не имею никакого права удерживать тебя силой и если бы ты сама захотела, то... — он не договорил судорожно вдохнув.

Князь молчал, не говоря больше ни слова, и я слышала, как быстро бьётся его сердце. Сама же я боролась внутри себя сразу с двумя чувствами — хотелось оттолкнуть вампира и гордо уйти, раз он сам согласен меня отпустить и вообще, похоже, возвращать не собирался, а с другой стороны хотелось прижаться к нему покрепче и заявить, что никуда он от меня не денется,